Владимир Поселягин - Братишка

Я присел и осмотрел следы. Хм, в доме жили явно двое, один ходил в больших валенках, явно тяжёлый мужчина, а вот обувь второго – слегка стоптанные сапожки, похоже, принадлежали женщине, да и весила она куда меньше, следы не такие вдавленные. Ага, супружеская пара или просто напарники? Ладно, посмотрим.

Я как раз осматривал калитку, уже разобравшись, что та заперта изнутри засовом, когда отметил, как с улицы в ста мерах от меня выворачивает армейский патруль. Шёл он в мою сторону. Что, уже комендантский час начался? Однако их появление было мне на руку, не знаю, как всё повернётся, но иметь за спиной подобных хлопцев не помешает. Ещё было достаточно светло, чтобы видеть друг друга, так что я рванул им навстречу. Псы остались у дома с моим брошенным вещмешком и винтовкой, пусть охраняют. Эту команду они знали, ещё отец их обучал.

– Товарищи бойцы, здравствуйте. Нужна ваша помощь, – подбежав и перегородив им путь, выдохнул я.

Старшим в патруле был младший лейтенант, при нём трое бойцов, патруль-то усиленным оказался. Все вооружены винтовками, ну кроме командира – судя по кобуре, у того был наган.

– Что случилось, кто такой? – грозно нахмурился тот, рассматривая меня.

– Поляков. Александр Поляков из Москвы, – был мой ответ, вызвав у бойцов перешёптывания. – В общем, дело такое: на меня в Москве напали месяца три назад, ну и один из бандитов отписал на меня свой дом в качестве извинений, ну, получилось так. Дом здесь, в Горьком, а приехал я его перерегистрировать на себя только сейчас, школьные каникулы начались. Знаю, что милиция дом после обыска опечатала, и тот должен стоять на запоре. Мне так следователь сообщил. Приезжаю – а в доме кто-то есть, вон видите?.. Псы и вещи мои, если что.

– Вижу, затемнение на окна не наводят… Значит, говоришь, никто не должен жить? А документы у тебя есть?

– Конечно, есть, – пробурчал я.

Достав из-за пазухи большой конверт с документами, показал не только документы на дом, но и боевые листки дивизии отца. Младший лейтенант, подсвечивая фонариком, изучил их и вернул:

– Всё верно, дом по ним действительно твой, дарственная оформлена правильно, да и сопроводительное письмо из милиции Москвы имеется. Ладно, идём посмотрим.

– А если это профессиональные воры? Увидели – дом пуст, вот и заселились под видом хозяев? Или диверсанты немецкие? Это я не исключал бы. Как раз в их манере.

– Что, встречались уже?

– Было пару-тройку раз, – кивнул я, не знаю, видел тот это в темноте или нет. – Очень неприятные ребята.

– Понятно. Ладно, жди тут, а мы осмотрим.

– Ещё чего, подстрахую, – достал я револьвер.

– У тебя откуда оружие? – тут же зашипел командир патруля.

– Подарок комдива, когда счёт до пятидесяти подстреленных немцев дошёл. Бумага на него, если что, есть.

– Потом покажешь.

Мы направились к дому. Я открыл калитку, используя свою финку, сунув её в щель и мелкими движениями сдвинув засов в сторону. Один боец остался на улице, а мы с лейтенантом и бойцами позади прошли к дверям. Осторожно потянув дверь, лейтенант шепнул:

– Закрыто изнутри.

– Сейчас посмотрим, у меня проволочка есть. Может, удастся подцепить засов.

– Я смотрю, ты опытный, ко всему подготовился.

– Надо – а у меня есть. Ты вот что сейчас делал бы? То-то.

Достать я ничего не успел. Видимо, мы как-то привлекли внимание, так как изнутри сеней прогремело три выстрела, первая пуля прошла у нас над головой, так что мы с лейтенантом рухнули на тропинку, вжимаясь в снег. А позади ударил выстрел винтовки одного из бойцов. Мощная винтовочная пуля легко пробила многострадальную дверь, уже имевшую пулевые отверстия и расщепившуюся свежими отметинами, и исчезла внутри. Да и мы с лейтенантом не остались в стороне, разрядив барабаны в дверь.

– У него ТТ, – сказал я.

Мы с лейтенантом устроились по сторонам от двери в таком же лежачем положении и старательно перезаряжались.

Лейтенант, уже видя, что тишину соблюдать не требуется, орал во всё горло бойцам, чтобы держали под контролем окна: кто появится, стрелять на поражение. Бойцы тоже перекликались, окружая дом: один с нами во дворе устроился за пустой собачьей будкой, держал на прицеле окно во двор, второй в огороде исчез. Явно внутри дома эти переклички и команды были хорошо слышны, потому что почти сразу попытались выйти на переговоры.

– Это нам? – удивился я, услышав отборный мат из сеней.

– Вот сволочь. – Прокрутив барабан, лейтенант выстрелил на голос, сам заорав, пугая: – Граждане бандиты, дом окружён, приказываю сдаться, иначе подпалим!

В это время во двор вбежало ещё несколько бойцов с командиром, видимо, ближайший патруль на выстрелы успел. Да и стрелок из дома уже не матом крыл, выпустив пар, а пошла конкретика.

– Думаешь, правда? – приподняв ушанку со лба на затылок, спросил лейтенант, поздоровавшись с командиром второго патруля, они явно были знакомы.

– Наболтать можно что хочешь, пусть сдаётся, тогда проверим, – пробурчал я. – А может, он нам зубы заговаривает, а дружки его готовят прорыв с другой стороны, через окно.

Усилив цепь окружения дома вновь прибывшими, меня оба лейтенанта прогнали со двора, мало ли, зацепит случайной пулей, и стали вести переговоры. Стрелок говорил, что он капитан милиции, в доме с дамой и вообще случайно сюда забрёл. Зубы заговаривает, точно говорю. Мол, подумал, бандиты лезут, ну и дал пару выстрелов, очень ему не понравилось, что их прервали в самый пикантный момент. Я в это не верил, командиры патрулей тем более. Дом опечатанный стоит, какое нафиг любовное гнёздышко? Так что сто пудов бандит.

Оказалось, нет, тот сам открыл дверь, протянул оружие и вышел на свет фонариков. Действительно в форме капитана. Он успел накинуть на голое тело френч. Его тут же скрутили, потом опознают, а в дом вбежали три бойца. Почти сразу изнутри прозвучал пронзительный женский визг. Ну а следом и мы ввалились.

Начали собираться соседи, да ещё дежурный наряд милиции на мотоцикле подкатил, совсем тесно и шумно стало. Они с ходу опознали своего коллегу, более того, их начальника райотдела. Гомон стоял ещё тот. Каждый старался перекричать собеседника, пока мне это не надоело. Громко хлопнув ладонью по столу, где были остатки ужина, прелюдия перед сексом парочки, я рявкнул:

– Хватит! Значит так, обоим патрулям выражаю благодарность за отличные и умелые действия, завтра дойду до комендатуры, выражу благодарность на бумаге и дам заметку в газете. Поэтому прошу продолжить службу, всё, что нужно, вы сделали, спасибо. Дальше: милиция и прелюбодеи, собирайте манатки и вон из моего дома. Завтра сам к вам приду, будем общаться уже спокойным тоном, сейчас все взвинчены. Я останусь в доме, а это мой дом, и переночую здесь. Всё, все свободны.