Сергей Протасов - Цусимские хроники. Мы пришли

Первым был обездвижен «Нийтака». Он был накрыт кормовой башней «Сенявина», причем оба снаряда попали в крейсер. Заряженный, видимо, по ошибке десятидюймовый бронебойный снаряд угодил в самую корму с правого борта, легко проткнул обшивку и проломил тонкую броню палубы над румпельным отделением. Далее, идя почти вдоль корпуса по снижающейся траектории, он ударился в рулевую машину, полностью её разрушив, отрикошетил от неё влево и вышел из подводной части, так и не разорвавшись, но оторвав по пути кронштейн гребного вала и загнув сам вал, который, продолжая вращаться, окончательно оборвал кронштейн, разбил подшипники и сальники и порвал обшивку у дейдвуда, прежде чем машина встала.

Второй снаряд этого же залпа был фугасным. Его попадание так же пришлось в корму, по правому борту, но чуть ближе к носу и пониже. Прямо в ватерлинию. Пробив обшивку и ударившись о скос бронепалубы, снаряд полноценно рванул, выдрав клок борта. При этом кронштейн правого гребного вала, вместе с броневым скосом, был просажен вниз и разошлись несколько швов в обшивке подводной части корпуса ниже бронепалубы.

Через обе пробоины корма начала быстро затапливаться, а крейсер затрясло от сильнейшей вибрации. Почти сразу, несмотря на немедленную остановку обеих машин, оказались разрушены и сальники правого вала, благодаря чему оба машинных отделения стали быстро затапливаться. Появилась вода и в кормовом погребе, который вскоре пришлось покинуть. Помпы не справлялись с поступавшей водой. Попытки дать ход правой машиной вызвали лишь усиление течи сальников на валу, и от этой идеи пришлось отказаться. Крейсер беспомощно качался на волнах, садясь в воду развороченной кормой и кренясь на левый борт, продолжая, однако, отстреливаться из носовых орудий, пока те не были разбиты новыми попаданиями, в том числе и тяжелых снарядов. В 11:25 они уже молчали, и экипаж начал покидать свой обреченный и горящий во многих местах корабль, воспользовавшись прекратившимся обстрелом.

«Отова» почти развернулся правым бортом к русским бронепалубным крейсерам, когда получил снаряд со «Светланы», лишивший крейсер хода. Попав в правый борт под спонсоном кормового 75-миллиметрового орудия, шестидюймовая стальная граната прошла по диагонали до основания третьей трубы и взорвалась уже в дымоходе. Осколками и взрывной волной вывело из строя все котлы в кормовой кочегарке. Столб пара встал над крейсером, и он замер на месте всего через две с небольшим минуты после «Нийтаки». Почти сразу еще один шестидюймовый снаряд проломил гласис машинного отделения и вывел из строя правую машину. Попадания следовали теперь одно за другим с такой частотой, что их не успевали фиксировать в судовом журнале. Тяжелый снаряд разорвался на кормовом мостике, полностью его разрушив и разбив 152- и 120-миллиметровые орудия. При этом загорелись разбитые осколками приготовленные к стрельбе боеприпасы. Пожар быстро охватил всю кормовую часть. Следующее попадание с броненосцев пришлось в середину корабля. Русский фугас, попав в левый борт между первой и второй трубой, прошел через весь корпус и разорвался лишь у противоположного борта в коффердамах под правым крылом мостика, проделав здоровенную дыру ниже ватерлинии и полностью разрушив основание 120-миллиметровой пушки. Третий тяжелый снаряд разорвался между второй и третьей трубой, выкосив осколками расчеты двух 120-миллиметровых и одной 75-миллиметровой пушек. Кроме этих попаданий за 18 минут крейсер получил еще не менее 20 среднекалиберных снарядов (трехдюймовые никто даже и не считал), полностью потерял боеспособность, горел и тонул.

