Андрей Кощиенко - Айдол-ян [с иллюстрациями]

— Почему ты так думаешь? — недовольно спрашивает СунОк.

— Да хотя бы потому, что японцев тупо больше, — говорю я и уточняю, — в четыре раза. На дольше хватит.

— Дольше — для чего? — холодным тоном осведомляется СунОк.

— На войну с Китаем, — отвечаю я и вспоминаю, что СунОк — «американофилка».

— Извини, онни, — говорю я, — я обещала, про политику больше не говорить. А как у тебя дела с твоим каналом? Подписчики возвращаются?

СунОк, некоторое время молча смотрит на меня.

— Не понимаю, почему ты так не любишь американцев? — спрашивает она, — Что они тебе такого плохого сделали, что ты их так ненавидишь?

Хм… действительно? Ни чё плохого, вроде не делали…

Я задумываюсь над вопросом, желая лучше сформировать ответ.

— Знаешь, — обдумав то, что я собираюсь сказать, говорю я, — я ничего не имею против американцев. Нормальные люди. Много работают, придумывают много интересных вещей. Но, дело не в них. Дело в их правительстве. Их правительство — всё куплено транснациональными корпорациями. А для корпораций имеет значение только норма прибыли. Поэтому, поскольку наша страна маленькая, наши интересы будут учитывать в самую последнюю очередь. Когда другие союзники Америки уже всё получат.

— Все не могут получить всё одинаково, — возражает мне СунОк, — если у союзников разные силы, то и получить они должны исходя из этих сил. Что тут не так?

— Просто обидно, — говорю я, — вот ты говоришь, что Америка — старший брат, что нужно брать с неё пример и готова защищать её всегда и везде. А к тебе относятся исключительно с потребительской целью. Будет выгода, будут общаться. Нет выгоды — всего хорошего. Вот сейчас, с этим названием моря. Для Кореи, это вопрос справедливости и показатель того, что её союзник её поддержит. А для Америки, это вопрос исключительно выгоды. Для неё, выгодней поддержать Японию, потому, что она больше и сильнее. Давай, поспорим? Если море станет «Восточным», то я никогда больше слова плохого про Америку не скажу, клянусь. А если оно останется «Японским», тогда ты больше не будешь заставлять меня любить Америку и читать всякие книги. Идёт?

Онни озадаченно смотрит на меня несколько секунд.

— Хорошо, давай поспорим, — кивнув, наконец, соглашается она.

— Договорились, — тоже киваю я, — Будем ждать результатов комиссии, или, чего там у них? Совещания? А пока, предлагаю, нам с тобой на эту тему не говорить. Ругаться из-за политики, это глупо. Лучше, давай поговорит о твоём «Ужине». Как, подписчики возвращаются?

— Возвращаются, — всё ещё недовольно смотря на меня, говорит СунОк, — особенно сразу много после концерта вернулось.

— Что пишут? Извиняются?

— Есть и такие, кто извиняются. Но, больше тебя хвалят. Пишут, что у тебя доброе сердце и что ты — очень талантлива.

— Ну вот, — говорю я, — люди пишут, что я — талант. А ты говорила, что мне просто везёт.

— Сложно сразу поверить, что это не просто случайная удача, а результат труда. Особенно, если сама для этого я ничего не делала, — вздохнув, говорит СунОк.

— Онни, хочешь, давай запишем «Ужин» вместе? — предлагаю я.

— Ты же спать хотела?

— Да, я хотела ещё поваляться, почитать комментарии в сети, я только быстро их глянула, как проснулась. Но я вижу, что ты расстроилась из-за нашего разговора об Америке. Я виновата. Хочу загладить свою вину.

— Что это ты вдруг считаешь себя виновной? — с подозрением спрашивает онни.

— Просто такие разговоры нафиг никому не нужны, — говорю я, — особенно, в семье. Все только переругаются и больше ничего. Лучше заниматься совместным трудом на совместное благо.

— А как же твой контракт? Тебе же запрещено без разрешения агентства где-то сниматься?

— А я позвоню президенту СанХёну, — предлагаю я, — пообещаю ему, что буду, только молча есть, кивать и соглашаться со всем, что говорит онни. Он и разрешит.

— Тссс… — насмешливо выдыхает СунОк, — что тогда будет интересного для подписчиков в такой передаче?

— Всё равно, живой айдол в студии, это уже, кое-что, — отвечаю я и озабочиваюсь, — только мне нужно будет сначала собраться. Погладить всё, в чём к «Кирин» идти.

— Мы уже с мамой всё подготовили, — говорит СунОк, — всё погладили и собрали. Тебе осталось только всё надеть.

— Да? — приятно удивляюсь я, — спасибо большое. Точно тогда сьёмками займёмся. Слушай! Тебе случаем талисман для передачи не нужен? Вместо айдола. Неизвестный науке зверь?

— Что ещё за зверь такой? — подозрительно спрашивает онни.

— Чебурашка. Я его уже давно придумала, да всё как-то руки не доходят ему объём придать.

— Объём придать?

— Сделать мягкую игрушку. Давай, я тебе дам его рисунок, а ты — сделаешь? Ни у кого такого зверя нет! Только у тебя будет.

— Страшный? — подумав, интересуется онни.

— Каваи, — отвечаю я, — японцам должен понравиться.

— Почему — японцам? — не понимает СунОк, — Я же в Корее живу?

— Надо расширять географию подписчиков, — глубокомысленно объясняю я.

— Чтобы расширять географию, нужно знать языки, — резонно возражает СунОк.

— Ну да, — вынужден согласиться я, — вот и повод для тебя стать лучше. А пока будешь учить, Чебурашка будет лежать, создавать антураж. Жрать он не просит.

— Ну, давай рисунок, — без энтузиазма соглашается СунОк.

(позже. ЮнМи собирается ехать в «Кирин»)

Ну, вроде бы всё. Значок «Помощник полиции» приколот ровно. Парадная форма наглажена. Пиджачок, блузка, школьный шейный бант, светло-бежевая юбка выше колена, белые носки, чёрные ботиночки… Всё на месте, сидит, не криво… [19] (глянуть можно тут https://drive.google.com/open?id=1cZorwAdDKVlJYxITO1NWhUl1P23ANki2)

— Ну как? — спрашиваю я, оборачиваясь от зеркала, — Всё нормально? Можно ехать?

— Ой, доченька, какая ты у меня красавица стала! — восклицает в ответ мне мама.

— А так, ещё больше — красавица? — спрашиваю я и делаю руками «подчёркивание V-образной формы лица», так это называется в местном «айдолинге». Круглая форма лица здесь считается не такой красивой. [20] (https://drive.google.com/open?id=1mbmg7dTVdDeGqpUPF1_qX7HmjRK4kUdE)

— Зря не сделала мейк-ап, — с осуждением говорит СунОк, — хоть губы-то накрась!

— И так сойдёт, — отвечаю я, — на улице жара, ещё и краситься. Обойдутся!

— Тебя же все будут фотографировать, — говорит онни, и снимать! А ты — не накрашена. Президент СанХён будет недоволен.

— Нормально, — говорю я, — если бы президент СанХён хотел, чтобы я была в макияже, то он бы прислал сюда визажиста. А ЁнЭ приехала одна. Значит, мой внешний вид, в данный момент, не принципиален…

С шефом я сегодня уже разговаривал. Первое, что он меня спросил, это было — «как твоё горло?» Беспокоится. Но, про макияж, он действительно мне ничего не сказал.

— Ладно, — говорю я, — я поехала, встретимся в школе.