Владимир Поселягин - Сашка

Вечером к парому оказалась длинная очередь. Однако ничего, успели ко времени, и хозяин был уже дома. Пока остальные осматривали дом и участок, мы сразу вступили в яростную торговлю. Дед только крякнул, когда услышал сумму за всё. Причём хозяин, степенный усатый мужчина лет сорока пяти, всё с дедом пытался торговлю вести, так что приходись его поправлять – на эту тему со мной нужно общаться. Как бы то ни было, но мы ударили с ним по рукам. Запросил инженер сразу всю сумму, – как знал, взял. Сбить мне удалось не так и много, процентов пять, так что я был для виду печален. Дед под конец торговли тоже присоединился к нам, но даже с его помощью нам не удалось снизить цену, инженер знал, что продаёт и сколько всё это стоит. Причём мне ещё удалось договориться, что тот подключит свои связи, и оформление дома и получение документов, то есть трёх паспортов, ускорится.

Инженер был заметно доволен: завод только начал демонтаж оборудования, а ему уже нужно уезжать на место, чтобы там фактически отстраивать завод заново. Уезжали они навсегда в Куйбышев, решили там два дома купить, себе и сестре. Вот такие дела. Расписку я убрал в планшет, и мы в наступающей темноте поехали обратно в лагерь. Были мы немного возбуждённые, ещё бы, такое событие, дом покупаем, однако отошли за время поездки. Бабушка не спала, нас ждала. В лагере всё спокойно, лошади из повозки деда рядом пасутся. На завтра много дел, включая посещение паспортного стола, уже можно заявления писать, ну и оформляться начнём. Ещё участкового в курс дела поставить нужно. Сам инженер обещал освободить жилплощадь в течение недели, нам не трудно это время прожить в лагере. Тем более почти всю мебель он оставлял, не видел смысла везти в другой город, всё на месте можно приобрести. Это нас тоже устраивало. За эту неделю всё оформим, ну и документы взрослые получат. Так сказать проведём легализацию.

Утром, после завтрака, оставив за старшую в лагере Марину, мы покатили в город. Кроме бабушки, мамы и деда с нами был только Кира. Заехали к участковому, но его не было. Через жену передали, что дом мы покупаем. Добравшись до райотдела милиции, я дождался, когда мама, дед и бабушка напишут заявления на получение паспортов. Мама писала и за бабушку, главное, чтобы та присутствовала и поставила роспись в виде крестика. Женщина, что принимала заявления, сказала, что всё будет готово в течение недели, тогда можно будет забрать паспорта. Прописку в жилконторе оформят.

Потом мы поехали в эту жилконтору, где к назначенному времени нас должен был ждать инженер, продавец. Мы даже раньше оказались там, тот чуть позже подъехал на служебной машине с водителем. С его прибытием всё быстро решилось. Местные работники всё обещали сделать за два дня. И служебный телефон отключат.

Вернулись мы в лагерь довольные результатами поездки. Малышня на берегу озера под присмотром Луши, Марина и Валя суетятся по хозяйству.

Пока я поил лошадей, остальные спорили, кто со мной едет к Тане. Сегодня воскресенье, надеюсь застать её в общежитии. После долгих споров и слёз решили, что в лагере останутся взрослые с Кирюхой и Наташей, остальные едут все. По просьбе мамы я собирался привезти Таню сюда, в лагерь, чтобы она с нами побыла. После обеда мы погрузились в кузов телеги и снова покатили в город. Ехали долго. У Танькиной общаги оставив всех в телеге, я прошёл к вахтёрше на входе. Танька была у себя. Вахтёрша, узнав, что я её брат, пропустила без разговоров. Да и помнила она меня, когда я в начале лета здесь суетился, помогал старшей сестре с оформлением и обживанием.

Поднявшись на второй этаж, я постучал. Открыла не Таня, незнакомая девушка. Видимо, соседка, вселившаяся после моего отъезда. Ничё так, симпатичная, рыженькая.

– Тебе кого? – спросила она, удивлённо меня рассматривая.

– Сашка?! – услышал я радостный возглас: сестрица, оказалось, на кухне была и сейчас возвращалась со сковородой в руках. На чугунную ручку была намотана тряпка, чтобы не обжечься. Эту сковороду я помнил, всё же сам покупал.

– Смотри не урони, – предостерёг я.

Таня передала сковороду рыженькой и тут же облапала меня. Потом затащила в комнату, а то на шум стали выглядывать соседи.

– На троих накрывай, – велела сестрёнка соседке.

– Я не буду, только недавно плотно поел, – улыбнулся я и достал из планшета шоколадку. – Трофейная, немецкая. Это вам к чаю. А это пачка галет, тоже трофейные.

– Откуда? – спросила Таня, изучая подарки.

– От немцев вестимо, повстречались с десятком на одной дорожке. Постреляли немного. В результате они в земле, а я тут. А это я в ранцах нашёл. Кстати, у меня и ранцы с собой, если хочешь, подарю. Валька с Лушей себе уже взяли, как портфели школьные будут. Димка один забрал, вещи там хранит.

– Так ты не один?

– Конечно нет, со всеми. Только отец в армии. Он тебе не писал? – с надеждой спросил я: после того, как его призвали, ни слуху ни духу о нём, а тут хоть какой-то шанс узнать.

– Два письма пришло, – закивала сестра и, достав из тумбочки солдатские треугольники, протянула их мне. – Так где наши?

– Дед с бабушкой, мама, Наташка и младший брат, кстати, у тебя ещё один братик появился, в лагере у города, остальные здесь, внизу у телеги.

– Что ж ты сразу не сказал?! – возмущённо взвизгнула Таня, и только её видели, лишь дверь хлопнула.

Чтобы не мешать любопытной соседке завтракать, я отсел на кровать сестры и стал читать письма отца. Я за него действительно тревожился. В первом письме он сообщал, что находится в учебном полку, проходит обучение перед распределением. Значит, перед приходом немцев к нашему району его увезли достаточно далеко, и он не попал в окружение. Отец тоже тревожился о нас. Второе письмо Таня получила буквально неделю назад. Теперь есть номер полевой почты отца, можно писать. Писал, что воюет, всё нормально, живой. Получил должность ротного старшины в одной из рот мотострелковой дивизии.

Я как раз дочитал, когда в комнату ввалилась толпа. Малые поздоровались с соседкой и тут же расселись на кровати, с любопытством осматриваясь. Заметили, вернее, унюхали яичницу и насторожились, как перед добычей. В общем, Тане ничего не осталось, всё съели брат с сёстрами, те ещё проглоты. Марина забрала у меня письма и стала не менее жадно читать, ей тоже хотелось узнать, что с отцом. Почти час мы сидели, вываливая друг на друга ворох новостей, малые взахлёб рассказали, как я убил немцев на их глазах и как стрелял в самолёты и те падали. О покупке дома тоже рассказали, как он им понравился. Но не дом описывали, а пляж. Кто о чём.

– Ты собирайся, – сказал я сестре, убирая письма отца в планшет – маме дам почитать. – К нам скатаемся, мама ждёт, а вечером я тебя обратно привезу, чтобы завтра на уроки не опоздала.