Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга первая

— Собирал новины про власть в городище и воинов — постоянно, передавал — только на словах, когда от них лазутчик объявлялся. Когда навестит меня ханский посланец — я не ведал, но готов был к доносу постоянно. — В дознание вмешался князь:

— Лазутчик от Турана всегда был тот же?

— По началу всегда разные. Узнавал их по ханской басме (печати), которую они показывали на кусочке шелка. А потом появился этот грач носатый с пауком под мышкой: Сухай. Это тот, которого вы взяли. Он стал постоянным между мной и ханом. — Родим снова кивнул боярину:

— На землях степняков бывал?

— Один раз. Было это за семь лун до набега на земли Бобровников. Тогда хан долго пытал про секреты на наших берегах. Особенно интересовали его Бобровники. Сколько воев в Бурте, кто у них главный, какая у них выучка. Все что знал — донес, но знал я мало. Сам у них не был, их не зрел. Поведал только то, что болтали про них гридни. Почему хан решил напасть именно на Бурту — для меня загадка.

— Серебром, за твои доносы, хан платил сполна?

— Не только серебром, но и златом. Не обижал, грех жаловаться! Особенно щедро отвалил после Бобровников. Я еще дивился: за что? Наши (поправился), я говорю — Игрицкие, набег отбили, многих степняков на берегу положили. Многих в Ратыни утопили. За что мне тогда жирная награда? Взять, конечно, взял. Отказаться — значит, уважение ханское потерять!

Все одно она впрок мне не пошла. Сделал я хитрую закладку на черные времена под полом трактира, а воспользоваться ей не довелось. После неудачи с Немтырем, пришлось спешно уехать в Ивель. А когда вернулся — нашел одни головешки, заросшие бурьяном.

Может под ними, что из моих запасов и сейчас покоится. Но капать перед очами работников пристани — себе дороже. Решил, что кручиниться бесполезно: заработаю десять раз по — столько. На мой век набегов степняков хватит. Рот на наши земли и добро, они разевать горазды!

После этих слов повисло молчание. Мужчины, глядя на предателя, сжимали кулаки и играли желваками на скулах. Ольге он напомнил раздавленную и высохшую на солнце жабу и она брезгливо отвела очи в сторону. Слышно было только яростное сопение старшины. Затянувшееся молчание нарушил князь:

— По мне — здесь все ясно. Пора переходить к самому главному. Ответствуй князю: когда и где ждать набег? Помни: от твоего ответа многое зависит.

— А вот этого, от меня ты князь, не услышишь. И причина одна: я не ведаю! То, что набег подготовлен — знаю. То, что сила против вас собрана великая — знаю, Сухай похвалялся. А вот про когда и где — уволь, молвить нечего! — Роман, в ярости вскочил со скамьи:

— Врешь князю, клоп вонючий! Напомнить тебе вопрос на ладье, который ты, при последней встрече, задал лазутчику? Могу! А спросил ты вот что: сроки и место переправы остаются прежними или будут еще меняться? — У хромого трактирщика отвисла челюсть. Он силился, что — то сказать, но язык не повиновался. На подбородок потекла слюна. Роман презрительно скривил губы:

— Нечего с ним глаголать. Никто его не принуждал за место истины — князю подсовывать ложь! Не достоин он того, что бы мы на него свое время расходовали. Пусть с ним заплечных дел мастера беседу ведут.

Боярин Феадор, ты отвечаешь за его исповедь. Главные вопросы: время, место и откуда и когда он ждет голубя: — Обернулся к писцу: — На бересту положишь каждое его слово, каждый вздох. Крестиками обозначишь, сколько раз он обоссался и сколько раз обоср… — тут он смешался, вспомнив про отроковицу:

— Прости, воительница за непотребную речь! В ярости запамятовал, о твоем присутствии. Больше такое никогда не повториться. — Кивнул головой, показывая, что бы все удалились.

Под навес вошли втроем. Бояре остались в хоромах, а Ерофей ушел к своим гридням. Михей, усевшись на лежанке — надолго приложился к глиняному кувшину. Сытно рыгнув и вытерев усы — начал:

— Пора мне на покой. Нюх с годами теряю. Сколько раз на день проезжал и проходил мимо лика Перуна — никогда не обращал внимания на нищих! Лишь на Иванов день, посылал отроков младшей дружины, с подношениями убогим.

В голову не приходило, что там может засесть лазутчик! А князь за два дня вытащил, как говорят, за ухо да на солнышко, змею подколодную. Все просто: дал задание своим людям осмотреться вокруг. Один из них пожертвовал хорошую милостыню и разговорил убогих. И сразу стало ясно, что соглядатай сидит у ворот. Не просто сидит, а смотрит за нами и слушает, о чем мы языками чешем. А почему я до этого сам не додумался? — Старшина снова потянулся к кувшину:

— Дядька Михей, а откуда князь знает разговор, который я слышала ночью на ладье? Причем слово в слово!

— Так я ему это докладывал! Он меня еще заставлял по три раза повторять все, что с тобой случалось. А память у него хорошая!

Дочка, ты меня больше ни о чем не пытай. Сегодня всего столько произошло, что у меня овсяной кисель вместо мозгов в голове. Давайте отдохнем до утра. Завтра работы по самые… ну эти, как его, ну пусть будут уши!

С вершины невысокого холма, поле, на котором будет проходить военная игра, просматривалось полностью. Между берегом реки, и рощей — более версты. Противоположный от холма, её край, на расстояние саженей триста, упирался в неширокий овражек. Копыта лошадей, за время обучения дружинников Михея, превратили, то — что раньше называлось лугом — в голое поле. Обнажились мелкие бугры и ямы, ранее скрытые в гуще травы. Всаднику, в атаке, нужно быть предельно внимательным и смотреть в четыре глаза, что бы лошадь, не сломала ноги.

Князь, с воинскими начальниками заняли место под кривой березой. Ниже, спешившись, расположилась его свита. По левую руку, на берегу, разворачивалось к атаке конница и пешая сотня Ерофея.

По — правую, перед рощей — полторы сотни воев Игрицкого ополчения. Пехота Михея выстроилась дугой в две шеренги. Первая — лучники, вторая — копейщики. Конницы видно не было.

Князь, молча, сидел на коне, ожидая доклада о готовности обеих дружин. По тому, как хмурил брови — было видно, что настроение у него далеко не праздничное. Не очень громко, но так, что бы его услышали, сидящие в седлах тысяцкий и старшина, произнес:

— Есть новости по допросу трактирщика. Суть доведу после потехи. Вместе с вами должны быть воительница с отцом. Надо обмозговать все, что удалось выпытать у хромого. На время совета, из дома удалить всю челядь.

Прав ты был Ерофей, не один предатель, возле речных ворот окопался. Есть у Корзуна в городище подельник! Ладно, опосля договорим.

От реки послышался звук трубы, тут же, в ответ, ей пропела труба от рощи. Сигнал о том, что обе дружины к игре готовы. Князь поднял десницу вверх и резко взмахнул. Начали!