Джон Шеттлер - Люди войны

— Я думал об этом достаточно долго и не мог найти никакой связи. Тогда я предположил, что он мог взять на испытательный стенд какую-нибудь книгу или журнал. Моя версия подтвердилась. Гарин сказал, что он читал журнал «Россия сегодня» и научно-фантастический роман. Я купил номер этого журнала и посмотрите, что я в нем нашел. — Он передал журнал Карпову, который широко раскрывшимися глазами прочитал заголовок: «Британцы вспоминают павших в не достигнутом «Согласии».

— Эта та операция, о которой вы говорили?

— Именно. Статья была опубликована в тандеме с другой статьей по поводу планирующейся операции «Бритиш Петролеум» в Сибири. Она также пропала вместе со статьей о войне.

— Поразительно… Просто невероятно.

— И, тем не менее, это случилось. Одной статьи из нашего мира оказалось достаточно, чтобы исказить историю до такой степени, что я увидел реальные физические изменения. Вот, что поразительно. Подумайте, капитан. Изменение было очень слабым, едва заметным. Я готов поспорить, что лишь горстка людей могла обратить на нее внимание. Кто же прочитал этот журнал в свободную минуту?

— Да, это был кто-то такой же сумасшедший, как и вы, Федоров.

Потом в голову капитану пришла еще одна мысль, не имевшая смысла.

— Постойте… Мы прибыли во Владивосток только 15-го. Добрынин сказал, что проверка стержня проводилась два дня спустя. Если Марков исчез, то он должен был появиться уже после того, как эта операция должна была состояться. Вы сказали, что она должна была проходить 13-го и 14-го сентября.

— Верно. Значит, теперь мы знаем, что эти временные смешения не слишком уважают наш календарь. Погрешность составляет часы, дни, возможно, даже недели. Должно быть, Марков появился задолго до операции. Кто знает как, но англичане должны были заполучить эту статью, и, вероятно, у них кровь застыла в жилах. Но вы понимаете, что это значит?

— Это значит, что мир покатился под откос, — сказал Карпов. — Я могу проснуться завтра и обнаружить, что Брежнева никогда не существовало.

— Я думаю, здесь требуется нечто большее, чтобы повлиять на жизнь такого человека, но кто знает? Важно то, что история больше не фиксирована! Мир, в котором мы находимся, является результатом миллионов и миллионов отдельных событий, текущих, словно песчинки в песочных часах времени. Это альтернативная история, заметно отличающейся от той, которую мы знали, выходя из Североморска, но теперь Марков изменил и ее! Она не фиксирована! И если он изменил ее, то и мы можем ее изменить.

— Видимо да, — пожал плечами Карпов. — Мы уже изменяли ее несколько раз, с каждой выпущенной нами ракетой. Я изменил ее своими собственными действиями.

— Безусловно. В этом мире не было атаки на Перл-Харбор, не было битвы за Мидуэй. Ничего из этого не описано в купленном мной томе, и поверьте мне, изменилось намного больше. У меня ушло несколько дней только чтобы приблизительно все сопоставить. Но самое удивительное в том, что целые сегменты истории остались просто безукоризненно нетронутыми. Словно у нас было больше и совершенное зеркало, на котором мы вдруг заметили трещину, искажающую все изображение. Все другое, но в целом зеркало прекрасно.

— Но если изменилась книга, то почему не изменились вы, Федоров? Как вы можете помнить, что читали этот фрагмент? Как можете быть так уверены?

— Я действительно не знаю. Я пытался понять, и единственный вывод, к которому я смог придти, это то, что мы сами измененные вещи в этом мире. Все мы, все люди на этом корабле. Мы не из этого времени. Мы принадлежим миру, который оставили в Североморске. Никто, с кем я говорил в городе, например, не знает о Перл-Харборе. Я спросил у нескольких человек в библиотеке, но они совершенно ничего не знают. Мы же знаем, что японцы должны были нанести по нему внезапный удар 7 декабря 1942 [87] Разумеется, 1941. Опечатка, клюква или хитрый план? , но здесь, в этой альтернативной реальности, они этого не сделали, и потому никто об этом не знает.

Карпов опустился за стол с глубоким вздохом.

— Мало нам угрозы новой мировой войны, теперь еще и это. И что мы можем сделать, Федоров? Я понимаю, что вы не сможете не копаться во всем этом, Федоров, но какой смысл?

— Я знаю, что мы можем сделать. Мы должны найти Орлова.

От упоминания Орлова им обоим показалось, что в ведро кипятка швырнули кусок льда. Оба сразу все поняли. Орлов оказался в 1942, с компьютеризированной курткой, скрывающей в себе «Портативную Вики».

— У нас осталось незаконченное дело, капитан, и пока мы не найдем его, все, я имею в виду весь мир, находится под угрозой. Вполне может оказаться так, что все события, происходящие сейчас на Тихом океане, не являются неизбежными, как мы полагаем. Костяшки домино не обязаны падать одинаково каждый раз. Вспомните, что случилось с «Ки Уэстом». Возможно, ни вы, ни я, ни весь корабль не имеем никакого отношения к опустошенному миру, который мы видели. Причиной могло быть то, что Орлов сделал или не сделал после того, как сбежал с корабля. Вы понимаете, о чем я?

— Орлов? Он причина всего этого?

— Мы знаем только то, что мир, в котором мы находимся, это мир, в котором Орлов жил много лет назад. Допустим, мы найдем способ вернуть его обратно. Это бы все изменило!

— Но как?

— Я давно пытался выяснить, что произошло с ним, и думаю, что, возможно, напал на его след прошлой ночью.

— В смысле, в книгах по истории?

— Разумеется. Нельзя прожить в мире, не оставив никаких следов. Опять же, к счастью, мы живем в информационную эпоху, и я нашел некоторые архивные данные. Готовьтесь, вас это удивит. Я нашел следы Орлова в истории и, думаю, что могу понять, куда он направился после того, как спрыгнул с того вертолета.

— Куда? Что вы о нем узнали?

— Похоже, что он был задержан британцами и доставлен в Гибралтар. Затем он сбежал. Дальше я обнаружил след в этой самой книге. — Он поднял новый экземпляр «Хронологии войны на море».

— Его фамилия фигурировала в описании столкновения советского тральщика и немецкой подводной лодки на Черном море. И я пошел по хлебным крошкам. Он был подозреваемым в убийстве троих сотрудников НКВД в Поти. Затем стало интереснее — на него начали охоту британцы. Вот… — Он открыл новую закладку и показал Карпову текст: «25 сентября 1942 года, операция «Эскейпед»: небольшая группа коммандос направлена в Каспийский регион на поиск предполагаемого советского агента».

— Но здесь ничего не сказано об Орлове, — возразил Карпов.

— Да, эта книга довольна расплывчата, но я нашел еще два источника, которые дали мне более подробные сведения. Они остались после Орлова. Они были серьезно засекречены, но я смог раскопать.

— Не сомневаюсь.

— И вот еще что… — Федоров потянулся в карман кителя и достал последний козырь. Он передал Карпову сложенный листок бумаги, который капитан взял медленно, словно опасался того, что мог увидеть. Он открыл его и начал молча читать. На его лице явно отражались удивления и все чувства, которые он испытывал.