Константин Калбазов - Фаворит

Но что это? Вновь звучит команда на гортанном шведском. И снова берег окутался дымками, а по баржам ударили пули. Вот значит как. Залегли в траву и теперь палят из укрытий. Рассмотреть их не так чтобы и сложно. Расстояние все же плевое. Но ты поди достань да них из картечниц. Тут уж куда эффективней будет что-то более компактное, скорострельное и точное.

–Лешаки, отставить картечницы! Карабины и духовушки!

Александр отвалился от картечницы и метнулся к своим вещам, игнорируя стенания и призывы о помощи многочисленных раненых. Некогда.

А вот и его духовушка с магазином на два десятка пуль и прикладом на сорок полновесных прицельных выстрелов. На дистанции меньше сорока шагов… Да ему главное рассмотреть голову противника, чтобы закатать пулю точно в его черепушку.

Хлоп-п! Есть. Суетящийся с презарядкой мушкета в лежачем положении солдат в синем мундире вдруг уронил голову в траву и замер без движения. Вокруг раздаются хлопки и выстрелы его товарищей. Десяток добрых стрелков на такой плевой дистанции, да еще и со скорострельным оружием. Да это настоящий кошмар.

После первого выстрела Александр все же решает осмотреться. Баржи уже прекратили движение вверх и начали сплавляться по течению, лишившись управления. Теперь они полностью во власти течения.

«Бобер» уже закончил разворот и движется в обратном направлении. Сейчас он как раз проходил мимо первой баржи, на которой и были лешаки. Досталось пароходику изрядно. Надстройки зияют дырами. Вертлюг одной из картечниц поврежден, так что из нее теперь и не выстрелить, сорвет в нехорошей маме. На палубе та же картина, что и на барже. Раненые, убитые, и повсюду блестящая на солнце кровь.

–Харитон, тащите рулевое перо на корму! Поворачивайтесь!–Прокричал капитан с проходящего мимо них парохода.

–Понял!

Мужик из команды баржи, с товарищем начали суетиться с тяжелым рулем, выдергивая его из гнезда. Баржу ведь так просто буксировать не станешь, потому как без управления это занятие безнадежное. Поэтому на каждой барже есть экипаж их пятерых человек.

По всему выходит, что Василий Родионович решил сбежать от внезапно возникших охотников. Правильное решение. Несмотря ни на что, на стороне противника явный перевес. И уж тем более, в свете внезапного и столь убийственного обстрела. Правда уходить капитан решил не один, а еще и увести с собой баржи.

Не сказать, что у него нет шансов, все же человеку с машиной не тягаться. А там ему еще и помочь можно, слегка замедлив шведа. Отстрел гребцов преследователям явно не пойдет на пользу. Только пускай сначала выведет из под обстрела с берега. Признаться, эти солдаты куда опаснее.

Когда «Бобер» проходил мимо второй баржи, которой предстояло стать первой, с парохода перебросили на нее конец троса. Один из членов экипажа начал спешно наматывать его на носовой кнехт. Надо сказать, жужжащие вокруг пули придали ему ускорения, и он управился весьма быстро.

Александр следил за происходящим краем глаза, все время ведя огонь по засевшим на берегу солдатам. Те уже вели огонь вразнобой, продолжая представлять собой серьезную опасность. Расстрелял первый магазин. Перезарядка. Взгляд на пароход.

Порядок. «Бобр» выбрал слабину троса и первая баржа начала набирать ход. В свою очередь она начала натягивать трос связывающий ее со второй баржей. Еще намного. Есть! Судно дернулось и пошло в связке, а потом…

Треск. Резкий хлопок. И вздымая миллионы брызг оборвавшийся трос ударил о воду. Как видно его повредило при обстреле. Нет, не пуля. Сомнительно, чтобы мягкий свинец мог так-то навредить плотное пеньке. Тут скорее всего постаралась картечь. Вот она могла такое провернуть, ударив в трос намотанный на кнехт. Случайность, конечно, иначе и быть не может. Но от этого не легче.

«Бобер» резво молотя по воде плицами уходил вниз по течению, уводя с собой одну баржу. Обвинять в чем-либо капитана, у Александра не поворачивался язык. Редькин знал о приказах полученных капитанами. При наличии возможности, спасать пароходы любой ценой. При отсутствии таковой, топить нещадно. И за то они отвечали головой. Так что, он сделал все что мог.

–Парни, собирайте вещи и грузите в лодку! Живее, пока не развернуло другим бортом. Солдатики, слушай мою команду! Спускайте лодку, кому не хватит места прыгайте в воду хватайтесь за борта. Уходим на правый берег.

–А раненые как же?–Вскинулся мужик их экипажа, бросивший бесполезный руль.

–Выполнять!–Даже не пытаясь ответить на вопрос, приказал Александр.

–Саня, Агап,–окликнул его Добрыня.

Редькин поспешно отыскал взглядом парня. Тот лежал привалившись спиной к бочонку и зажимал рукой рану на животе. Не жилец. Если быстро доставить в Псковский госпиталь, зыбкая надежда еще есть. Случалось, что Рудаков вытягивал таких. Но число их было весьма и весьма мало. Но его еще нужно довезти до Пскова. А ты поди обгони костлявую.

Вот только и своих оставлять не след. Да, только что он отмахнулся от других раненых. Но Агап не другие. Он боевой товарищ. Тот с кем пройдено пусть и поменьше, чем с остальными, но все одно достаточно. А еще…

–Агап, как же так-то, дурья твоя башка? Что же я Оле и братьям твоим скажу.

–Прости, Александр Григорьевич. Подставился.

–Добрыня…–Начал было отдавать распоряжения десятник.

–Саня,–оборвал его парень.–Мне все. И ты то знаешь. Моим же обскажешь как есть. Поймут. И она поймет. Вы это. Снесите меня в трюм. К пороху. Да пистоль заряженный дайте.

Намерения парня угадать было несложно. Добрыня обменялся взглядом с Александром и поспешил спуститься в люк. Откуда уже через несколько секунд вылез неся два небольших бочонка ружейного пороха. В таких припасы выдавались на роту. Вышиб деревянные пробки, забрал у убитого сержанта пару пистолей, проверил порох на полке и воткнул стволы в круглые отверстия. Последняя деталь, взвел курки.

Все это делалось молча. С решимостью и остервенением. Да и о чем говорить-то. И так все понятно. Они конечно могут его и вытащить на берег, но… Только и того, что он отойдет в муках. А так… Они уже давно ручкаются с костлявой и отношение к ней как к злой соседке. И уйти вот так, с высоко поднятой головой, им вполне по сердцу.

–Готово,–закончив снаряжать заряд, наконец произнес Добрыня.–Под палубой бочонки с порохом. Рванет здесь, доберется и до них. Прощай паря.

–Прощайте,–сглотнув твердый ком, выдавил из себя Агап.

–Ты там местечко неподалеку присмотри,–попросил вывернувшийся словно из ниоткуда, Киря.

–Еще и на небесах тебя терпеть,–кривясь от боли, горестно ухмыльнулся раненый.

–Зато не скучно,–резонно возразил тот.

–Уговорил.

–Вот и договорились. Саня, все уж сошли, одни мы остались.