Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

Собственные двигатели ТКС пришлось расположить в задней части, вокруг заднего стыковочного узла, а баки с топливом и газовые баллоны закреплены снаружи на корпусе и прикрыты щитками.

При выводе на «Днепре» к нему крепятся два вида спускаемых аппаратов со своими переходными отсеками. Лёгкий (возвращаемый аппарат ВА, изделие 11Ф74), диаметром 2,8 метра, с массой при спуске с орбиты 3800 килограммов, двухместный, с общей массой, вместе с тормозной двигательной установкой и приборно-переходным отсеком примерно 7300 килограммов – на нём мы отрабатывали новое многоразовое теплозащитное покрытие, – Челомей указал на стоящий отдельно конус с длинным цилиндром штанги тормозной двигательной установки. – И тяжёлый, восьмиместный, с общей массой около 15 тонн, и собственным стыковочным узлом. Сейчас он пристыкован к ТКС. (Аналог КК «Заря» 14Ф70 http://www.buran.ru/htm/gud%2034.htm)

– Вот эта закруглённая штука? – спросил Хрущёв, показывая на внушительную, четырёхметрового диаметра, «фару» на переднем конце ТКС.

– Да, он самый. По сути, вместе со своим приборным отсеком-переходником это самостоятельный космический корабль, способный доставить на орбиту до 8 человек, или 2-3 человека и 1-2 тонны груза, либо до 2 с половиной тонн груза в беспилотном варианте, – Челомей торжествующе наблюдал, как у Первого секретаря отвалилась челюсть. – Основные системы корабля позаимствованы у «Севера» и строящегося «Союза», а двигатели для него разработаны в ОКБ Алексея Михалыча Исаева (АИ).

– Восемь человек? – переспросил Никита Сергеевич. – Эта штука вытащит на орбиту восемь человек?

– Да, вытащит. Кроме того, у него будет система мягкой посадки на двигателях, а не на парашютах, – Владимир Николаевич показал на ряд отверстий в боковых стенках, опоясывающий «фару» по периметру. – Вот эти отверстия – 24 посадочных двигателя. В космосе они используются для ориентации и мелких манёвров. Для схода с орбиты и орбитальных манёвров на корабле установлены два двигателя в навесном приборном отсеке. Первые посадки, конечно, будем проводить на парашютах, для подстраховки, всё-таки, это уже испытанный способ. Своими двигателями корабль может также поднять орбиту станции, если она будет слишком сильно тормозиться об атмосферу.

– И что, этот новый корабль уже готов к полёту? – изумился Хрущёв.

– Не совсем готов, его ещё предстоит отрабатывать, и на стендах, и во время беспилотных пусков, но, сами видите, корабль уже сделан в железе, то есть, в алюминии.

– И он действительно многоразовый?

– Да, мы провели три полётных эксперимента, пускали возвращаемые аппараты по суборбитальным траекториям, без замены теплозащиты. Выдержала. По нашим расчётам, теплозащита выдержит до 10 спусков с орбиты, а если в будущем перейти на теплозащиту, разрабатываемую для аэрокосмического самолёта, то она выдержит от 30 до 50 запусков, – рассказал Челомей. – Но та теплозащита – хрупкая, из кварцевой керамики, плюхаться на землю с ней будет нельзя, придётся какое-то шасси приделывать.

Важная особенность обоих новых спускаемых аппаратов – у них есть защищённые люки в тепловом щите, через которые космонавты могут попадать из спускаемого аппарата в грузовой отсек ТКС, заднюю шлюзовую камеру, и через неё – в орбитальную станцию. По поводу этого люка было много сомнений, не прогорит ли аппарат при спуске, но в нескольких испытательных пусках мы убедились, что найденные технические решения вполне надёжны.

(В реальной истории возвращаемые аппараты ВА 11Ф74 успешно прошли испытания в период 1976-78 гг, люки в теплозащитном экране доказали свою надёжность. См. «Мировая пилотируемая космонавтика» стр. 221)

– У него ещё и шлюзовая камера есть?

– Да, в заднем конусе корпусов ТКС и орбитальной станции. Все баки и баллоны расположены на корпусе ТКС снаружи, а почти весь внутренний объём можно занять полезным грузом. Для быстрого спуска на Землю отснятой плёнки или продукции орбитального завода ТКС может брать на борт до 8 капсул спуска информации (КСИ, изделие 11Ф76).

– Это что? – тут же спросил Никита Сергеевич.

– Небольшая капсула с твердотопливным тормозным двигателем и теплозащитой, сбрасываемая с орбиты. Станция несёт одну такую капсулу в специальном отсеке шлюзовой камеры, ещё 8 запасных капсул хранятся в грузовом отсеке ТКС, – рассказал Челомей. – В капсулу вмещается 2 километра плёнки или до 120 килограммов возвращаемого с орбиты груза.

– Ничего себе! – Хрущёв был в тихом ауте. – Это когда же вы успели столько всего наработать? Это ж придумать надо было!

– Так пока Сергей Палыч своей тематикой занимался, мы сидели и работали, – улыбнулся Владимир Николаевич. – Нам на ТАСС работать не нужно, мы делом занимаемся. Хотя товарищ Устинов и говорит, что мы на унитаз работаем, но, как видите, он немного неправ. Ну, понятно, тут общее техническое творчество, всё-таки станцию мы вместе с Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым проектировали, над крылатыми кораблями вместе с товарищами Мясищевым и Бартини работаем... К тому же из ВИМИ Роберт Людвигович приносит очень много полезной информации.

Там, у них, в ВИМИ, работает один очень талантливый теоретик, Ари Абрамович Штернфельд, он нам, в частности, составляет подборки различной информации, по разработкам как наших институтов и предприятий, так и западных фирм, и дополняет своими собственными проработками. Я бы вам рекомендовал обратить на него внимание. Уж не знаю, где Мстислав Всеволодович его откопал, но товарищ Штернфельд – специалист милостью божьей, на уровне Циолковского.

– Обязательно про него разузнаю, и подумаю, как его талант лучше использовать, – заинтересовался Никита Сергеевич. – А крылатые корабли покажете?

– Конечно, вон, Владимир Михалыч с Робертом Людвиговичем уже дожидаются, – Челомей обратил внимание Первого секретаря на Мясищева и Бартини, скромно стоявших у двери цеха. – АКС у нас в другом помещении выставлены.

– Ведите! – решительно заявил Первый секретарь.

Бартини, Мясищев и Челомей провели его в другой цех. Здесь, ближе к входным воротам, на опорах, напоминающих кильблоки для катеров, лежал небольшой, тупорылый летательный аппарат со складными крыльями, напоминающий по форме лапоть.

– Это – разработка Павла Васильевича Цыбина, – пояснил Владимир Николаевич. – Мы её использовали для отработки теплозащиты, запуская на ракетах Р-5 и Р-12. Павел Васильевич очень большую работу проделал, но мы с ним, к сожалению, не сработались. Он у товарища Королёва, заместителем поработал, а потом Сергей Палыч откомандировал его в помощь товарищам Бартини и Мясищеву.

Челомей имел в виду «тандем» из ОКБ-52 и ОКБ-23, занимавшийся под общим руководством Бартини разработкой аэрокосмического самолёта (АИ). Параллельно похожую работу по теме «Красная звезда» (аппараты Ту-130 / Ту-136) вёл Туполев, но его аппарат не имел двигателя и представлял собой гиперзвуковую боевую часть для увеличения дальности ракет Р-5 и Р-12 более чем на 4000 километров. (См. «Космические крылья» стр. 124)