Константин Калбазов - Фаворит

–Иван Архипович, та же картина наблюдалась и у равелина Русских ворот,–решил вмешаться в разговор командир первой бригады, полковник Худоруков.–Вот только там не нашлось капитана способного взять на себя ответственность за приказ об отходе. Я же сообразил поздно. А потому и потери очень высокие. Здесь и впрямь творится что-то непонятное.

–И это если позабыть о лешаках, что должны были удариь в тыл гарнизону Порохового бастиона,–продолжал отстаивать свое мнение Протасов.–Да им там вообще не должно было быть никакого дела до штурмующих.

–Ермолай?–Взгляд Карпова уперся в начальник службы безопасности.

–Я не готов ответить на твой вопрос, боярин,–виновато потупившись, ответил тот.–Может шведы перебросили людей с других направлений, чтобы прикрыть атакуемый участок. Когда же начали действовать лешаки, если начали, то шведов оказалось слишком много.

–Ерунду говоришь,–возразил безопаснику Протасов.–Штурм имитировался и на других направлениях. Не стал бы комендант оголять другие участки в самом начале. Если только не знал доподлинно, откуда следует ждать удара.

–Это невозможно,–тряхнув головой, возразил безопасник.

И то действительно было так. Если на наиболее слабых участках обороны города, Русских воротах и южной стене, были сосредоточен основной огонь артиллерии, то Пороховой бастион обстреливался постольку-поскольку. То есть, предположить основной удар именно в этом месте было попросту нельзя.

Если только имело место предательство. Примысли о подобной возможности, Ермолай начал перекатывать желваки. Что могло случиться? Ведь ничего не предвещало беды. Он обязательно докопается до правды.

Иван отвернулся от собравшихся, вперив свой взгляд в парусиновую стену палатки. Он старательно вглядывался в нити сосредоточившись на выявлении узора, образованного переплетением нитей не явного, ясное дело. Это же ведь простая парусина. Но если немного напрячь воображение, то можно рассмотреть кое-что интересное. Вот например лодочка. А вот, голова лошади. Там, два человечка из серии, палка, палка, два крючочка.

Угу. Подумать же больше не о чем. Но с другой стороны, лучше вот так, заставить себя отвлечься, чем давать волю своей злости. Сто шесть убитых, триста двенадцать раненых. Батальон! Только за одно утро он потерял целый батальон, ровным счетом ничего не добившись.

Понятно, что и шведы понесли какие-то потери. Даже может быть куда более значимые, чем псковичи. Но он ведь изначально ввязался в схватку с противником значительно превосходящим его по численности. Такие потери для него попросту неприемлемы!

–Григорий,–наконец обернувшись, обратился Иван к командиру лешаков.

–Да, боярин,–отозвался капитан, уже искусавший свои губы в кровь.

–Уже к завтрашнему утру я должен буду знать, что тут вообще происходит. И судьбу твоего первого взвода.

–Все сделаем, боярин.

–Остальным, приступить к возведению редутов,–он подошел к карте, расстеленной на столе и вооружившись указкой начал показывать.–Здесь, здесь, здесь и здесь. По одному редуту на полк. Между ними пустить конные разъезды драгун.

Были такие. По одной роте на полк. Кавалеристы из них никакие, но зато получилась мобильная пехота.

–Здесь, батарея артполка,–продолжал Карпов.–Капитан Кротов,–взгляд на командира саперного батальона,–выделить одну роту в прикрытие артиллеристов. Двум другим устроить редуты по двум берегам, у моста.

Ниболее удобный сухопутный путь от Чудского озера к Дерпту, проходил по левому берегу реки Эмбах. Правый изобиловал притоками и болотами. Да и не было там дорог. Только проселки между деревеньками. А до города добирались либо по реке, либо по правобережью.

Вот только штурмовать город стоящий на левом берегу с этого направления не очень-то и удобно. Вот и устроили наплавной мост, ниже города, вне поля зрения шведов, используя шесть барж как понтоны. Получилась основательная переправа, способствующая довольно легкому маневрированию силами дивизии.

–Что же, господа офицеры, не получилось у нас обойтись без армии Острожского. Обождем его подхода. Н-да. А ведь могло получиться,–бросив указку на карту, задумчиво закончил Иван.

Агап осмотрелся вокруг и вдруг невольно улыбнулся, своим мыслям. Что не укрылось от товарищей. Хм. Ну если быть более точным, то от одного из них, вездесущего Кири. Во всяком случае, если кто и приметил мечтательную улыбку парня, предпочел не заострять на этом внимания. Самый молодой и впечатлительный, не без того. Но в то же время, настоящий боевой товарищ, что успел доказать и не раз.

–И чего лыбишься, друг сердешный? Нешто Алесю вспомнил?–Не без язвинки, поинтересовался Киря, пихая Агапа плечом.

–Да чего ты ко мне привязался с той Алесей?–Толкнув в ответ, попытался отмахнуться парень.

–Так, не пара она тебе, а ты все сохнешь.

–Ничего я не сохну.

–Ой да брось. Вот Елизар, иль я, да хоть и Добрыня с Харитоном, мы не сохнем. А ты, ну прямо извелся весь.

–Слышь, Киря, ты бы за словесами следил,–набычился парень.

–Агап,–строго одернул Александр, явно уловив в его голосе угрозу.–Остынь, парень. Не можешь, сейчас окунем тебя в речку, так враз охолонешь.

–Да я…

–Я вижу, что ты. И все видят. Да только девка не повод, чтобы озлиться на боевых товарищей. Не гляди на меня так. Докажет иное, и мое отношение поменяется. А что до тебя, ты уж прости, Агап, но глупость ты удумал.

–Так я и говорю…–Начал было Киря, но его перебил Александр.

–А ты о том больше ни слова не скажешь. Считаешь, что дурь в голове у Агапа, найди иные слова. Не можешь, попроси Добрыню, тот хоть и молчун, но знает как объяснить, в отличии от тебя, балабола. Понял ли?

–Да понял я, понял. Агап так все же, чего ты так лыбился-то?

–Киря,–вновь строго одернул десятник.

–Нет, ну правда, страсть как интересно.

–Да радуется молодой, что на войну едет,–высказал свое мнение Елизар.

–С войны, да на войну, и тому радуется?–Недоверчиво произнес Киря.

–Да просто вспомнил, как мы с вами познакомились. На такой же барже были и так же по реке шли. Места-то сродни берегам Шелони. И ровно год как минул.

–Тю-у-у, чего вспомнил,–с наигранным разочарованием, выдал Киря, поддержанный общим смехом.

Александр только покачал головой, и вернулся к чистке карабина. Все же Агап неисправимый романтик. И вот такие вещи помнит. И в лешаки рвался за приключениями и славой. И глаз положил на Алесю. Ну вот ей богу, других девиц нет что ли? Ладно бы она была у него первая или хотя бы не кувыркалась со всеми подряд и едва не со всем их десятком. Но вот сподобился же.

Из Армии Острожского десяток подался, как только стало ясно, что в королевской армии разразилась эпидемия оспы. Сам воевода так же поспешил свернуть лагерь и убраться побыстрее. Так сказать от греха подальше.