Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга первая

На берегу, решили поделить награбленное. И тут возник раздор между Потапом и одноухим. Причиной этому, стал дорогой кинжал. Он достался последнему, после кончины главного купца. Очень уж, такое редкое оружие, приглянулся главарю ватаги и он потребовал его себе.

Отдавать свою законную добычу, одноухий, наотрез отказался. Потап, с пеной у рта, доказывал свое право на любую вещь из награбленного. Одноухий, молча его выслушал, а затем, своим широким тесаком, вспорол ему живот. Потап еще сучил ногами в предсмертных судорогах, как душегуб, объявил себя новым главарем.

Двое, самых близких разбойников к Потапу, возмутились и тут же последовали за своим вожаком. Одноухий был скор на расправу! Больше желающих оспорить его первенство, не нашлось!

Новый предводитель, велел звать его Алкуном. Пригрозил всем жестокой расправой. В случае неповиновения или лишних разговоров. Полюбовницу Потапа — Уладу, объявил своей собственностью.

С этого момента, вольготная жизнь ватаги, закончилась.

Дал отдохнуть и отпраздновать удачный абордаж один день. На второй — приказал рубить просеку от реки к опушке леса. Заболоченные места — надежно гатить. Новый тракт, обещал нешуточные преимущества. Тайно связывал обжитые земли с рекой.

Выйдя из дремучей чащи — скачи куда пожелаешь! Хочешь — к базовому лагерю, и далее на тракт! Хочешь — на земли Бобровников, или по широкой дуге — на Игрицу!

Для скорейшего выполнения работ, ввел железную дисциплину и утренние построения с докладами. Разбил ватагу на десятки и назначил старшин.

Через время, среди ватажников, давно отвыкших от мирного труда, начался ропот недовольства. Работа была каторжная, грязная. Казалась бессмысленной и никому не нужной. Назревал бунт.

Но главарь, вовремя почувствовал угрозу и её упредил! Действовал уже проверенным методом. Двух, самых активных недовольных, зарубил на утреннем построении. Та же участь постигла их десятника. Три трупа затолкали, под только что уложенную, гать.

Все поняли, что шутки с атаманом, плохи! Ропот мгновенно прекратился, но недовольство осталось внутри каждого.

Через два дня, на построении, обнаружили бегство двоих разбойников. Тут же, их десятник, с распоротым животом, отправился в болотную жижу, под бревна. А еще, через день, пригнали беглецов.

Мучились они очень долго. Умоляли вожака прекратить их страдания, но он был не приклонен. После их криков и стонов, волосы, даже у него, лысого, стояли дыбом. Закончились их мучения обычно: под гатью. Больше, желающих покинуть ватагу — не было.

Атаман был хитер! Для десятников и отличившихся в работе придумал награду. Тяжесть жизни, им скрашивала Улада. Заслужил — получи на час в объятья живую бабу!

Милость от вожака оценили сразу. Работать стали много прилежней, число недовольных уменьшилось. За две седмицы, тракт увеличился больше чем на версту.

Лишек исполнял обязанности десятника и ему, уже дважды, доставался желанный приз. А когда атаман объявил, что по окончанию работы, каждый получит три золотых — обстановка в ватаге пришла в норму. Народ повеселел и о бунте, впредь, не помышлял.

Лишеку повезло еще больше. Его Алкун назначил смотрящим, за получение наград ватажниками.

Всегда этим днем был — неделя (воскресенье). Счастливчиков, Алкун объявлял на утреннем построении. А вечером, Лишек, вручал награды.

Первым её всегда удостаивался лучший десятник. Для этого, в дальнем углу временного строения, где ночевали тати, был отведен отсек. Кроме плотной занавески и жесткого топчана в нем ничего не было. После отбоя, счастливчик, переступая через спящих на полу собратьев по воровскому ремеслу, пробирался в закуток. Там его уже ждала Улада.

Снаружи, перед занавеской, усаживался смотрящий — Лишек. Предусмотрительно, чтобы не слушать охи — вздохи, затыкал уши пробками из пакли. Ставил на специальную подставку песочные часы и строго, при свете лучины, следил за неумолимой струйкой песка.

Эти часы были вынесены с ограбленной ладьи. Два переворота их, означали, что время десятника вышло. Счастливчик, из рядовых, уже поджидал своей очереди возле отсека, от нетерпения пуская слюну. По сигналу смотрящего, десятник уходил на свое место спать, а его место занимал рядовой. Через два переворота колбы и он отправлялся досыпать сны.

На этом работа Лишека, как смотрящего, заканчивалась. Но если быть честным, когда ненасытная Улада пребывала в хорошем настроении, «сладенькое» и ему перепадало! Такая жизнь, несмотря на тяжелую работу, ему нравилась.

Но сегодня утром, привычное течение жизни, рухнуло в один миг! На построении он получил приказ Алкуна, отправиться в основной лагерь за топорами, которых не хватало в работе. Скоро оседлал своего коня и поспешил выполнять повеление атамана.

До звериной тропы, которая выводила на опушку леса, пол — версты болота которую еще не гатили. Верхом это расстояние не одолеешь! Преодолевать топь приходилось по пояс в болотной жиже, ведя лошадь под уздцы, внимательно придерживаясь малозаметных вешек, указывающих безопасный путь.

Одолев самый трудный отрезок дороги до базового лагеря, Лишек повеселел и расслабился. И как оказалось — зря!

Верхом по звериной тропе продвигаться было затруднительно. Пришлось бы постоянно уварачиваться от ветвей деревьев и он решил идти пешком. Да и что там идти! Каких — то две версты! Считай пустяк, по сравнению с болотом!

Где — то на середине пути, неожиданно взбесилась лошадь. Истошно заржала и поднялась на дыбы. На задних ногах скакнула вспять и вырвала уздечку из его рук! Каким — то образом, смогла развернуться на узенькой тропинке и рванула обратно к болоту. Лишек, растерянно смотрел ей в след. Пускаться в погоню было бесполезно.

Вдруг он почувствовал, что в затылок ему кто — то дышит. Резко развернулся и замер. В двух вершках от его лица обнаружил громадную волчью голову! Разинутая пасть, являла ему страшные клыки, способные зараз, перекусить человека пополам! Горящие от злобы глаза чудовища, вмиг парализовали тело разбойника. Зверь, вдобавок, громоподобно рыкнул и Лишек потерял сознание.

Очнулся он только возле костра. Как он попал в дружинный лагерь, для него загадка. Последнее, что осталось в памяти — злобные глаза и разинутая пасть.

От пережитого ужаса, с головой у пленника, стало совсем плохо. Прерывал свой рассказ на полуслове, замирал с открытым ртом и тупо пялился в темноту. Легкий подзатыльник, одного из охранников, приводил его в чувство, но ненадолго. Через некоторое время, столбняк повторялся.

Было уже далеко за полночь, когда допрос был окончен. Полученных от пленника сведений хватило, что бы выработать план уничтожения банды.