Джон Шеттлер - Падшие ангелы

Он задался вопросом, существовали ли другие разломы, вызванные, возможно, тем же загадочным и катастрофическим Тунгусским метеоритом. Кроме того, думал он, был вопрос, как долго разлом мог существовать? Было понятно, что он не был стабилен, потому что Трояк утверждал, что спустился по этой же самой лестнице и остался в 1942 году, не столкнувшись с феноменом, отправившим Федорова назад во времени.

Как долго работал эффект разлома? Был ли он прерывистым, приходящим и уходящим, подобно тем странным импульсам, которые смещали во времени ракетный крейсер? Если он возник в 1908 году, очевидно, что он существовал как минимум 34 года. Импульсный характер разлома мог объяснить, почему Трояк остался в своем времени. Возможно, нужно было пройти по лестнице в нужный момент.

А что, если разлом существовал до нашего времени, подумал Федоров? Если он был и в 2021 году? И если он сохранился до нашего времени, кто мог пройти по этой лестнице за все эти годы, и оказаться в далеком прошлом, бредя по давно ушедшим дням, как они теперь? Эта мысль его по настоящему ошеломила. Что, если другие люди уже столкнулись с тем, что испытал он, и пропали во времени? А если они не смогли вернуться, снова поднявшись по лестнице? Они оказались бы заперты в прошлом и обречены прожить там остаток жизни. Господи! Он понял, что всякий раз, как кто-то спускался по лестнице, мог оказать огромное влияние на историю.

Они могли изменить все, подобно тому, как Федоров и его группа пытались изменить историю и спасти человечество от страшного будущего. Внезапно он ощутил желание вернуться с снова проверить эту теорию. Или, по крайней мере, каким-то образом отправить сообщение в будущее, адмиралу Вольскому. Мы должны понять, существует ли разлом в нашем времени, мрачно подумал он.

В это самое время другой человек задавался теми же вопросами, что и Федоров, потому что спустился по той же самой лестнице и столкнулся с чем-то весьма небезынтересным.

— Я капитан первого ранга отдела внутренних дел разведывательного управления российского флота! Как вы смеете так со мной обращаться? — Ярость Волкова была очевидна. Его бледные щеки налились краской.

— Неужели? А я полковник Народного комиссариата внутренних дел, управление железнодорожной безопасности, товарищ капитан, если вы тот, за кого себя выдаете. Ваши документы очень необычны. Никогда таких не видел. Как и ваша форма и оружие. Мы много повидали, всех этих воров и негодяев, слышали много диких историй. Но такого я не слышал еще никогда. Я уже говорил о том, почему считаю, что вы не тот за кого себя выдаете. Скажем, эти документы… Очень странные.

— Обычные военные документ. Или вы никогда раньше не видели удостоверения офицера военно-морского флота? Что здесь необычного? [48] А ты как бы не обратил внимания, что тебя взяли под белы рученьки некие лица в форме НКВД с ППШ и ТТ?

Полковник Лысенко наклонил голову и снова сделал затяжку.

— И вы говорите, что никогда раньше не видели этого человека? — Он оказал на другого офицера, ранее тыкавшего пальцем в Волкова, и даже теперь смотревшего на него узкими глазами через круглые очки с подозрением. Того звали Микаэл Суринов.

— Нет… И где мои люди? Послушайте, полковник, если вы тот, за кого себя выдаете, вы вмешиваетесь в дело государственной безопасности!

— Неужели? Значит, вы работаете на Кремль, верно? Кто тот человек, которого вы держали под дулом пистолета? — Один из людей Лысенко следил за англичанином, стоявшем у стойки регистрации. Там же сидела Иляна [49] Это реальное женское имя, правда, румынское. Обычное дело для ВЛАДЕЛИЦЫ гостиницы в маленьком сибирском городке в 1942 году, которую ни разу не напрягло, когда полковник НКВД обратился к ней «Мадам» , испуганно слушая и не понимая, что происходит.

Волков вызывающе сложил руки.

— Я намерен понять, что за цирк вы здесь устроили. Я обыскивал каждую станцию на этой железной дороге — каждое помещение, каждый склад. Мы искали человека, и этот парень показался нам подозрительным. Что он делает здесь во время войны? Так что да, я задержал его для допроса, и…

— Искали человека? Кого? — Лысенко тяжело вздохнул и снова стряхнул пепел с сигареты.

— Офицера флота по фамилии Федоров. Он может передвигаться под прикрытием.

— Федоров? — Полковник быстро повернулся к более низкорослому офицеру. — Это та фамилия, которую вы мне называли?

— Так точно! — Ответил Суринов. — Он был очень смелым, настолько, насколько человек мог выглядеть. Но было в нем что-то странное. Он утверждал, что ехал из Хабаровска, но как только я прибыл туда, оказалось, что это была ложь. Я никогда не встречал в управлении безопасности на железной дороге офицера, который вел себя так, как он — унизил меня перед моими подчиненными, не говоря уже о тех скотах, которых мы этапировали в места отбывания наказания!

Теперь уже Волков подался вперед.

— Вы говорите что видели Федорова? Откуда вы знаете его?

— Он так и назвался. Он и его сержант Трояк. Этот человек проявил вопиющее неуважение, и полковник ничего ему не сделал! Он просто стоял и позволял рядовом угрожать мне!

— Полковник? Вы сказали, Федоров назвался полковником? Когда это было? — Волков едва не встал, но ощутил твердую руку солдата на плече. Он бросил на него взгляд и продолжил задавать вопросы. — Где вы видели этого Федорова?

— Вопросы здесь задаем мы! — Полковник Лысенко указал на него сигаретой, но, к его удивлению, Волков отвел его руку в сторону с неподдельным гневом на лице.

— Убери это сено от моего лица! Кто ты, черт подери, такой? Что вы здесь делаете? Что, черт подери, вы здесь устроили? Уверяю вас, вы дорого заплатите за эту выходку!

Волков потянулся рукой к воротнику, сжал его пальцами, все все глядя на Лысенко, и сказал:

— Дженков… Где ты, черт тебя бери? Спускайтесь в столовую, живо! И возьми всех остальных!

Полковник Лысенко посмотрел на него широко раскрытыми глазами, но его удивление быстро сменилось презрением.

— Что за цирк? — Сказал он с насмешкой и ударил Волкова по лицу тыльной стороной руки. — Вы что, держите меня за дурака? С кем вы разговаривали? С привидением?

Это было уже слишком, но два солдата быстро наставили на голову Волкова стволы автоматов. Затем Лысенко наклонился к нему и выдохнул в лицо целое облако табачного дыма.

— Если еще раз вкинешь что-нибудь подобно, пристрелю… Понятно? Возьму пистолет и вышибу тебе мозги!

Лысенко собрался и потянулся в карман за мятой пачкой сигарет.

— Дальше… — Сказал он, сунув сигарету в зубы и щелкнув серебристой зажигалкой «Ронсон», которую отобрал у кого-то в ходе одного из многочисленных допросов. — Кто такой этот Дженков, о которым ты говорил? Кого это всех он должен был привести с собой?