Джон Шеттлер - Люди войны

— Комиссар Молла? — Орлов решил пойти в лоб.

— А вы кто такой?

Орлов подошел к ним, ощущая, как сердце бешено колотится. Волнение от поисков своей бабушки перешло в еле сдерживаемый гнев.

— У меня пакет для комиссара, — сказал он, хмуро взглянув на них.

— Я возьму его.

Орлов увидел на рукавах человека знак различия НКВД в виде трех золотых галунов на красном сукне. Судя по значку на фуражке, это был полковник. Он пристально осмотрел Орлова с ног до головы [92] Нарукавный знак также соответствует званию. И все равно неясно, куда делись петлицы и причем тут значок на шапке .

— Вы комиссар Молла? — Палец Орлова скользнул на спусковой крючок пистолета в кармане. Двое других напряглись. Он понимал, что если выхватит оружие и застрелит этого человека, то и самому ему не жить, но его это не волновало.

— Молла дальше по этой дороге. Если у вас есть пакет для него, дайте его мне. Я прослежу, чтобы он его получил.

Орлов покачал головой.

— Прошу прощения, товарищ полковник, но мне было сказано передать его комиссару лично. Где он?

Полковнику это не понравилось. Он был человеком, который привык, что другие делают то, что он им говорит, без каких-либо колебаний или сомнений. Он был, как намекал толстый человек из кирпичного дома, человеком Берии. Лаврентий Берия был пресловутым руководителем госбезопасности, и имел очень мерзкие привычки, в частности, он часто оправлял людей обследовать деревни на предмет молодых красивых женщин, в особенности на своей прежней родине, Кавказе. Полковник положил руку на бедро и посмотрел на Орлова с очевидным гневом.

— Вы меня не слышали, капитан?

Орлов отметил кожаную перевязь, пересекающую грудь полковника, выступающий воротник, толстый черный пояс с золотой звездой на квадратной пряжке, штаны над черными кожаными сапогами. Еще один проклятый офицер, подумал он, сжимая рукоятку револьвера.

Хаселден заметил в бинокль группу людей НКВД, схвативших еще одного высокого человека, и что-то ему показалось неправильным. Группа явно испытывала напряжение, а один из них зашел задержанному за спину, наставив на него пистолет-пулемет. Что-то было не так. Он подрегулировал фокус, присмотрелся, и подумал, что это мог быть их объект. Он был на голову выше остальных, и форма его тоже была иной. Было очевидно, что он не был из числа других энкавэдэшников, которых они наблюдали у склада из своего укрытия.

— Черт, Сазерленд! Посмотри! Это может быть наш человек?

Сазерленд взял бинокль, аккуратно стараясь не поймать объективами солнце. Он присмотрелся и вздохнул.

— Может так, а может и нет, — сказал он. — Слишком далеко, чтобы можно было толком его рассмотреть.

— Но все довольно подозрительно. Похоже, там какие-то проблемы.

Их разговор внезапно прервался тревожным звоном церковного колокола. Сазерленд обернулся, вновь сосредоточив внимание на далекой реке на западе.

— Да ты что… У нас гости.

Он не успел договорить, как раздался далекий, словно жалобный звук пулеметного огня, а затем свист падающего снаряда. Грохнул взрыв возле реки к югу от города, затем еще и еще.

Хаселден знал этот звук. Это были немецкие 8-см минометы «Гранатверфер 34». Это оружие снискало грозную репутацию за хорошую дальность, точность и скорострельность, хотя, более вероятно, за навыки людей, использовавших его. Хаселден понимал, что это был просто прикрывающий огонь — стрельба велась на слишком большую дальность, чтобы это было что-то другое — но пулеметы вели огонь, что значило, что пулеметчики видели, в кого стреляли.

— Похоже, джерри ломятся сюда, — сказал Сазерленд.

— Это точно, — ответил Хаселден со стальным взглядом.

Первые выстрелы ударили рядом с группой НКВД-шников очень быстро. Трое направили оружие на Орлова и затолкали в кузов грузовика. Хаселден лихорадочно соображал.

— Слушай, Дэйви, если это наш человек, то они вывезут его из города на север, если мы не вмешаемся немедленно. — Его свистящий шепот передавал срочность. Он потянулся за автоматом «Стэн».

— Нет, ну не можем же мы проделать этот путь зря, — твердо сказал Сазерленд. — Давайте разберемся. — Он посмотрел через плечо, подавая знак сержанту Терри, который заложил снаряд в ствол PIAT и вставил магазин в верхнюю часть легкого пулемета Bren [93] А еще и рацию на него, случаем, не нагрузили? 25 кг только оружия, не считая боезапаса. . На сержанте была огневая поддержка, и по команде Сазерленда он открыл огонь по кабине грузовика короткими очередями.

Хаселден и Сазерленд рванулись вперед, низко пригибаясь, направляясь к задней стороне склада. В воротах старого здания кричал и носились туда-сюда люди с оружием наготове, и над всем этим стоял свист новых немецких мин и далекий гул двигателей бронированных машин.

Двое коммандос нашли какое-то укрытие, и Сазерленд перекатился в сторону, открыв заградительный огонь. НКВД-шники рассыпались, ища любое укрытие, и Хаселден бросился вперед. Он добрался до склада, бросил в широкие ворота светошумовую гранату [94] В 1942 году? А что у него еще было, может, датчик сердцебиения на стволе? , и бросился на север вдоль задней стенки здания.

Рядом с Сазерлендом начали бить короткие очереди из советских автоматов. Сержант Терри развернул Брен влево и открыл огонь, заставляя черные ушанки залечь. Сазерленд немедленно вскочил и бросился за Хаселденом. Из открытых ворот склада вырывался дым, и в этот момент Хаселден бросил еще одну светошумовую гранату из-за угла. Он был уже рядом с грузовиком, но услышал рев двигателя и заметил, что тот начинает движение. Тогда он обернулся к сержанту Терри и подал сигнал рукой. Терри в одно мгновение схватил PIAT и выстрелил. Гранату ударила в переднюю правую дверь и грохнула, точно раскат грома. Машина качнулась от удара и загорелась.

Хаселден бросился от стены склада, держа «Стэн» наготове. Сазерленд следовал за ним по пятам. В кузов они запрыгнули почти одновременно, пытаясь что-то заметить в клубах дыма. В кузове никого не было, и он сразу понял, почему. Брезент над кабиной был сорван и свободно болтался. Очевидно, те, кто были в кузове, выбрались через эту дыру, когда первая очередь из «Брена» Терри ударила по кабине. Хаселден выругался, но затем развернул своего товарища, указывая на ряд грузовиков.

Сазерленд заметил, как он развернулся влево и открыл по кому-то огонь, и бросился так быстро, как только мог в противоположную сторону, к девятке грузовиков, которые внезапно пришли в движение, выбрасывая грязь из-под колес, когда водители завели большие двигатели. Вся колонна начала выбираться обратно на дорогу, и по мере приближения к ним Сазерленд мог слышать женские и детские крики.