Максим Макеев - Московское боярство

Забавно, но воины местные — не конные, ладейные, скорее. Лошадей используют для перемещений и по зиме в бою, с собой в поход кавалерию возят редко и не для всех. Потому и не сильно парятся конской сбруей. Да и бой на лошади — не таранный удар длинным копьём, а, скорее, вломиться в строй да тыкать по сторонам более коротким копьем-дротиком, который они сулицей называют. А конь в четыре копыта отбивается от наседающих врагов. Если он, конечно, боевой и обученный. Получается, основная сила в таком бою — это лошадь, а всадник так, коня копьём охраняет, чтобы не зарезали. Мечом верхом пользуются редко, не очень удобно, щитом — чаще. Про сабли народ слышал, но они достаточно редкие. Такое считают уделом степняков-кочевников, те что-то похожее на нашу сбрую вешали на коней и пользовались кривыми мечами. И то редко — о проблемах с упругостью местной оружейной стали я давно слышал.

Поговорили до вечера, подпоили чуть гостей и выяснили окончательно состояние Рюрика и его «бригады» в Новгороде. Если собрать всё, что за неделю удалось узнать, то положение нового князя у наших южных соседей было… неустойчивое. Но Рюрик при этом сильно порадовал! Он таки дождался пока слегка утихнут разборки в Новгороде, подсобрал ещё дружину, и пришёл по весне в город. Там навалял всем оставшимся «претендентам на трон», и… вернулся на Ладогу! Мол, уйду я от вас, злые вы. Вакуум претендентов на власть быстро заполнился кучей мелких группировок, которые опять начали грызню. И вот когда новые претенденты ополовинились, и окончательно достали жителей и торговцев Новгорода, к Рюрику отправили делегацию. Опять за рыбу гроши — «земля велика и обильна, но порядка в ней нет, приходи, мил человек, править». И вот тут он начал переговоры об условиях своего правления! По итогу почти месяца дипломатии, Рюрик таки сумел выторговать себе прав побольше, а обязанностей — поменьше. Это привело к изменению самого статуса князя Новгородского. Если до этого искали скорее ответственного за оборону, да ещё и на птичьих правах, вроде возможности снять князя если не понравиться, выделять долю ему на содержание войска по своему усмотрению, и прочего, то теперь Рюрик объединил в своих руках гражданскую и военную власть — то есть суд, налоги, военную силу. Но пока только лично — на его преемников эти договорённости не распространялись. Зато теперь новый князь может начинать строить государство.

Но тут вмешались уже союзники, с которыми он шёл к Новгородскому престолу, точнее, как тут выражались, столу. Командиры дружин пришли к нему и вывалили свои соображения по поводу всех событий. Мол, собирал-то их он под добычу богатую и плату великую. А где и то и другое? Новгород брать не пришлось, грабежа не было, добычи — тоже. Остаётся плата. Рюрик с вояками союзными рассчитался, не обидел никого. Однако всё время серебро тратить на дружины, которые ему, по сути, не подчинятся до конца, не захотел. Предложил другой вариант. Точнее, два. Отряды союзников могут осесть его представителями, боярами, на земли новгородские. Ежели такое не устраивает, пусть тогда собираются и идут за счёт Новгорода в поход на Царьград. Боярами представителей князя я назвал, там слово на самом деле похожее, но не такое. По первому варианту решили действовать его два «брата». Брата названых, Синеус и Трувор, а учитывая род их занятий, они по факту не братья, а самая настоящая братва. Они сели к востоку от Новгорода, Синеус в районе Белого озера, и к западу — Трувор теперь обитает в Изборске, недалеко от Пскова. Сейчас то село, которое называли Псковом сгорело, и Изборск в том регионе вроде как столица.

Аскольд и Дир приняли предложение о походе на Царьград. Рюрик собирал для них продовольствие, оружие, доспехи. Поход назначен на это лето, как и уход братвы боярской на новое место жительства. На данный момент вся эта толпа находится в Новгороде, чем немало бесит местных жителей. По прикидкам, если попробовать перевести слова Олега про «рать несметную» и прочие прилагательные в численный вид, получается, что бояре уйдут, забрав по тысяче-другой дружинников, Аскольд и Дир за собой поведут тысяч десять, а Рюрик останется в Новгороде с пятью тысячами человек. Вот ещё под пять тысяч ему лодки и нужны. Людей он вроде как в Новгороде набрать должен, из остатков разных группировок, боровшихся за власть. А это значит, что когда и если Аскольд с Диром вернутся из похода, изрядно уменьшившись числом, то Рюрик будет самый главный бугай в данной местности, и под себя их лихо подомнёт. Пять лет на строительство лодок — это как раз то время, за которое «походники» вернутся из Царьграда. Пока туда дойдут, пока пограбят, пока обратно — вот как раз и будет три-пять лет.

Для нас это значит пока только одно. Если у все наши задумки сработают, то ближайшие пять лет Рюрику не до нас будет. А если и заинтересуется он Москвой, то ресурсов больших не выделит на противостояние. Новгородских надо в узде держать, подати да дань собирать, неизвестно, как там у Трувора и Синеуса ещё будет. Может, и там помочь воинской силой и людьми придётся. Вот в таком режиме и будет князь Новгородский ждать возвращения Аскольда с Диром. На вопрос, почему так долго, под пять лет на поход закладывается, народ посмотрел на меня недоуменно и рассказал про волоки. Чтобы попасть в Чёрное море из Новгорода, надо руками (!) перетянуть лодки в двух местах — между реками Ловать и Западной Двиной, и между Западной Двиной и Днепром. Прикинув, сколько они будут туда-сюда гонять, время про запас да и на грабёж, получается как раз лет пять максимум. Ужас сколько времени уходит на войну в это время!

Посидели мы хорошо, за полночь только легли, увлеклись рассказами. По утру вручили фотоальбом с переговоров Олегу — тот чуть с коня не свергся, только стремена да каблуки помогли. Смотрел офигевшим взглядом на альбом, на нас, пытался вычислить художника, который смог там быстро нарисовать всё. Мы улыбнулись, достали наши комплекты того же дипломатического альбома. Тогда и остальные чуть не попадали с лошадей, пока шеи вытягивали, снимки-то одинаковые!. Есть от чего прозреть местным хроноаборигенам. Вот в таком охреневшем состоянии мы их и отправили домой, небольшой конный отряд москвичей их провожал до лёжки пограничника. Олег с товарищами к новой конской сбруе и обувке приноровились, к хорошему быстро привыкаешь, ходко колонна пошла. Замыкал её Златобор со своими санями, нагруженными бумагой. Мы помахали ручками и принялись за работу. Её теперь у нас много.

Чуть оклемались после уезда новгородцев — отпраздновали свадьбу Горшка и Веселины. Праздновали практически на весь город, тем более что я хотел под это дело закрепить новый праздник — 8 Марта.