Джон Шеттлер - Огненный котёл

— Спасибо, капитан. Вы можете задержаться на несколько минут? Я сменю вас в 13.00.

— Так точно.

Карпов кратко отсалютовал двумя пальцами. Затем повернулся к вахтенному мичману и ясно сказал:

— Капитан покинул мостик!

Офицеры также отсалютовали ему, и да, он никогда не забудет этого момента. На этот раз все было иначе. Он был капитаном. Не просто одним из трех-четырех офицеров этого звания трех рангов на корабле [52] Офицерский состав крейсеров проекта 1144 насчитывает от 105 до 120 офицеров, и крайне сомнительно, чтобы капитанов всех трех рангов из них было три-четыре . Он был капитаном тяжелого атомного ракетного крейсера «Киров», флагманского корабля Северного Флота. И это было хорошо.

До санчасти он добирался недолго. Войдя, он обнаружил адмирала Вольского сидящим на койке. Его щеки обрели цвет, глаза стали ярче, а выражение мучительной боли исчезло с лица.

— Федоров! — Поприветствовал его адмирал. — Вы только что пропустили недурственный обед.

— Что-то подсказывает мне, что он пришел на запах хорошего борща, — сказал Золкин. — Сегодня они исправились за то, что было вчера, так что все было сделано правильно — морковь, пастернак, репа, хорошая капуста и, разумеется, прожаренная свекла!

— Пахнет великолепно, — сказал Федоров. Он снял фуражку и глубоко вдохнул.

— Товарищ адмирал, — начал он. — Я приказал увеличить ход до тридцати узлов с целью достичь Гибралтара прежде, чем туда вернется британский флот, — сказал он и замолчал, ожидая ответа.

— Понятно, — сказал Вольский, продолжая протирать руки салфеткой. — Продолжайте.

Молодой капитан изложил свои соображения, и Вольский спокойно выслушал его, не перебивая.

— Мы сойдемся очень близко, — подытожил он. — Даже на тридцати узлах мы не обгоним Соединение «Z» намного, хотя я не могу знать точно, пока не будут известны их точные координаты, курс и скорость.

— И как близко мы окажемся от этого «Соединения «Z»? — Он на мгновение бросил взгляд на Золкина. — Звучит угрожающе, да, Дмитрий? «Соединение «Z».

— Это будет зависеть от многих факторов, — сказал Федоров. — Обнаружили ли они нас и установили ли наше местоположение, от их приказов и даже, если так можно выразиться, любопытства. Однако я должен быть честен и сказать, что в Алборанском море будет мало места для маневра. Это бутылочное горлышко, однако оно все же шире Гибралтарского пролива.

— Предполагая, что мы все же столкнемся с ними, сможем ли мы обогнать их?

— Их крупные корабли да, товарищ адмирал. У линкоров не будет шанса догнать нас, если мы возьмем инициативу в этой гоне. Их легкие корабли смогут начать преследовать нас, однако недолго, и они будут представлять угрозу, несоизмеримую с 406-мм орудиями. Существует ряд факторов, работающих в нашу пользу. На данный момент они обходят нас, однако я проверил информацию по линкорам, и оказалось, что на «Родни» имеются проблемы с котлами и рулевой машиной. Они существуют уже несколько последних месяцев и усугубились, видимо, от маневров, которые конвой выполнял во время атак. Я удивлюсь, если он сможет развить пятнадцать узлов. «Нельсон», вероятно, мог бы развить двадцать, но я не думаю, что они станут разделять их.

— Согласен, — сказал Вольский. — Какие еще козыри есть у нас на руках?

— У нас может иметься преимущество внезапности. Возможно, они пока не обнаружили нас, и не смогут адекватно отреагировать при внезапном контакте. Кроме того, мы могли бы попытаться выдать себя за французский корабль, что, возможно, выиграет нам несколько важных минут или даже часов. Я не намерен применять оружия при отсутствии непосредственной угрозы, товарищ адмирал. Теперь наше основное оружие — скорость. — Он промолчал, затем кивнул и добавил.

— Разумеется, я помню, что вы рассматривали вариант с переговорами, товарищ адмирал. Однако я должен сказать, что, по моему убеждению, они будут бесплодны. Англичанам понадобилось меньше суток, чтобы попытаться уничтожить нас, и вопросы, скорее всего, потянутся один за другим. Я не могу найти это подходящим решением. Однако вы вправе отменить море решение, и готов оказать вам всю необходимую поддержку в ходе любых переговоров, которые вы можете начать. Если, по вашему мнению, я совершил ошибку, мы можем замедлить ход в любой момент.

Вольский взглянул на него, и улыбнулся.

— Нет, товарищ капитан. Вы не ошиблись. Вы приняли правильное командирское решение, и я вас поддерживаю. Действуйте по усмотрению, однако прошу держать меня в курсе.

Федоров словно стал чуть выше.

— Так точно, товарищ адмирал. Благодарю вас. — Он улыбнулся. — Теперь прошу меня простить, я должен переговорить с Добрыниным и убедиться, что мы сможем поддерживать такой ход без каких-либо проблем. Затем я планирую вменить Карпова на ГКП.

Адмирал Фрэзер расположился в кресле в кают-кампании линкора «Нельсон», испытывая оживление от недавнего прибытия на этот корабль. Его щеки и лоб все еще покраснели, а в носу стоял запах моря. Ему даже потребовалось мгновение, чтобы собраться, когда ординарец принес послеобеденный чай — как и обещал адмирал Сифрет — «Эрл Грей», ароматный и горячий.

Фрэзер был восходящей звездой Королевского флота. Он с отличием служил во время первой Мировой, стал экспертом в области корабельной артиллерии и руководил интернированием немецкого Флота открытого моря после ее окончания. Его обширный опыт включал также службу на авианосце «Глориес», службы начальником штаба Средиземноморского флота, должность Третьего морского лорда и звание рыцаря-командора ордена Бани. Ему также предстояло командовать линкором «Герцог Йорк» и, в частности, потопить немецкий рейдер «Шарнхорст» в конце 1943 года, затем получить назначение на Тихий океан и однажды подписать акт о капитуляции Японии от лица Британской империи на борту линкора «Миссури» в Токийском заливе. История, однако, приберегла для него еще кое-какие неожиданные повороты, о которых он не мог знать, сидя в этот момент за чаем.

— Что же, Невилл, похоже, что мы получили некую загадку. Я знаю, что тебе ничего не сообщили, я сам тоже знаю не намного больше, однако я получил те же самые приказы — немедленно развернуть соединение и следовать с максимально возможной скоростью к Гибралтару.

— Я лишь надеюсь, что вы скажете мне, почему, сэр Брюс, — ответил Сифрет. — Они знали друг друга много лет и привыкли отбрасывать формальности в личных разговорах, и не единожды разделяли чай и хлеб, хотя редко при подобных обстоятельствах. — Что привело к отмене операции «Юбилей»? Я полагал, что она не состоится, пока мы не проведем конвой на Мальту, после чего воссоздадим Соединение «Н» в Гибралтаре, чтобы иметь возможность обеспечить ее поддержку. Вы же знаете, что мы выдохлись. Они бросали на нас самолеты лопатами, и слава тебе, Господи, за то, что наши ребята из палубных эскадрилий проявили себя настолько превосходно.