Василий Звягинцев - Дальше фронта

– Те самые, любезнейший Владимир Дмитриевич, те самые. Времена всегда одни и те же, только декорации иногда меняются в соответствии с изысками режиссера. Вот решим мы, с Божьей помощью, все текущие и насущные вопросы, глядишь, и появится у нас свободное время. Чтобы удалиться под сень струй, предоставив текущие дела преданным и ответственным администраторам, и перечитать многие страницы истории, без гнева и пристрастия. Тогда, возможно, обретем истинное понимание вещей незамутненным повседневностью взглядом.

– Наподобие древнего Китая мечтаете порядки установить? – в очередной раз съязвил Каверзнев.

– Чем же плохо? Прогресс, как я уже имел случай заявить, вещь сама по себе вреднейшая. Заставляющая людей бессмысленно суетиться, столь же бессмысленно расточать невосполнимые ресурсы, и ничего не прибавляющая к смыслу жизни. Чем, скажите, даже нам с вами, владыкам, без ложной скромности, шестой части света, сейчас живется лучше, чем, ну не в восемнадцатом, конечно, веке, а в первой трети двадцатого? Многократно пытался найти преимущества, но не вижу. Ни в едином пункте…

– Да вот хотя бы тем, что за сорок минут я на встречу к вам прилетел, а мог бы полсуток в вагоне трястись. И информацию о событиях в любой точке мира получаем через пять минут, а не через день или неделю.

– И много ли вам с того радости? В поезде ведь ехать – одно удовольствие. Откушали бы ужин за приятной беседой, в окно посмотрели, поспали в салон-вагоне на мягком диване и хрустящих простынях, да и добрались куда потребно.

Вот поезд – это действительно прогресс, по сравнению с телегой или каретой. Самолет – явление избыточное.

Да и в нашей, управленческой сфере? Сейчас получили по телефону или факсу сообщение, немедленно и отреагировать надо. А там прочитал шедшее две недели, а то и два месяца, письмо, пару суток подумал, посоветовался с кем надо, написал, поправил, перебелил, отправил, зная, что месяц туда – месяц сюда, почти никакой разницы. Снабженные общими инструкциями исполнители на местах приучены принимать оптимальные решения, исходя из обстановки. Правителю достаточно было умения подбирать людей и ставить общую задачу, исходя из государственных интересов. Проблема повседневного непосредственного руководства перед ним не стояла.

Нет, поверьте мне, Владимир Дмитриевич, те времена перед нашими многие преимущества имеют…

Беседа, хоть и светская, Каверзневу начинала надоедать. Скорее всего потому, что роли собеседников были неравны. Ну как представить настроения и ход мыслей короля Генриха IV, явившегося на покаяние и капитуляцию к папе Григорию VII в Каноссу. Весело было первому выслушивать самые благодушные излияния второго?

– Давайте подводить итоги, Ваше Императорское Высочество, – несколько раздраженно сказал премьер, – перед тем, как перейдем к капусте.

– Давайте, – охотно согласился князь. – Чтобы, по словам персонажа одной бульварной книжечки, не размазывать манную кашу по чистому столу, правильно будет, я думаю, в проект мысленного варианта меморандума, который наверняка сейчас составляете и вы, и я, записать нечто вроде нижеследующего: «Обсудив при личной встрече события, имеющие место быть в одной из территорий Государства Российского, оценив происходящую от них угрозу самому государственному устройству, приняв во внимание позицию союзников по Тихо-Атлантическому союзу, взвесив юридические и нравственные основания и последствия принимаемых решений, высокие договаривающиеся стороны предположили…

Князь помолчал пару секунд, ожидая, не добавит ли к его словам премьер что-нибудь существенное, не дождался и продолжил:

– …предположили, что в сложившихся обстоятельствах премьер-министр и Верховный главнокомандующий Российской армией и флотом В.Д. Каверзнев, основываясь на таких-то и таких-то пунктах Конституции и соответствующих подзаконных актов, считает необходимым вверить непосредственное руководство армией и флотом ныне занимающему должность Местоблюстителя Российского престола гражданину Романову О.К. С передачей означенному гражданину всех вытекающих из данного назначения обязанностей, прав и дисциплинарных функций. Что подтверждается постановлением Правительства № такой-то от такого-то числа октября месяца сего, 2005 года. Прочие обязанности главы государства, а также и иные, вытекающие из условий Чрезвычайного положения, оставляю за собой. Дата, подпись. Имеете что-нибудь возразить?

Возразить особенно было нечего. Кроме того, что текст нуждается в профессиональной редактуре. Так это и так подразумевалось.

– А как насчет остальных наших договоренностей? – будто между прочим, осведомился Каверзнев.

– А с остальным не вижу смысла спешить. Ну, давайте пока посадим особо доверенных людей, поручим им детально прописать сценарий полной передачи власти, разработать процедуру, подготовить проекты оформляющих все это указов, постановлений и рескриптов. На все про все отведем месяц. За это время, надеюсь, со смутой будет покончено, и на волне народного ликования все пролетит, как шайба по льду.

Тем более сейчас ваше положение остается куда более выигрышным. Всю грязную работу сделаю я и мои люди, а вы будете отговариваться от мирового сообщества тем, что в условиях фактической военной диктатуры (по образцу древнеримской, вплоть до восстановления законности и порядка) не имеете возможности вмешиваться в решение оперативных вопросов. Соответственно – ничего не решаете и ни за что не отвечаете.

Я же, в случае чего, за свои действия сам и отвечу. В основном – перед Богом и историей. Я – особа августейшая, мне на мнение всех этих адвокатишек, что местных, что иностранных – плюнуть и растереть…

Князь хотел сказать что-то еще в этом же духе, но его прервал мелодичный гудок внутридворцовой связи.

– Слушаю. Что ты говоришь? Вернулись? Ну, поздравляю. Умеешь, когда захочешь! – Князь, не скрывая удовольствия от полученного известия, благосклонно хохотнул. – Тогда, значит, все меняется….

Покосился на насторожившего слух Каверзнева.

«А что нам скрывать, – подумал Олег Константинович, только что хотевший было перейти для завершения разговора с Чекменевым в соседний кабинет. – Мы же с ним теперь союзники и соучастники».

– Пока не выслушаем подробнейший доклад, широкую рекогносцировку – отменить. Мало ли, как повернется. Да, это все. Ограничьтесь чисто поисковыми операциями. А с полковниками я встречусь лично. Да сегодня же. По обычной схеме. Я перезвоню.

Положил трубку, повернулся к премьеру:

– Ничего особенного. Вернулась из глубокого тыла группа разведчиков. Вот пока не разберемся с доставленными сведениями, оценим, обсудим, я решил подержать оперативную паузу. В Варшаве боевые действия приостановить. На сутки, двое. Заодно и сил поднакопим, в намерениях неприятеля поглубже разберемся. Выясним, до какой последней черты готовы дойти наши союзнички … Что же касается ужина, к моему глубочайшему сожалению, придется перенести на более позднее время. Скажем, на ноль часов ноль-ноль минут.