Алекс Клемешье - Клинки кардинала

– В марте меня не было в Париже, – напомнил барон.

– Ну и к лучшему, – махнул рукой конюший. – Конечно, выходки Гастона раздражают, но сейчас не это самое главное. Предстоят большие торжества в связи с церемонией обручения принцессы Генриетты-Марии с принцем Уэльским.

– Как?! – в один голос воскликнули барон и Лёлю. – Ведь свадьбу должны были отменить из-за смерти старого Якоба Стюарта [7]!

– Ее всего лишь отложили. Однако уже решено, что траур в Англии не помешает провести пышную церемонию здесь, в Париже, причем в самое ближайшее время.

– Пышная церемония – это хорошо! – прокомментировал Малыш; его мало интересовала политика, зато по части веселья и хорошего застолья он был настоящим знатоком и ценителем.

– Но как?! – перебивая его, спросил Лёлю. – И почему такая спешка?

Рошфор покрутил головой, проверяя, нет ли в зале тех, кто интересуется их беседой, но таковых поблизости не оказалось, поскольку хозяин гремел на кухне сковородами, а прислужник Пьер сновал туда-сюда по лестнице, по очереди таская баулы новых гостей в отведенные им комнаты. Тем не менее виконт понизил голос до шепота:

– Я не берусь утверждать, правда ли это, но ходят слухи, что сопутствующий свадьбе договор был подписан Стюартами без одобрения английского парламента. А если быть точнее – тайком от него. Помните, зимой к нам приезжали Джеймс Хэй – граф Карлайл, и Генри Рич – граф Холланд? Вот эти двое и были посланниками Якоба Первого, которые обсуждали с Людовиком брачный договор. Англии позарез требовался союзник в войне с испанцами, и старый Якоб готов был пойти на значительные уступки, лишь бы Людовик ввел свои войска в Нидерланды. Говорят, в договоре есть такие пункты, о которых парламенту и вовсе знать не следует.

– И сейчас, когда старый король умер, а принц Уэльский еще не коронован, – задумчиво проговорил де Бреку, выстраивая в голове теорию, – правительство начнет пересматривать все подписанные Стюартами соглашения. И если всплывет договор с Людовиком…

– Если всплывут некоторые пункты договора! – шепотом поправил его Рошфор.

– …то парламент может вообще отказаться от этой идеи и заставить принца отменить свадьбу с Генриеттой! – закончил барон. – Да, Карлу совсем не понравится, если придется начинать свое правление с потери влиятельного союзника.

– Но как удастся принцу Уэльскому прибыть в Париж, если сейчас в Англии он у всех на виду из-за траура по отцу? – недоуменно поднял седоватые брови Лёлю. – Его отсутствие не может пройти незамеченным!

– Всегда остается вариант per procura [8], – заметил де Бреку.

– Именно! – оживился Рошфор, но тут же погрустнел. – Потому-то я и не сплю уже которую ночь.

– Не нахожу связи, – признался барон.

– В Париже сейчас достаточно англичан, – пояснил виконт. – Часть из них – клевреты старого короля, часть – люди, преданные принцу Карлу. Но есть и такие, которые обязательно поспешат сообщить парламенту обо всех наших приготовлениях.

– Для этого не обязательно быть англичанином, – снова заметил барон.

– Верно, – кивнул Рошфор. – Вот и приходится днем и ночью вылавливать неблагонадежных людей, их гонцов и сами послания. Не далее как вчера ночью мне удалось перехватить одного господина – между прочим, как раз француза, – который, оказывается, давно уже являлся конфидентом лица, весьма и весьма приближенного к английскому парламенту.

– И что же? Кардинал отправил его в Бастилию? – заинтересовался Малыш.

– Отнюдь! – усмехнулся Рошфор. – Кардиналу хватило получаса беседы с этим господином – и теперь он готов передавать своему нанимателю только ту информацию, которую ему будет предоставлять его высокопреосвященство. И, в свою очередь, теперь он горит желанием докладывать Ришелье обо всех мелочах, которые станут ему известны.

– Но шила в мешке не утаишь! – вновь подал голос Лёлю. – Все равно рано или поздно кто-нибудь донесет в Лондон о готовящейся церемонии!

– Напомню, что саму церемонию никто не отменял, – ответил вместо Рошфора де Бреку. – Ее просто отложили. Я прав? – обернулся он к конюшему кардинала.

– Все так, как вы говорите, Бреку. Со дня на день мы ждем прибытия людей, преданных принцу Карлу, – тех, кто будет представлять его на обручении. И это тоже требует подготовки.

Спустившаяся вниз хозяйка сообщила, что комнаты в полном распоряжении господ. Зевнув, Малыш поднялся:

– Я, пожалуй, вынужден откланяться, иначе засну под звук вашей беседы прямо здесь, за столом.

Лёлю, извинившись, присоединился к Малышу.

– Прошу прощения, Рошфор: я отвлек вас на пути к вашему отдыху, – проводив взглядом бойцов, сказал барон. – Не смею более задерживать. Если хотите, вы можете воспользоваться комнатой, которую я снял для себя.

– Это лишнее, Бреку, – отмахнулся виконт. – И не извиняйтесь. Я, так или иначе, собирался поговорить с вами. Правда, совсем по другому поводу.

– Я весь внимание, дорогой Рошфор!

– С подготовкой к этой свадьбе я постоянно забываю о другой . – Он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. – Его высокопреосвященство настолько добр ко мне, что периодически начинает устраивать мою дальнейшую судьбу.

– В этом нет ничего удивительного, сударь, ибо трудно найти человека, более преданного кардиналу, чем вы.

Кивком поблагодарив барона за приятные слова, Рошфор продолжил:

– Не так давно он пожаловал мне пожизненную ренту Лионского банка. Тысяча экю в год, Бреку! Сами понимаете, это куда лучше, чем даже двадцать тысяч – но подаренных один раз!

– Понимаю! – Уголки губ барона дрогнули. – Вы бы мгновенно потратили двадцать тысяч и снова остались ни с чем.

– Именно так, Бреку! Мой отец, мои младшие братья и особенно мачеха – это постоянные расходы, и боюсь, уже к вечеру даже от такой большой суммы ничего не осталось бы: я бы все раздал… – Он помолчал. – Однако сейчас речь идет о благодеянии совсем другого рода. Его высокопреосвященству кажется, что у меня подошло время обзавестись и собственной семьей.

– Вот как!

– Да-да, Бреку! Мало мне забот на службе, так теперь еще и это!

Если бы барон умел смеяться, он бы непременно расхохотался от таких слов. Но молодой человек выглядел по-настоящему сокрушенным, когда произносил их, и желание шутить у де Бреку мгновенно отпало.

– Что же вас смущает, Рошфор? Наверняка кардинал подберет вам достойную партию.

– Уже подобрал! – страдая, проговорил конюший, и столько неподдельного ужаса было в его шепоте, что казалось, будто Ришелье подталкивает юношу не к брачному ложу, а в логово гугенотов. Впрочем, второго преданный слуга кардинала боялся явно меньше, чем первого.

– Она дурна собой? – поинтересовался барон. – Она бедна? Она испанка?