Василий Звягинцев - Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант

– Это – потом, – сделал отстраняющий жест Власьев. – Вы лично – опять уйдете?

– Ненадолго. Причем постараюсь, чтобы скучно вам не было. Снабжения и снаряжения здесь навалом, на год точно хватит. Дичи в лесах и рыбы в реках немерено. Катер вам завтра покажу, на котором до конца горизонта идти можно. Отличный катер, в наше время таких не было. Живите, Николай Александрович, никто, наверное, в этой жизни большего не получал, тем более – почти бесплатно. Не зря те ребята планету Валгаллой назвали… А если очень нужно будет – я вам формулу оставлю, как меня вызвать.

– Договорились, Григорий Петрович, – старлейт, на которого одна за другой принимаемые рюмки оказали свое воздействие, невзирая на флотскую привычку, явно хотел спать. Лечь в постель и забыть до утра о странных и страшных событиях.

– Я вас провожу. Караульная служба здесь не требуется, а если суперкоты или динозавры какие придут познакомиться, собачки знать дадут. Да и я до утра здесь побуду, дела кое-какие есть. Пойдемте, Николай Александрович…

Вернулся в наркомовскую квартиру Сашка через пятнадцать минут после ухода, выиграв таким образом около двух суток свободного времени, лежал на диване в кабинете, соображая: стоит ли задавать какие-то вопросы Лихареву или нет? Что он приложил руку к событиям на Селигере, сомнений не было: никто другой не смог бы вычислить местонахождение Власьева и шестаковской семьи. В особенности – службы Ежова. Им сейчас совершенно не до того. А раз поехали в богом забытое место – обязательно по наводке. Получается, что Валентин, после всего предыдущего, решил усилить свою позицию. Заложников взять, а в нужный момент, кося под дурака , объяснить возомнившему о себе товарищу, что есть и на него управа.

Не подействовало, значит, предупреждение Шестакова о том, что при любой нелояльности управа найдется прежде всего на самого Лихарева.

Ну, ветер тебе в парус, посмотрим, как дальше будет. Я-то здесь и из Москвы не выезжал, а завтра тебе сообщат, что операция провалилась и неизвестный «спецотряд ГУГБ» твоих порученцев привел к единому знаменателю. Вот и думай, товарищ резидент, в свои ли игры ты ввязался.

Хорошо, оставим это пока в резерве. Знание – само по себе сила.

Отдохнувший на Валгалле, проспавший почти двенадцать часов после горячего прощания в постели с чужой красавицей-женой, Шульгин позвонил Лихареву. Скорее – поразвлечься, чем по серьезной необходимости.

– Вы уже пришли домой, Григорий Петрович? – спросил Валентин, поскольку знал, в какой час и минуту тот вышел из Кремля.

– Да вот пришел. Чего-то скучно мне, за окном вечереет, а на закате меня обычно тоска одолевает. Может, встретимся? Идеи есть.

– Так жду вас на Столешниковом, или к вам подъехать?

– Подъезжай. Пешком я уже нагулялся…

Как ни в чем не бывало Шульгин начал обсуждать с Валентином вопросы подготовки к полету в Испанию. Наблюдая при этом за его побочными реакциями. Как раз сейчас, по расчетам резидента, Трайчук с его командой уже вез в Москву жену наркома и детей. Хороший козырь в предстоящей игре. Неубиваемый. А что ты будешь думать, братец, когда узнаешь, что твой посланец остался на кордоне с пулей во лбу, а заложники исчезли вместе с егерем, который так тебе не понравился во время ужина на Столешниковом? Потом вернутся выжившие чекисты, расскажут, что и как произошло, в деталях опишут и БРДМ, и «комиссара». Лихарев мгновенно все поймет, но делать-то что станет?

Пока же, сидя в квартире Шестакова, Шульгин излагал свой вариант действий в Испании. Его команда, в составе нескольких военных специалистов, дипломатов, а также личной охраны из лучших боевиков НКВД (по согласованию с Заковским), должна была вылететь в ближайшие дни из Москвы на Барселону самолетом типа «Родина», он же «Ант-37», или «ДБ-2Б» в военном варианте, на котором через полгода собирались в свой рекордный полет Гризодубова, Осипенко и Раскова. Ничего, обойдутся, тем более закончится он у них не самым лучшим образом. Они там пролетели около шести тысяч километров, а тут всего четыре. Зато пройдем над всей Европой на высоте, недоступной для наблюдения. Локаторов, слава богу, еще не придумали, через сутки будем где надо. Скорость в 250 км/час казалась Сашке безусловно смешной, но где здесь взять другую? Подождать бы годика два, и можно было бы лететь на «Ту-2» со скоростью под шестьсот километров, но ждать некогда.

Лихарев охотно согласился сделать все, что требуется. Он вообще на все соглашался, что говорило о его нечистой совести. Только что на часы не поглядывал в ожидании момента, когда сможет ставить так высоко поднявшемуся сановнику собственные условия.

Шульгин, в душе посмеиваясь, представлял, сколь глубоким будет разочарование партнера. Жаль только, что насладиться этим увлекательным зрелищем он не сможет. Валентин не признается, а Шестаков не спросит.

– Позвони сейчас Заковскому. Пусть ищет для меня настоящих бойцов в своих спецчастях. Наверняка ведь есть рота-другая, где люди и стрелять умеют (как следует стрелять), и совершенно не озабочены партийной принадлежностью объектов.

– Зачем же сейчас, и завтра можно, – возразил Валентин.

– Нет, сейчас. – Сашка, в свою очередь, изображал упертого на своем, вдобавок не совсем трезвого руководителя .

– Ну, ладно…

Лихарев потянул со стола телефонный аппарат на длинном шнуре, набрал известный ему номер. Услышал ответ.

– Нате, сами говорите…

Шульгин услышал на той стороне голос Заковского и сказал, что хотел.

Новый глава НКВД ориентировался в текущей ситуации гораздо лучше Лихарева. Не имеющий аггрианских привычек, соображал на местном уровне, что почем в разговоре с первым зампредом Совнаркома, которому обязан очень многим.

– Конечно же, сделаем, товарищ Шестаков. Сами завтра с утреца подъезжайте на нашу базу, я вам представлю лучшее, что у меня осталось, выберете, если понравятся…

– Договорились, Леонид Михайлович. Завтра в десять…

Конечно, людям Заковского было далеко до басмановских рейнджеров по всем параметрам, но все же это были парни, прошедшие полный курс диверсионной подготовки, имевшие от двух десятков до сотни парашютных прыжков, умевшие стрелять из всех видов оружия, водить автомобили и мотоциклы и даже немного знавшие языки. По преимуществу немецкий и польский (наиболее вероятный противник в то время), но и это лучше, чем ничего. При случае смогут изобразить хоть интербригадовцев, хоть союзников Франко.

Уцелели они как единое подразделение (некоторый аналог нашего «Вымпела» или «Альфы») воистину чудом. Еще месяца два-три «нормального» развития процесса, и в лучшем случае их раскассировали бы по отдаленным армейским гарнизонам, а то и ликвидировали физически. Сталин как раз замыслил подобную акцию. Он не любил чересчур боеспособных подразделений, способных при случае сыграть в преторианскую гвардию.