Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга первая

Пешая сотня городских витязей, разделившись пополам, двинулась вперед. Конница осталась на месте. По мере продвижения к роще, обе полусотни отклонялись влево вправо, увеличивая просвет между собой.

Михей довольно улыбнулся в бороду: он правильно раскрыл замысел тысяцкого. Ничего нового Ерофей не удумал. Сейчас пешие лучники сблизятся с его воями саженей на триста и в просвет, между полусотнями, пойдет конная лава. Ударит она прямо в середину пешего строя ополченцев. Копейщики и лучники перед двумя сотнями не устоят.

«Противник», то есть Михей, должен будет ввести в бой, до момента столкновения лавы с пешим строем — свой конный отряд. Но у Ерофея будет козырь. Две полусотни пехоты, с флангов усилят лаву и стрелами довершат разгром.

План хорош для успеха в игре, если не учитывать новшества от Найдены. А пока, тысяцкий, без особого волнения, наблюдал за продвижением своего отряда по полю. Князь, березовой веточкой, отмахивался от комаров.

Но все пошло не так, как рассчитал тысяцкий. Пешие отряды еще не прошли и половину своего пути, как из рощи вылетели конники Михея. Двумя стремительными лентами они обогнули своих воев и устремились к полусотням, заходя им в тыл. За ними начали движение вперед шеренги Игрицких воев. Речники (Ерофеевцы) остановили движение и начали перестраиваться, разворачиваясь лицом к опасности и готовя луки к стрельбе. Конные сотни Ерофея движения еще не начали.

Князь скривился от досады, какой глупый ход оборонцев! Да, пехота речников почти обречена, но прежде чем погибнуть, они выбьют половину, а то и больше, конников Михея. Кем дальше собирается вести бой старшина?

Пехота речников уже были готовы к встрече. Ничего умного: подпустить врага на полсотни сажен и стрелять как в тире. Они, конечно, понимали, что всех конных они поразить не успеют. Когда до них доскачут — спасенья не будет. Но на то и битва: погибая сам — даруешь победу своим побратимам.

Князь, внимательно наблюдая за событиями на поле — выпрямился в седле, что бы лучше видеть. Расстояние между конницей и лучниками стремительно сокращалось. Между ними оставалось, не более, ста тридцати сажень, когда гридни повели себя совсем непонятно. На полном скаку они начали захватывать уздечки зубами, а в руках, неизвестно откуда, появились луки. Расстояние до лучников достигло восьми десятков сажен, когда град стрел обрушился на строй пехоты. Роман широко раскрыл глаза: наездники стреляли навесом, стоя почти в полный рост на лошади! Такого быть не может!

Когда до лучников оставалось не более пятидесяти сажень, кони вышли из лобовой атаки и понеслись вдоль строя пехоты, к нему не приближаясь. Всадники, развернувшись корпусом в сторону «противника» — продолжали выпускать стрелы. Сбитые с толку и попавшие в необычную обстановку полусотни, в ответ выпустили не более сотни стрел.

Верные, данному обещанию, около десятка конников, остановили бег своих лошадей. Признавая, что лучники по ним не промахнулись.

После короткого замешательства от непонятных действий, обороняющихся, в бой вступили основные силы столичных. Но конница «неприятеля», к этому времени, успела соединить обе ленты в один не широкий поток. Две лавы неслись навстречу друг другу. Гудела земля, из — под копыт лошадей летели комья чернозема. Рты гриден дружины Ерофея разинуты в беззвучном крике! Игрицкие в атаку летели молча. В этот раз они применили луки с расстояния не мене ста двадцати сажен. Каждый успел выпустить до десятка стрел, до того, как они сошлись почти вплотную.

Михеевцы, едва успели, упрятать луки, и достать деревянные мечи, как две лавы сшиблись. Все было, как в настоящей сече: ржали лошади, ревели от азарта их седоки, мечи гремели не хуже булатных. Но накал битвы быстро начал стихать. Еще до её начала, место боя стали покидать группами и в одиночку многие воины Ерофея. Когда все закончилось, и усела пыль — на месте схватки, верхом на лошадях, осталось лишь десятков шесть гридней. Больше двух сотен, спешившись, плотной толпой стояли от них на приличном расстоянии. Около десятка воинов копошились на вспаханной копытами земле. Человек пять лежали неподвижно; к ним спешили отроки младшей дружины во главе с Икутаром и Ольгой. Пол — сотни конников гонялись по полю за своими конями.

— Ну, вот и все. Победа полная. Хотя я ожидал, что потери у нас будут намного меньшими. Просто времени не хватило моим гридням для обучения: — Михей тяжело вздохнул и грузно сполз с коня. Следом седло покинул Ерофей:

— Погодь, я не понял, о чьей ты победе глаголешь? И кого над кем?

— О победе воительницы Найдены! О победе её разума и воинского дара! Ты разве не заметил, что все оставшиеся в седлах — мои воины?

Князь тоже оставил седло и почти бегом, направился к ближайшей группе конников, вышедших из битвы. На всадников он внимания не обращал. Его интересовали лошади, вернее их сбруя.

И ему повезло, он сразу наткнулся на дружинника из рощи. Подбежав, он оттеснил хозяина и внимательно осмотрел сбрую гнедого коня. Необычное новшество заметил сразу. С видом знатока осмотрел, даже подергал, проверяя на прочность. Поднырнув под брюхом лошади, то же самое проделал со вторым стременем и громко засмеялся:

— Вот он секрет победы! — Вставил левую ногу в стремя, взялся за луку седла и оказался на крупе гнедого. Укрепив в скобе правую ногу — поднялся во весь рост, проверяя свою догадку. Конь заржал, выражая недовольство действием чужака. Князь его понял, снова радостно рассмеялся, ласково похлопал животное по шее и покинул седло. Подходя, к стоящему возле своей лошади старшине, широко раскинул для объятья руки:

— Дядька Михей, чертушка! Дай я тебя обниму и расцелую! — Схватил в охапку старого воина и троекратно облобызал в щеки. Тот ошалел, от неожиданного проявления молодым князем нежности:

— За что мне, княже, такая честь? Чем твой восторг заслужил?

— Тем, что позвал меня к себе и показал чудо, которое перевернет ратную науку! — Протянул руку к кобыле старшины, указывая на новшество, в его сбруе.

— Это не ко мне. Не меня обнимать и целовать надо! Найдену! Она стремена придумала! Она же, с отцом, их испытала и только потом мне показала. Обучением гридней, сражаться в конном строю по новому, то же они занимались. Им слава и почет!

— Не прибедняйся старина! Есть и твоя заслуга в сегодняшней победе! Мог же ты мимо ушей и очей пропустить новшество в сбруе? Конечно, мог! А запретить переучивание новым правилам? Тоже мог! Но нет! Ты оценил их значение и вовремя занялся освоением нового. Вот за эти заслуги я тебя обнимал! — Польщенный Михей приложил десницу к сердцу и поклонился:

— Родной земле, тебе, и нашему народу служим, князь! Но я рад высокой оценке моих сотен в потешной игре. Так же льстит твоя похвала, моих скромных заслуг. Но я помню и знаю, кто имеет больше прав на твою благодарность.