Евгений Филатов - Пропавший батальон

– Скоро наступит расплата, пылающие ангелы вострубят повсюду, сойдут на землю потоки расплавленной серы, и дым пожарищ заполнит всё вокруг нестерпимым смрадом… – дыхание женщины стало прерывистым, она больше хрипела, чем дышала.

В этот момент в покои ворвался супруг Марии, Гуго. Гримаса ужаса исказила лицо мужчины: еще утром здоровая женщина сейчас представляла собой жалкое зрелище. Гуго склонился над супругой, рукой отстранив стенающих служанок.

– Милая, что с тобой? Я здесь, подле тебя! – он сжал ледяную кисть, всматриваясь в затуманенный взор женщины.

– Придут ангелы, поднимется зарево, мы все будем наказаны! – медленно прошептала Мария перед тем, как ее тело снова стали сотрясать удары, заставляющие принимать самые причудливые позы.

Гуго тщетно пытался помочь страдающей супруге, приказал закрыть ставни, чтобы серый дневной свет не тревожил воспаленных глаз жены; перепуганные служанки бегали между покоями и кухней, нося ушаты воды и смоченные в винном уксусе полотенца. Именно в этот момент великой суеты в дом ван Рикка постучал каноник.

– Меня послал наш святой отец Ансельм, да хранит его Господь, узнать, что случилось в вашем доме и не нужна ли какая-нибудь помощь, – тихо произнес Рогир, быстрым взглядом окидывая обстановку.

Взволнованная служанка проводила каноника в покои, где к нему бросился отчаявшийся Гуго, горячо целуя его руку.

– Святой отец, прошу вас, вы как нельзя кстати! Умоляю, посоветуйте, что мне делать, я нашел Марию в таком состоянии! За мной послали работника, когда ей стало дурно, а сейчас она совсем плоха! – горожанин продолжал сжимать руку каноника.

– За лекарем посылали? – тихо спросил Рогир, высвобождая кисть из судорожных объятий Гуго.

– Да, ожидаем с минуты на минуту! Работник сначала известил меня, а я уж… – Гуго, растерявший всю свою стать, внезапно сгорбился и зарыдал. – Она всё, что у меня есть, все наши дети умерли в младенчестве; видимо, Бог хочет наказать меня еще страшнее. Вот только за что? Святой отец, скажите, за что???

Каноник молча смотрел на хрипящую Марию, на губах которой появилась розовая пена. Он обратил внимание, что бледные кисти женщины прямо на глазах становились фиолетовыми, будто жизнь в них быстро останавливалась. Рогир прислушался к тому, что шепчет несчастная: это была странная смесь из Откровения Иоанна Богослова и простонародного местного языка, к которому он еще пока не привык.

– Святой отец! Что же с ней? – не унимался обезумевший супруг, продолжая навзрыд причитать над хрипящей женой.

– Она выглядит одержимой. Надеюсь, это не так, иначе она бы не вынесла присутствия святого креста, – каноник показал Гуго нагрудное распятие и махнул в сторону Марии, – думаю, здесь работа для лекаря; а вот, собственно, и он…

В покои ввалился ошарашенный лекарь, которого в спину толкали две служанки, наперебой тараторящие о том, как начинался недуг хозяйки. Лекарь учтиво и немного испуганно поклонился канонику, роняя капли дождевой воды на пол. Рогир незаметно вышел из комнаты, благо внимание хозяина дома переключилось на лекаря, который склонился над выгнутым дугой телом Марии.

Каноник поймал пробегавшую служанку, которая в суеверном ужасе не могла произнести ни слова в ответ на вопрос о том, как всё это произошло с ее хозяйкой. Лишь после того, как он на нее прикрикнул, девушка быстро заморгала и вымолвила:

– Святой отец, не изволите ли расспросить Марту, она была с хозяйкой всё время, я ничего не знаю, простите меня, – служанка опять заморгала, из ее глаз покатились слезы.

– Ну, отведи же меня к ней! И прекрати рыдать, и так сыро вокруг! – раздраженно ответил каноник, подтолкнув застывшую девушку, которая встрепенулась, словно проснувшись, поклонилась и повела Рогира на кухню, где хлопотала немолодая служанка по имени Марта.

Видавшая виды Марта хоронила всех хозяйских детей, которые отдали душу Богу, будучи совсем малютками – от недели до месяца от роду. Племени ван Рикков было суждено закончиться в этом поколении, если Гуго не найдет себе другую жену, подумал Рогир, что, похоже, недалеко от правды, потому что Мария совсем плоха.

– Расскажи мне, Марта, что ты знаешь о болезни хозяйки, не знавалась ли она в последнее время с колдунами или другими подозрительными людьми? А может, к ней повадился ходить черный кот? Или, хуже того, черная курица, ну, или козел?

Служанка замахала руками, перекрестилась и запричитала:

– Что это вы, святой отец, такое говорите? Какие колдуны или коты? На что это вы намекаете? Ничего такого не было, госпожа Мария носит имя Пресвятой Богородицы! – Марта еще раз перекрестилась для верности.

– Ну, полноте, хватит, – примирительно ответил Рогир, успокаивая служанку, – верю тебе, такая добрая христианка, как ты, не может мне лгать!

Марта приняла эти слова как высшую похвалу и, спохватившись, предложила канонику пива и свою стряпню. Рогир не отказался, напротив, он был совсем не прочь поесть.

– А ты рассказывай, Марта, как дело было, – прихлебывая солодовое пиво, сказал каноник, – всё как есть, без утайки!

– Да что ж тут таить, уж и не знаю, что говорить.

– Говори всё как было еще до того, когда хозяйка твоя занемогла, – Рогир налегал на рульку, запивая пивом, которое у него тонкой струйкой потекло по подбородку за ворот рясы.

– Так и рассказывать нечего, святой отец, ничего необычного не было, хотя… – кухарка запнулась на мгновение, прикрыв рот рукой.

– Хотя что?! Не тяни, женщина! – прикрикнул на нее каноник, стукнув деревянной кружкой о грубый кухонный стол, вытесанный из гигантских досок.

– Святой отец, уж не знаю, имеет ли это касательство к делу, но намедни привезли к нам много мешков ржи нового урожая, но хозяин никому не велел об этом говорить! – опять испуганно прикрыла рот ладонью непутевая Марта.

– Да ты сказала уже, глупая женщина, продолжай немедля! – раздраженно прогудел Рогир. – Какое отношение это имеет к болезни хозяйки?!

– Я не знаю ничего, святой отец! Но мне кажется, что зерно проклято! – Марта перекрестилась трижды.

– Что значит – тебе кажется? Почему ты так решила? Говори же!

– Я простая женщина, неграмотная, наукам не обучена, простите, святой отец, мне мою глупость! – Марта уже горько жалела о своем болтливом языке.

– Марта, успокойся, ты мне должна всё рассказать, я лицо духовное, и все злые козни, которые направлены против наших прихожан, добрейших из христиан, должны быть расследованы и наказаны! Ты же не хочешь покрывать злодеев, если таковые есть? – сменил тактику каноник.

– Святой отец, простите мне мое невежество, но мне показалось, что новое зерно испорчено колдовством! Хозяйка немедля приказала истолочь муку и испечь каравай на пробу, что и было исполнено. Всё твердила, что, мол, удача большая так дешево купить столько ржи в такой неурожайный год.