Джон Шеттлер - Огненный котёл

Адмирал Сифрет просматривал рапорты, все еще поступающие из зоны боев, которую он оставил позади. Он словно бросил все и сбежал. Тем не менее, он все еще думал о людях, которые продолжали прорываться мимо мыса Бон к Пантеллерии через эти проклятые подлодки, поджидавшие на каждом шагу и стаи похожих «лаптежников», реявших в воздухе, словно грифы и готовых броситься на добычу.

Он уже жутко устал, хотя был только полдень. Его изможденные корабли проходили мимо Алжира, подойдя к побережью опасно близко, однако он следовал указаниям, избрав наиболее прямой путь к Гибралтару. Пока что противник давал о себе знать лишь присутствием нескольких высотных разведчиков, и он полагал, что одного взгляда на три авианосца было более чем достаточно, чтобы дважды подумать прежде, чем пытаться атаковать корабли с воздуха.

Что там случилось на Скале, задавался он вопросом? Что знал об этом Фрэзер? Он подумал о том, чтобы обсудить это с ним по радиосвязи, однако поскольку Фрэзер был заместителем командующего Флотом Метрополии и находился на «Родни» инкогнито, он отбросил эту идею.

«Нельсон» и «Родни», представлявшие собой ядро оперативной группы, следовали на максимальной скорости, которую могли обеспечить шалящие котлы и рулевая машина «Родни». Пока что это были восемнадцать узлов, и по его расчетам, Соединение «Z» должно было пройти Оран в 18.00. После этого опасность вражеских авиационных ударов резко уменьшится, так как корабли окажутся в зоне боевого патрулирования самолетов из Гибралтара. Морская авиация потеряла в ходе боев двенадцать истребителей, и еще шестнадцать были потеряны при гибели «Игла». Еще шесть находились на борту «Аргуса», который уже прибыл в Гибралтар.

Это оставляло ему на трех оставшихся авианосцах 36 истребителей «Си Харриер» и «Мартлет» [51] «Мартлет» — обозначение американского палубного истребителя «Грумман «Уайлдкэт» в британских ВВС. Кроме того, британцам просто невероятно повезло иметь во время Второй Мировой реактивные самолеты вертикального взлета и посадки «Харриер» — вероятно, автор имел в виду «Харрикейн» , а также 42 торпедоносца «Альбакор». «Викториесу» сегодня очень сильно повезло. Пара итальянских истребителей подкралась к нему, будучи принята за британские «Си Харриеры». Затем они внезапно зашли в пикирование и попытались сбросить на авианосец бомбы. Одна из них упала рядом с кораблем, а вторая ударила в бронированную полетную палубу, но, к счастью, не взорвалась, и корабль сохранил боеспособность.

Он посмотрел в иллюминаторы переднего обзора, глядя на длинную палубу «Нельсона» и все три башни, установленные перед боевой рубкой. Это были единственные корабли флота, все оружия которых были направлены вперед — на корме их не было. Можно было подумать, хмыкнул он, что по замыслу конструкторов корабль предназначался исключительно для преследования бегущего противника. Если бы они еще не забыли обеспечить требуемую для этого скорость.

Он прищурился, глядя на поврежденный эсминец «Итюриэль», идущий по правому борту. Его капитан оказался настолько горяч, что, обнаружив вблизи оперативной группы итальянскую подводную лодку в надводном положении, бросился в атаку и протаранил ее, выведя из строя, но и сам изуродовал нос эсминца. Зачем? Он что, не знал, для чего нужны артиллерийские установки? В ходе операции это была уже вторая подобная дурость, и это его совершенно не радовало. Когда они вернуться в Гибралтар, у него будет долгий разговор с капитаном Кричтоном.

В это время зазвонил телефон и мичман сообщил ему, что его вызывают по радиосвязи с «Родни». Странно, подумал он, направляясь в радиорубку. К его немалому удивлению, это был заместитель командующего Флотом Метрополии адмирал сэр Брюс Фрэзер.

— Добрый день, Невилл, — раздался голос. — Прошу прощения за то, что прерываю обед, однако нужно обсудить некоторые вопросы.

— Я так и подумал, — ответил Сифрет.

— Хорошо. Я пока сам не знаю всех подробностей, однако Адмиралтейство связалось со мной и поручило проинформировать вас. Я не могу сказать большего по радиосвязи, так что если вы будете любезны позволить «Родни» подойти к вам по правому борту и подготовить чай. И да, после этого объявите режим полного радиомолчания.

Сифрет удивленно поднял брови. Это означало, что это на некоторое время была последняя радиопередача соединения до получения специального разрешения.

— Так точно, — ответил он. — И мы замедлим ход до 10 узлов, чтобы принять вас. «Эрл Грей» будет готов в 15.00. Одну ложку или две?

— Действуйте по усмотрению. Я полагаю, что сахара нам потребуется много. Но об этом позже. Конец связи.

Федоров напряженно стоял на главном командном посту «Кирова». Мысли, наконец, обрели твердость. Ощутив прилив адреналина, он поджал губы и придал лицу решительное выражение. Карпов ждал, затаив дыхание. Затем Федоров повернулся к рулевому и отдал приказ:

— Курс двести тридцать, полный вперед, — сказал он слегка дрогнувшим голосом.

— Есть курс двести тридцать, товарищ капитан. Скорость тридцать узлов.

Он повернулся к Карпову, отметив блеск в его глазах.

— Это будет гонка, товарищ капитан. Мы будем следовать этим курсом до 17.30, затем изменим курс на 200 градусов и пройдем мимо Кабо-Де-Нао до района к юго-западу от Картахены. Затем мы выйдем на курс 225 и направимся в Алборанское море. Соединение «Z» опережает нас и сейчас, вероятно, находится на траверзе Алжира. К моменту нашего следующего изменения курса они должны будут приближаться к Орану. Мы можем заметить их на радаре, однако я полагаю, что нужно будет поднять вертолет, чтобы определить их. Я хочу знать их точные координаты, курс и скорость, чтобы лучше рассчитать наш курс. И намерен сохранять для нас резерв в два узла, если нам это потребуется. — Полная боевая скорость «Кирова» составляла тридцать два узла.

Карпов улыбнулся.

— Вы приняли верное решение, товарищ капитан. — Он сказал это с гордостью и положил ему руку на плечо. — Теперь вы знаете, каково это.

— Я не ожидаю проблем в следующие десять-двенадцать часов, — сказал Федоров. — Я принял решение, но считаю необходимым доложить адмиралу. Он может отменить мой приказ…

Карпов пожал плечами. Вольский… Словно нужно было перепрыгнуть еще одно препятствие, словно долгой гонки с британский флотом до момента встречи было мало. Первой мыслью было пойти вместе с Федоровым и высказать свое мнение, но затем он понял, что Федоров должен был сам сделать это. Ему приказали стать командиром корабля, и он это сделал.

— Полагаю, что адмирал поддержит вас, товарищ капитан. Он уважает вас, и это дорогого стоит. Изложите свои соображения, и Вольский поступит так, как сочтет наилучшим. Я думаю, что стал понимать его. Да, он может выхватить вожжи из ваших рук, но когда будете спускаться в санчасть, прочувствуйте их в своих руках. Вы оседлали тигра. И не забывайте об этом никогда.