Александр Афанасьев - Ближний круг, ч. 2

— Все сказал?

— Да, сэр.

— Тогда делай, что говорят. И следи за саудами, если ты так в них не уверен.

— Это ошибка, сэр. И большая

— Ты все слышал.

Вместо ответа — Кларидж отключился — хотя это по меркам ЦРУ было хамство. Начальник — должен заканчивать разговор первым.

А у замдиректора ЦРУ Ричарда Штольца возникло мерзкое такое чувство... что они идут в большую, не имеющую дна яму. Взять хотя бы Дьюи Клариджа — ведь если так разобраться... у кого он получает свое жалование? У саудов.

И кому он в таком случае останется верен?

Израильская разведка — сильна не столько огромными аналитическими центрами, сколько общинами евреев, по всему миру. В каждой стране мира — у израильской разведки есть добровольные помощники — саяны. Считается, что израильская разведка соблюдает два правила в отношении саянов: первый — действия саяна никогда не должны быть направлены против интересов родной страны, страны где он проживает, и второе — саян никогда не должен подвергаться опасности — по-настоящему опасную работу выполняют только штатные сотрудники МОССАДа.

На самом деле — оба эти правила постоянно нарушались. Вот и тут. По странному стечению обстоятельств — большинство партнеров в лоббистской фирме, о которой идет речь — были одной и той же национальности. И они — не преминули выполнить маленькую просьбу израильского посольства — и от полноводной реки переговоров, которые велись по этой частной «закрытой» линии — отвели маленький ручеек в посольство Израиля в Вашингтоне. Точнее, не в посольство Израиля, а на конспиративную квартиру.

Таким образом, сверхсекретная информация о контактах Саддама и американцев и о полном изменении всей американской ближневосточной политики — через двое суток легла на стол директора МОССАДа. Еще через сутки — после консультаций израильский премьер — министр дал неофициальное разрешение на передачу данной информации в Москву. По отношению к американцам — это был акт предательства, но израильтяне так не считали. Первое, чему учили молодых оперативников МОССАДа на курсах — у Израиля нет друзей...

Тем временем — в Вашингтоне состоялся ужин, который проходит, наверное... раз в пару лет, не более. Нет, это был не званный ужин по случаю инаугурации или чего-то в этом роде. Но этот ужин — в конце концов, определил политику США на много лет вперед. И проблемы США на много лет вперед — он тоже обеспечил.

Человек, посланный заместителем директора ЦРУ в Нью-Йорк ради одного только ужина — припарковал свою машину на Бродвее, недалеко от нужного ему ресторана — это было сложно, но все-таки возможно. Осмотрелся, не выключая двигатель. Нью-Йорк жил своей жизнью, насыщенной всевозможными событиями. Один из крупнейших городов в США за последнее десятилетие стал и самым опасным городом США, превзойдя в этом плане даже Чикаго. Если в конце шестидесятых и начале семидесятых здесь веселились — то теперь тут убивали. Этнические банды, банды наркомафии — на смену револьверам пришли автоматы УЗИ, а кое-кто из ветеранов — уже пускал в дело и М16 с Калашниковыми. Целые районы — были оккупированы криминалом, а Гарлем, наиболее опасный из опасных районов Нью-Йорка был окружен так называемой «сетью передовых постов», на которых службу несли примерно, как на постах в Бейруте. Дальше этих передовых постов — полиция не совалась, по крайней мере, ночью, и полицейских участков за их пределами — не было [52] Удивительно, но сейчас Гарлем считается одним из «артистических» районов Нью-Йорка, причем в нем безопасно, так же как и в остальном городе. Достигнуто это было в результате двух вещей. Первая — рост пригородов, в которых переселились американцы — снижение плотности расселения снизило и преступность. Второе — избрание мэром Нью-Йорка бывшего прокурора Рудольфа Джулиани. Именно этот человек превратил всего за несколько лет Нью-Йорк из одного из самых опасных городов в мире в один из самых безопасных. Методов два. Первый — методичное наказание за мелкие правонарушения и проступки, чтобы все видели, что полиция есть и она работает и тем самым — профилактируются более тяжкие преступления. Второе — распределение сил полиции не равномерно, а концентрация их в наиболее криминогенных районах. То есть, активное наступление на криминал и размещение больших сил правопорядка в таких районах как Гарлем — причем в достаточном количестве, чтобы реально подавить криминал . Но Бродвей был одним из немногих уголков старого Нью-Йорка. Нью-Йорка веселого...

Посланник был уроженцем Чикаго, второго крупного города на севере страны, и к нью-йоркцам относился с презрением, как к людям не совсем серьезным. Он понимал, что ему надо пробиваться наверх — и потому стал кем-то вроде личного агента зам директора ЦРУ. Задание, которое он должен был выполнить — могло привести его на скамью подсудимых, как полковника Оливера Норта. Но другого способа сделать это — не было.

Имеется в виду — продвинуться наверх.

Он увидел Вольво, модель 262, катящийся вниз по улице в поисках места для парковки. Номера ООН, дипломатические. Префикс, соответствующий Ираку. Следом, особо не скрываясь — проехал белый фургон Форд Эконолайн.

ФБР. Контрразведывательный дивизион.

Посланник вздохнул и достал скрывающийся в подлокотнике телефон. У него был внешне непримечательный и недорогой Крайслер, но при этом — он был из серии Экзекьютив Лайн и в числе дополнительного оборудования — там был и телефон.

После нескольких гудков — трубку взяли.

— Альфа лимитед, добрый вечер, чем могу вам помочь?

Это был нелегальный центр управления ЦРУ в Нью-Йорке. Законом — ЦРУ запрещалось проводить любые операции на территории США — но этот закон постоянно нарушался. В Нью-Йорке — ЦРУ имело нелегальную станцию, так как здесь была штаб-квартира ООН и американские разведчики занимались наблюдением, вербовкой и манипулированием дипломатами, работающими в ООН. Все что происходит в ООН — это тоже международные отношения, и ЦРУ справлялось с ними куда лучше, чем туповатое ФБР, которым что преступников ловить, что шпионов — разницы никакой.

— Меня зовут Морис — сказал агент свое кодовое имя на сегодня... впрочем, любой другой агент, которому могла потребоваться помощь, назвал бы точно такое же имя. Процедура была позаимствована у ВВС США — они сообщали летчикам условные имена на день, на случай если их собьют, и придется вызывать группу спасения — у меня проблемы.

— Слушаю вас, Морис

— Мою машину помяли хулиганы, в районе Бродвея.

— Очень жаль. Вы записали номер?

— Да... — Морис продиктовал номер — это белый фургон Форд Эконолайн. Они вели себя очень нагло, понимаете?