Владимир Свержин - Закон Единорога

Я замолчал, пораженный этим аргументом. В дверь тихо постучали.

– Ваша милость, – молодой оруженосец Анри просунул свою физиономию в дверь. – В зале все готово для трапезы.

Барон де Мерета со вздохом отложил пергамент, видимо, так и не решив сердечную дилемму.

– Прошу вас, – он вежливо пропустил меня вперед. – Идемте ужинать. Надеюсь, рана вашего брата не столь опасна? – с искренней заботой осведомился Анри де Мерета, спускаясь рядом со мной по лестнице. – И она не помешает ему принять участие в трапезе… Вы представить себе не можете, как я рад был его увидеть! Тогда, в Яффе, когда мы познакомились, нам пришлось многое пережить вместе. В тот день, когда в один час пали рыцарь, у которого Ингвар был оруженосцем, и мой собственный армигер, мы сражались бок о бок оставшиеся дни у знамени короля Ричарда. Одному Богу ведомо, сколько раз в то время мы спасали жизнь друг другу! – в глазах рыцаря-трубадура зажегся огонь воспоминаний, пицо его оживилось «Да, – подумал я. – Это объясняет многое…»

– Надеюсь, – учтиво обратился ко мне хозяин замка, – вы с Ингваром останетесь погостить у меня?

– Увы, нет, – ответил я. – Да и вы вряд ли долго останетесь в этом замке. Раймунд Тулузский собирает все верное ему рыцарство Прованса и Лангедока под свои знамена.

Анри остановился, услышав столь неожиданную новость.

– Война? – коротко спросил он. Я тяжело вздохнул и кивнул в ответ.

– Граф де Монфор перешел границу…

– Что ж, – барон заметно оживился, – тогда нам тем более стоит хорошенько отужинать! Неизвестно, когда придется делать это в следующий раз!

Похоже, мысль о предстоящей войне начисто вытеснила из головы галантного Анри де Мерета «правила амурного поведения». Мы вошли в длинную залу, посреди которой красовался стол на толстых дубовых козлах, уже уставленный всевозможными яствами, по большей степени охотничьими трофеями из местных лесов.

– Кстати, барон, – с деланным безразличием обратился я к хозяину, – куда ведет дорога, идущая от вашего замка?

– В замок Монсегюр, – ответил он.

Я нехорошим взглядом поглядел в зарешеченное окошко, откуда открывался вид на тропу, петляющую в горах. Монсегюр был повсюду – куда бы я ни шел, и проехать мимо не было никакой возможности.

– Где же Ингвар? – бросая тревожный взгляд на двери, спросил Анри.

– Барон… – запинаясь и с трудом подбирая слова, начал я. – Боюсь, что в отношении моего… м-м-м… брата вас ожидает большой сюрприз. Дело в том…

И в этот момент на лестнице, ведущей в пиршественную залу, послышались тихие шаги. Я замолчал. Медленно спускаясь по ступеням, в уже знакомом мне роскошном темно-зеленом платье с серебряным шитьем, изящно придерживая его край рукой, шла моя сестра. Лис, выполнявший при ее раненой особе роль не то санитара, не то кавалера, галантно поддерживал поврежденную руку баронессы. Все присутствующие в зале, замерев, глядели на это шествие. Лицо Инель-гердис было бледно и спокойно, лишь серые широко открытые глаза выдавали ее волнение; длинные волосы, которые она так старательно прятала под хауберк, были заплетены в две косы и уложены вокруг головы…

Я покосился на хозяина замка. Тот, обалдело глядя на девушку, поднялся со своего места.

– Что это за небесное видение? – восхищенно выдохнул он в полнейшей тишине.

– Дело в том, – обретая почву под ногами, завершил я свою фразу, – что ни один из моих младших братьев не сподобился добраться до Святой Земли. Зато это сделала моя сестра.

Анри перевел недоумевающий взгляд с гордо шествующей леди на меня и обратно.

– Сестра? – тупо повторил он.

– Да-да, – подтвердил я. – Моя сестра Инельгер-дис, высокородная принцесса из рода Камдилов. Прошу не судить строго наш обман, но все произошло так быстро…

Де Мерета меня не слышал. Удар тяжелым мешком по голове, практикуемый в наших вестфольдских забавах2, не произвел бы на новичка такого оглушительного эффекта, как на несчастного трубадура перевоплощение рыцаря Ингвара в прекрасную Инельгер-дис Между тем Лис и моя сестричка приблизились к нам. Девушка, склонив голову, приветствовала хозяина замка.

– Ну что ж, Анри, вот вы все и узнали, – прямо взглянув в глаза совершенно ошалевшему барону, произнесла она. – Будем знакомы…

Трапеза протекала в теплой, непринужденной обстановке; как выразился Лис, «в атмосфере полного консенсуса». Мы славно отужинали. По крайней мере я, Шаконтон и Рейнар: нам уже доводилось видеть Инельгу в женском платье… Об остальных участниках ужина этого сказать было нельзя. Несмотря на выска занное недавно предложение хорошо натрескаться перед войной, Анри де Мерета, похоже, решил сесть на диету. Он несколько раз тщательно обмакнул сладкую лепешку в острый имбирный соус и, не моргнув глазом, прожевал это диковинное блюдо. Больше, по моим наблюдениям, съесть ему ничего не удалось. Моя сестра, сидевшая напротив него, копируя своего бывшего рыцаря, также проявила похвальную умеренность в пище. Попросту говоря, она вообще ничего не ела.

– Капитан, – услышал я в голове язвительный голос Лиса. – По – моему, в этой зале кто-то явно лишний.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил я, обгладывая крылышко бекаса.

– Ну, меня, тебя… и всех остальных. За исключением этих двух голодающих идиотов.

Похоже, это чувствовали не только мы. Очень скоро обедавшие за столом обитатели замка Мерета под различными благовидным^ предлогами поспешили удалиться. На все слова уходящих Анри механически кивал, не сводя глаз со своей гостьи.

– Уходим… – незаметно потянул я Сэнди за рукав камизы. Мой оруженосец, тренировавшийся в искусстве загрызания кабана, с нескрываемым сожалением поглядывая на недоеденную тушу, поднялся и нехотя побрел за нами.

…Перед тем, как отойти ко сну, я зашел в спальню, отведенную для Инельгердис.

– Можно? – спросил я, постучав в створку. Признаться, мне было немного не по себе… За дверью не раздалось ни звука. Прислушавшись, я различал тихие всхлипывания. «Та-ак… Вот и поговорили», – пронеслось у меня в голове, и я решительно толкнул дверь Инельга лежала на ложе, уткнувшись лицом в подушку, и плакала.

– Что случилось? – садясь на корточки, я погладил растрепанные волосы сестры. Она повернула ко мне залитое слезами лицо…

– Он не может любить меня, – тихо произнесла девушка, вытирая рукавом мокрую щеку.

– Почему? – изумился я, вспоминая те высокопарные комплименты, которые Анри де Мерета днем расточал неизвестной ему самому прекрасной даме.

– Потому что в «любовных правилах» записано:

«Не пристало любить тех, с кем зазорно домогаться брака», – жестко процитировала баронесса Шангайл, усаживаясь на ложе.

– Что-то я не понял… – возмутился я, чувствуя, как семейная гордость королевского рода Камдилов начинает закипать во мне – Захудалому лангедокско-му барону, в чьих владениях ворона не может сесть, чтобы не попасть на землю соседа, зазорно добиваться брака с вестфольдской принцессой?