Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы

– Есть! Сообразил!.. – воскликнул он на манер Архимеда. – Надо снова гнать в Москву, найти там старика Удолина. Он знает формулу выхода в астрал. Андрей попробовал и нашел там Антона. При мне все было. И вот еще что… Антон ведь предупреждал, чтобы не попасться в Ловушки сознания…

– Так то Андрей, у него… предрасположенность, – с сомнением выпятил нижнюю губу Воронцов. Ему не хотелось употреблять более сильный термин, обозначающий сверхчувственные способности Новикова. – А из нас таких вроде больше ни у кого нет.

– Потом будем выяснять, есть или нет. Но шанс это, на мой взгляд, пока единственный. Если, конечно, не предоставить все воле обстоятельств. Рано или поздно Андрей объявится, один или с Сильвией, да и Антон наверняка поблизости крутится, может быть, слушает нас сейчас.

– Нет, ждать нельзя!

Естественно, самой горячей сторонницей идеи Шульгина оказалась Ирина.

– Он-то появится, а у нас десять лет до этого пройдет. Сам видел, парадоксы уже начались. Надо немедленно отправляться…

То, что парадоксы действительно начались, отметила не только Ирина. Когда Левашов не возвратился через сутки, хотя рассчитывал, что совещание, на которое его пригласили, займет всего пару-тройку часов, Лариса забеспокоилась. Попыталась связаться с «Валгаллой» по радио. Безуспешно. Складывалось впечатление, что между Москвой и Крымом проходит сильнейшая магнитная буря, из динамиков раздавались лишь фоновый гул и треск разрядов. Подождав еще сутки – мало ли что могло задержать Олега, – она начала вызывать Харьков, штаб Берестина. Дежурный по штабу ответил, что генерал еще позавчера выехал в Севастополь, на совещание к Верховному правителю. Это ее успокоило – наверное, большая политика требует присутствия в Крыму всех руководителей белой борьбы. Но ведь какой-то способ сообщить о задержке Левашов мог бы придумать? На третий день ожидания она решила использовать еще один вариант – послала офицера охраны в представительство Югороссии на Кузнецком Мосту, где, как она знала, имелся телеграфный аппарат прямого провода, по которому можно было добиться разговора со ставкой Врангеля или штабом Черноморского флота. А сама начала готовиться к тому, что назревающие в Москве события ей придется встречать самостоятельно.

Уже несколько дней обстановка в городе начала, по непонятным пока причинам, накаляться.

На улицах резко увеличилось количество праздношатающейся и агрессивно настроенной публики. По слухам – других источников информации пока не было, – в Кремле срочно собрался не то внеочередной Пленум ЦК, не то расширенное заседание Совнаркома, сейчас уже трудно было провести четкую границу между этими органами, в обоих всем заправлял Троцкий, и подчас только он сам и знал, чье именно заседание в данный момент проводится. Информаторы Кирсанова сообщали, что возникла опасность мятежа части московского гарнизона: его командование не согласно с нынешней политической линией, которая расценивается как предательская по отношению к идеалам Октября. Ходят слухи о каком-то «завещании Ленина», якобы скрытом от партии, где названы имена главных врагов революции, длительное время травивших Ильича какими-то восточными ядами. Знавшая об этом Крупская скрывается чуть ли не в ярославских или вологодских лесах, откуда и шлет разоблачительные письма в Москву и Питер. На нее развернута настоящая охота. Пока безуспешная.

Впрочем, имелись слухи прямо противоположного содержания. Что как раз Троцкий с верными товарищами спасает революцию от заговора сторонников реставрации монархии. Особо упорно распространялась мысль о том, что вместо Николая был расстрелян совсем другой человек, а сам он давно служит в Красной Армии под видом военспеца, сбрив бороду и перекрасив волосы, и нынешние беспорядки им и инспирированы.

Значительный резонанс получила легенда, почти в шутку запущенная Новиковым, что воскрес якобы умерший четверть века назад истинный наследник престола – великий князь Георгий, все эти годы тайно правивший империей руками слабого и безвольного Николая, а после расстрела царя он наконец объявился и вот-вот торжественно коронуется на престол…

Попытки Ларисы узнать что-нибудь похожее на правду от сотрудников советских учреждений, с которыми у нее были отлажены деловые контакты, особым успехом не увенчалась. Кое-кто просто уклонился от встречи, другие, более ей обязанные, отделывались туманными фразами о готовящейся «общепартийной дискуссии», которая и должна разрядить напряжение, или повторяли все те же надоевшие и глупо выглядевшие слухи.

Короче, исходя из ее знания истории и закономерностей политической борьбы, назревал очередной передел власти. Оставалось в соответствии с марксистской теорией выяснить цели и движущие силы начавшихся в обеих столицах беспорядков.

Самой Ларисе после продолжительных прогулок по городу представлялось, что обстановка в Москве до чрезвычайности напоминает последние дни перед Будапештским восстанием 1956 года, историю которого она, несмотря на все фальсификации, из закрытых источников знала довольно прилично.

Охрана особняка во главе с Рудниковым на всякий случай готовилась к обороне. Известно, что во время политических беспорядков первым делом подвергаются опасности всякого рода иностранные представительства, не имеющие тем более дипломатического статуса. Да и имеющие таковой тоже. Лариса помнила и о «заговоре Локкарта», и о «левоэсеровском мятеже», да и последующий исторический опыт ХХ века давал почву для размышлений.

– Лариса Юрьевна, – обратился к ней штабс-капитан, возвратившийся с короткой рекогносцировки прилегающих к дому кварталов, – прошу прощения, но я бы посоветовал немедленно вызвать сюда полковника Басманова со всем отрядом.

Постоянно мрачный, больше напоминающий профессионального налетчика из Марьиной Рощи, чем боевого офицера и способного деникинского контрразведчика, по довоенной профессии – газетного репортера, Рудников относился к Ларисе с подчеркнутым уважением, словно признавая ее право руководить не только Левашовым, но и офицерами его отряда. Ей даже казалось, что он в нее тайно влюблен, хотя внешне это ничем не проявлялось.

– Вы думаете, Виктор Петрович, что на нас действительно могут напасть? – Она сидела на подоконнике выходящей на Гоголевский бульвар комнаты, покачивала обутой в высокий кавалерийский сапог ногой, смотрела на едва различимую в тумане линию голых черных деревьев. – Но вот кто? Вы этого не выяснили? И стоит ли нам затевать сражение в центре города? Может быть, они только этого и ждут? Спровоцировать с нашей стороны сопротивление, под этой маркой интернировать все наши представительства, разорвать дипломатические отношения, вновь начать войну… И хотела бы я знать, что происходит в Севастополе и Харькове…