Вадим Полищук - Капитан Магу-2 [СИ]

Некоторое время Горановичу удавалось удерживать дистанцию, затем они начали карабкаться куда-то вверх и выстрелы османийских винтовок начали приближаться. А вот уже и выстрелы начали сопровождаться противным посвистом. Некоторые шлепались о камни, высекали искры рикошетов. Но пока им везло, стрелкам мешали темнота и необходимость вести огонь под большим углом вверх.

Горанович внезапно остановился.

- Сейчас, сейчас...

Нагнувшись, он своротил с места большой камень и толкнул его вниз, тот с шумом покатился вниз. На этом контрабандист не успокоился, отправил следом второй, третий... Шум падающих камней сменился грохотом настоящего камнепада, сквозь который прорывались испуганные вопли османийцев. Зато стрельба полностью прекратилась, преследователям стало не до того. Подхватив повод, Горанович поспешил дальше.

Алекс не мог даже приблизительно сказать, сколько они прошли, прежде чем остановиться. Шли осторожно, медленно, но без остановок. Если бы не темнота, слева был бы виден крутой склон, по которому едва ли мог подняться даже пеший. Справа была отвесная скала, временами нависавшая над узкой тропой. Первый привал Горанович устроил уже под утро.

- Кажется, оторвались.

Этих слов капитан не разобрал, ему стало хуже, и он находился в полуобморочном состоянии. Не будь он привязан, несомненно, не удержался бы в седле. Увидев, в каком он состоянии, контрабандист покачал головой, ненадолго задумался, потом решительно свернул с ранее намеченного маршрута. Теперь их путь вел вниз. Это было последнее, что успел ощутить Алекс, сознание его померкло и он впал в забытье.

Первое, что ощутил капитан Магу придя в себя - это тепло. Пахло дымом, навозом и еще чем-то кислым. Сабли и портупеи с револьвером не было, сапоги тоже кто-то снял. И укрыт он был не шинелью, а шерстяным одеялом. После того, как удалось открыть глаза, над головой обнаружился потолок, сколоченный из грубо расколотых пополам жердей.

- Пить...

Он и сам своей просьбы не услышал, но его поняли - губ коснулся горячий край медного котелка. В рот полился горячий, горьковатый отвар.

- Пей, офицер, пей, тебе легче будет.

И вправду стало легче, то ли отвар подействовал, то ли молодой организм начал одерживать верх над проникшей в организм заразой. Опять началось потоотделение, температура спала, а голова прояснилась. Он даже узнал своего спасителя.

- А-а, Горанович. Где мы?

- У пастухов.

- А револьвер мой...

- Справа лежит.

Портупея с саблей и револьвером, действительно обнаружилась справа на расстоянии вытянутой руки, стоило только голову повернуть, хотя это движение стоило немалых усилий. С таким же трудом Алекс вернул голову в исходное положение, вновь обретя возможность видеть Горановича.

- До Ясена далеко?

- Далеко. Пришлось спуститься на другую сторону хребта.

- То есть мы сейчас ближе к Одреополю?

- Если выйти ранним утром, то к ночи можно добраться.

Капитан осмыслил полученную информацию и задал следующий вопрос.

- А османийцы сюда не нагрянут?

- Нет. Высоко, дорога трудная, опасная, да и мало их в округе осталось. Добрын говорил, почти все через перевал ушли.

Добрын, надо понимать, это имя приютившего их пастуха, но офицера интересовало совсем другое.

- Узнай у своего приятеля точнее, кто ушел, кто остался, через какой перевал ушли.

- Хорошо, узнаю.

Горанович не спеша поднялся и отправился добывать сведения об османийцах. Алекса всегда удивляла скорость распространения информации в горах. Вот взять этого Добрына, живет высоко в горах, добраться сюда трудно, никто к нему не ходит, сам нигде не бывает, а Одреопольские новости узнает буквально на следующий день.

Минут через десять вернулся контрабандист, подкинул дров в очаг.

- Есть будешь? Я тебе сыра принес и хлеб.

Внезапно Алекс ощутил сильнейшее чувство голода.

- Давай.

Горанович помог ему сесть, и пока офицер жевал солоноватый подкопченный сыр с размоченным в воде пресным хлебом, рассказал все местные события за последнюю неделю.

- Еще неделю назад все тихо было. Пять дней тому османийцы вдруг зашевелились, собираться начали. Четвертого дня синие мундиры из окресностей Одреополя ушли. Пехота ушла, кавалерия ушла, пушки увезли. Все их лагеря сейчас пустыми стоят, даже часовых не оставили. В самом Одреополе остался только местный гарнизон, госпиталь, склады и немного обозников. Эник-паша со штабом тоже ушел. Местные было обрадовались, но позавчера в Одреополь пришли башибузуки, около тысячи. Вчера со складов ушел большой обоз, местные полагают с порохом.

Картина происходящего стала проясняться, осталось только уточнить некоторые вопросы.

- Так через какой перевал османийцы ушли?

- Почти все через Шиповский. Через Орканский мало ушло.

- Раненых в город привозли?

- Про раненых Добрын ничего не сказал. Или совсем не привозили, или привозили мало.

Ну, вот все и сложилось. Башибузуки начали по привычке местных грабить. И не только местных, и не только грабить. Те разбежались из Одреополя по окрестностям, отсюда и столь хорошая осведомленность пастуха Добрына о событиях в городе. Но пора вернуться к османийским войскам.

Корпус Эник-паши сорвали с места неожиданно, приказом сверху, видимо, гарнизон Коварны основательно припекло, и без поддержки извне османийцы город удержать уже не надеются. Судя по опустевшим лагерям близ Одреополя, возвращение назад не планировалось. Паша все поставил на одну карту, один удар, и удар этот нацелен на Коварну через Шиповский перевал и Лочев. Со стороны Орканского перевала планируется только демонстрация с целью отвлечь руоссийцев от направления главного удара.

Но с главным направлением у Эника сразу не заладилось, смахнув с перевала мешавшую ему роту и выйдя к Лочеву, паша обнаружил, что остался без большей части пороха для осадных орудий. Без осадной артиллерии штурм Лочева сопряжен с большими потерями. Конечно, можно завалить городские укрепления трупами, но с кем тогда идти до Коварны? И османийский принял другое решение - отложить штурм и выгрести остатки пороха с Одреопольских складов. На это указывало отсутствие потока раненых и вчерашний пороховой обоз.

В результате, весь корпус Эник-паши оказался растянутым вдоль единственной горной дороги, а выход на оперативный простор ему закрывали укрепления Лочева. И две дивизии в узком дефиле не развернуть, полки османийцев вынуждены будут поочередно биться лбами об Лочев, пока у обороняющихся не закончатся патроны. Или солдаты. И вряд ли в штабе Палканской знают об отсутствии реальной угрозы Тешелю. Если донести до них сложившуюся ситуацию, то гарнизон Лочева может быть усилен резервами из Тешеля без ослабления войск осаждающих Коварну. В планах османийцев ведь может быть и прорыв осажденных навстречу войскам Эник-паши.