Алексей Переяславцев - Попытка контакта

Адмирал не просто пожелал «глянуть». Он пожелал рассмотреть пристально. На это, а также на вопросы и ответы чисто технического свойства ушло ещё полтора часа.

Наконец Нахимов подвёл итог:

– Господа, когда б то зависело лишь от меня, то сегодня же вы получили бы надлежащие суммы золотом на покупку деталей и постройку такого корабля. Но должно убедить всех, меня в том числе, насколько данный прожект хорош в части артиллерии-с. Ведь обычные орудия ставить не имеет смысла, не так ли? Посему моему старшему адъютанту Острено поручу с утра подготовить шлюп «Надежда», а также плавучие мишени для пробных стрельб. Феофан Христофорович лично будет присутствовать на испытаниях, имейте это в виду-с!

– Павел Степанович, в пробных стрельбах должен участвовать артиллерист гостей. Он же и обучать наших будет. И ещё их капитан дальнего плавания.

– Ничуть не возражаю…

С утра Неболтай и Семаков отметили хмурый и встревоженный вид лейтенанта Мешкова. Хорунжий на правах друга прямо спросил:

– Михайло, ты выглядишь прям как не в себе. Иль со здоровьем что не так?

– Да не со мной. Татьяна Сергеевна с горячкой слегла, холодным ветром продуло.

Князь сказал не всё. Спешно вызванный доктор Хофбауэр заявил, что имеется воспалительный процесс в лёгких и что прогноз может быть плохим. Именно диагноз так встревожил князя.

Казак первым проявил сообразительность:

– Так покланяйся Марье Захаровне. Ей присутствовать на стрельбах ну вовсе без надобности. Пусть ты заплатишь хоть и пятнадцать рублёв, абы на пользу. Опять же, за разговор вовсе денег не возьмёт.

И любящий муж оставил друзьям бричку, а сам помчался домой распорядиться насчёт пролетки. Он подкатил к мысу меньше чем через час.

Разговор в пещере оказался коротким. После приветствий и объяснений князь напрямую спросил:

– Мариэла Захаровна, возьмётесь вы за лечение?

Маг жизни не раздумывала ни мгновения:

– Да, это мой долг, но окончательное согласие только после осмотра. Экипаж у вас есть?

Маг жизни подумала, что и сама пациентка, и кто-то из домашних может оказаться негатором, потому и сделала оговорку.

– Разумеется.

Мариэла чуть-чуть помедлила. Ей хотелось сберечь силы на лечение применением настоев и отваров, но она осознавала, что энергию можно восстановить в течение, самое большее, суток, а лекарства Маэры могут оказаться трудновосполнимым ресурсом. И маг жизни решилась, тряхнула головой и скомандовала:

– Едем!

Тут успокоившийся было заботливый супруг снова встревожился:

– Мариэла Захаровна, а как же вы говорили, что наш мир враждебен вашей магии?

– Не сам мир, а люди, и притом не все. Я проверю всех окружающих. Но на всякий случай ни с кем посторонним встречаться ей нельзя, пока организм больной не заменит конструкт на свою ткань. А уж потом любое воздействие будет безразлично…

Горничная Фрося встретила молодого барина круглыми глазами и шёпотом:

– Барыня-то совсем нехороша: и не ест ничего, и не встаёт, и лоб горячий. Я за лекарством, что немец прописал, сходила, только-только вернулась…

– С лекарством подождём, – неожиданно для самого себя ответил Мешков. – Мы сейчас с этой дамой к ней.

– К больной гостей не надобно, – твёрдо ответила Фрося, знавшая свои права. В их число входило право давать хозяину советы, хотя и в небольшом количестве.

– Надо. Это не гостья, а как раз по поводу болезни.

Возразить было нечего.

Княгиня чувствовала себя прескверно, но находилась в почти ясном сознании. Вот почему вид мужа, появившегося в спальне в компании с незнакомой дамой, показался зрелищем не из обычных. Но князь не дал удивлению жены развиться, перехватив, как и подобает офицеру, инициативу:

– Дорогая, разреши представить тебе Мариэлу Захаровну. Она учёный доктор, приехала издалека. Я её пригласил ради тебя. Госпожа Мариэла, это моя жена Татьяна Сергеевна.

Неожиданно для всех и в нарушение светских правил заговорила посетительница. Тон показался знакомым княгине. Именно таким раздавал приказы домашним её дедушка, отставной полковник Волков. Пожалуй, только любимая внучка осмеливалась (да и то не всегда) противоречить приказам. А ещё уши резанул отчётливый акцент.

– Князь, не будем терять времени на пустые разговоры. С вашего позволения, я… – тут иностранка чуть запнулась, – вымою руки, осмотрю больную, потом выйду к вам, всё расскажу, а уж после начну лечение.

Мытьё много времени не потребовало. Магистр втихомолку воспользовалась сигнализатором негации, но тот ничего не показал. Далее женщина-доктор вежливо, но решительно попросила хозяина выйти, аккуратно закрыла дверь, потом мягко обратилась к потрясённой больной:

– Ничего не бойтесь. Я не буду даже касаться вас руками, позвольте только отбросить одеяло… Так…

Маг жизни подумала, что диагноз поставил бы без ошибки даже студент-второкурсник (соответствующей специализации, понятно). Но кое-какие детали вызвали небольшое поднятие бровей. Тут не только воспаление лёгких присутствовало… интересно. Похоже, можно получить политические выгоды.

Не прошло и пяти минут, как Мариэла снова накрыла больную одеялом и встала.

– Мне всё ясно, княгиня. Сейчас я выйду, переговорю с вашим мужем, а потом вернусь и начну лечение.

Татьяна Сергеевна даже не собралась с ответом, а непонятная женщина уже исчезла за дверью.

Князь в нетерпении ожидал в гостиной, меряя её шагами из угла в угол. Рядом с дверью стояла горничная. В глазах её читалась твёрдая решимость защищать хозяйку от немки.

Тон мага жизни был тем же самым, то есть командным:

– Михаил Григорьевич, мне срочно нужны бумага и… чем писать.

– Фрося, принеси.

Строптивая прислуга подчёркнуто неторопливо вышла из комнаты и вскоре вернулась с листом и карандашом. По её мнению, пера с чернильницей эта барынька не заслужила.

Женщина-доктор уселась за стол и через пару минут протянула хозяину дома исписанный лист.

Князь прочитал, с некоторым усилием продравшись сквозь непривычно выглядящий текст. Язык был явно русский, но так бы не написал ни один из его знакомых: не было ятей, буква «фертъ» имела необычное начертание, словом, многое было не так, как учили. Да и фразы построены иначе. Врачебный вердикт заставил удивиться, но Михаил Григорьевич почёл за лучшее промолчать.

Мариэла продолжила с теми же интонациями:

– Сколько времени вы женаты?

– Полтора года.

– На Троицу два года будет, – уточнила придира горничная.

– Детей у вас нет?

Отрицательное движение головой.

– Я так и думала по причине… – палец ткнул на строчку, – и это я берусь также вылечить. Но придётся затратить больше труда.

Мешков счёл, что пора прояснить некий деликатный момент.