Флагманский «Касаги» и шедший вторым «Читосе», развернувшись на юго-западный курс, выжимали все из своих машин в попытке оторваться от свалившихся как снег на голову русских тяжелых крейсеров. Что это были владивостокские крейсера, ни у кого не осталось сомнений, как только обнаружилось, что они имеют по четыре трубы и три мачты. По огневой мощи они каждый по отдельности превосходили весь третий отряд, а уж парой!! Но расстояние неумолимо сокращалось, и русские быстро пристрелялись. Первым серьезно пострадал «Касаги», уже в 11:08 получивший попадание шестидюймовым фугасом в боевую рубку.

Броня, конечно, выдержала, но сноп раскаленных осколков ударил в щит развернутого на правый борт 203-миллиметрового орудия и по системе его зарядки, где, как раз подкатили по рельсам тележку с зарядами. Вспоротые заряды тут же вспыхнули ярким белым пламенем. Огонь моментально перекинулся на палубу, засыпанную порохом, и на саму установку. Набегавший воздушный поток раздувал пламя, а детонировавший от жары на зарядном лотке восьмидюймовый снаряд разорвал и сбросил за борт броневой щит, полностью вывел из строя само орудие и проломил палубу бака, позволив огню проникнуть вниз. Из-за чего носовые 76- и 120-миллиметровые казематы заволокло дымом, а потом туда добрался и огонь. Тушить пожар на таком ходу не было никакой возможности, к тому же начали рваться боеприпасы в носовых казематах.

В срочном порядке затопили носовые погреба, а из окруженной огнем боевой рубки пришлось перебираться на кормовой мостик. При этом попадания не прекращались ни на минуту. Сев носом, крейсер начал зарываться в волны и сбавил скорость. Казалось, что шансов уже не осталось, но русские, подбив «Читосе», дважды довернули влево и встали к флагману вице-адмирала Дэва носом, что заметно ослабило плотность огня. Кроме того, противник перестал приближаться, стреляя вдогонку с 23 кабельтовых.

Вскоре они вообще отказались от погони, повернув на восток, но зато открыли очень сильный продольный огонь всем правым бортом с трех крейсеров, однако все закончилось через четыре минуты. «Касаги» отделался, в общей сложности, 18 попаданиями, из них семь – мелкими снарядами. Нос сильно горел еще три часа. Все оборудование в боевой рубке было уничтожено огнем, радиорубка разбита, а носовые 76-, 120- и 203-миллиметровые пушки выведены из строя и до прихода в базу их уже было не отремонтировать. Кроме того, были напрочь разбиты еще два 120-миллиметровых орудия на батарейной палубе. Имелась также пробоина на ватерлинии в угольной яме правого борта, напротив машинного отделения, которую никак не удавалось заделать.

«Читосе» избегал повреждений до 11:10, почти все время находясь под накрытиями. Первым попаданием мелкого снаряда пробило первую трубу над самым кожухом. Далее снаряд пробил шлюпку с подбойного борта и разорвался уже над водой. Затем было сразу два попадания в район кормового мостика, предположительно шестидюймовыми снарядами, от чего возник небольшой пожар.

Но судьбу крейсера, по сути, решило четвертое попадание. В 11:12 бронебойный снаряд из носового левого 203-миллиметрового орудия «Громобоя» попал в правый борт чуть впереди кормового торпедного аппарата и, пройдя внутрь корпуса, проломил гласис машинного отделения, прикрытый 76-миллиметровой броней. Далее, идя наискосок, он прошил продольную переборку между машинными отделениями и, срикошетив от гласиса противоположного борта, пробил цилиндр высокого давления левой машины, затем, снова уйдя рикошетом влево и вперед, пробил настил двойного дна у самой носовой переборки отсека, застряв в междудонном пространстве. Лишь тогда сработал тугой русский взрыватель. Небольшой заряд влажного пироксилина, которым начинялись русские бронебойные снаряды, смог лишь пробить крупными осколками днище крейсера, повредив настил двойного дна левого машинного отделения и кормовой кочегарки. Машинное отделение мгновенно заполнилось паром, а снизу начало затапливаться через пробоины водой. В кормовой кочегарке также открылась течь, но с ней справлялись насосы.