Сергей Плотников - Техническое Решение [СИ]

ВНИМАНИЕ! ЭТО ОКОНЕЧНОЕ УСТРОЙСТВО (ПУЛЬТ № 3) СКОМПРОМЕТИРОВАНО.

ВНИМАНИЕ! СИСТЕМА ГЛОБАЛЬНОЙ ЯДЕРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПЕРЕХОДИТ В ПОЛНОСТЬЮ АВТОМАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ.

Если от звуков Императрица даже не подумала просыпаться — что сказать, женщина любила поспать, а от толчка кровати только сонно заворочалась, то тихий мужской стон заставил её мгновенно отбросить одеяло и принять боевую стойку. Си Юн Вон уступала мужу по силе, но вот Воином была без всякого преувеличения превосходным. Однако, врагов в спальне не было… К сожалению.

— Идиоты… Идиоты… — меж тем шептал Император, не замечая, что произносит слово вслух, — вы хоть понимаете, что вы сейчас натворили?!

Помню, в раннем детстве меня завораживали поезда. Уж не знаю, почему, но я готов был сколько угодно стоять на пешеходном мосту через железную дорогу и пялиться на проходящие внизу составы или застрять у насыпи, с нетерпением ожидая, когда мимо с грохотом, шумом и лязгом промчится очередной «ту-ту». В четыре-пять лет окружающий мир воспринимается весьма специфично, но нередко первые вот такие вот симпатии и антипатии, появившиеся тогда, остаются на всю жизнь, чаще или реже напоминая о себе. Покататься мне вскоре довелось и на электричках, и в плацкартах-купе — сначала с родителями, само собой, потом, в более взрослом возрасте — в одиночку. Но всё равно, стоя у шлагбаума переезда, нет-нет да и появлялось откуда-то остро-притягательное желание бросить всё, взобраться на медленно тащащийся тяжело гружёный товарняк и уехать вместе с ним в волнующую, полную неизвестного даль! Ведь каждый ребёнок знает: состав с цистернами и контейнерами на платформах недаром едет без остановок и не принимает пассажиров: туда, куда он движется, обычным поездом не попасть. Правильно говорят: «бойся своих желаний: они сбываются». М-мать их так…

Стук колёс, зелёное море травы влево и вправо сколько хватает взгляда, утреннее Солнце, взбирающееся на небосвод, и даже вместо обычной жары — ласковый тёплый ветерок. Идиллия, нарушаемая разве что долетающими запахами сгоревшей соляры и свежего бензина — но их вполне можно игнорировать…

— Это последние? — вопрос сопровождался глухим стуком.

— Последние, — подтвердил я, без всякого удовольствия возвращаясь от воспоминаний и созерцания к реальности. Шайтан бы её побрал, реальность эту. Моя помощь задавшему вопрос не требовалась — мужчина, притащивший очередную пару полных автомобильных канистр, без особого напряжения приставил горлышко тары к заливочной горловине. Я, глядя как бензин ровным потоком, словно не замечая рывки и раскачивание платформы под ногами, полился в топливную систему боевого вертолёта, только устало покачал головой.

Видели когда-нибудь человека, пережившего падение самолёта, многочасовое одиночное блуждание по монгольской степи, штурм здания — это всё за двенадцать с небольшим часов, кстати — напоследок вызвавшегося помочь черпать горючку из цистерны на ходу поезда канистрами и при этом умудрившегося сохранить свой дорогой деловой костюм чистым и почти не мятым? Нет, это не Джеймс Бонд, и дело происходит не в голливудском боевике из моего прошлого мира. Знакомьтесь: Дмитрий Соломин, скромный служащий Лазурного Дворца. Имперский Аудитор, если по-простому. Продвинутый адепт Второго Пути, разумеется — только такие ребята могут в буквальном смысле слова творить мелкие чудеса на бытовом уровне, а если поднапрягутся — то и парочку крупных могут выдать. Сейчас я по сравнению с ним выгляжу как последний бомж — правда, не только я.

— Агата, инициация основной энергосистемы.

— Ха-ай! — отозвался жизнерадостный девичий голосок одновременно через динамик моего планшета и внешние громкоговорители геликоптера.

А это Агата — в каком-то смысле пилот чёрного как ночь вертолета, закреплённого растяжками на железнодорожной платформе. Обводы боевой машины наводят на мысли о хищной глубоководной рыбе: наросты боевых и разведывательных модулей, слегка искажающие идеально обтекаемые линии корпуса, короткие крылья-держатели пилонов внешних подвесок — плавники, короткий хвост. Впрочем, когда я впервые увидел 3D-макет корпуса, то первой ассоциацией была другая: дракон! Не классический китайский, а из одного мультфильма — Ночная Фурия. Или просто фурия — ностальгическая кличка, понятная лишь команде попаданцев, прилипла намертво. Даже педант и любитель казённого стиля общения Маркулов порой оговаривался…

В горле встал комок: пришлось с усилием сглотнуть. Фурия и второй, наземный, модуль разведывательно-диверсионной системы «Каменный цветок» — вот и всё, что осталось от Ивана Маркулова, моего начальника и друга. А также монгольской научно-производственной базы бека Тогжана Абишева близ города Ундерхаана и всей моей очередной «прошлой жизни». Ш-шайтан…

— Тест пройден, всё работает, — радостно доложила Агата, и добавила, заставив Соломина вздрогнуть: — Я опять могу летать!

Аудитора, хоть он и показал себя по отношению ко мне порядочной скотиной, было даже жалко. Служащий Лазурного Дворца так и не сумел принять, что девчонка, фактически спасшая его в степи, на самом деле — набор программ боевой информационно-управляющей системы экспериментального дрона с высокой степенью автономности. Знал, понимал умом, чувствовал своими способностями адепта — но всё равно не мог заставить себя поверить, что за милым голоском и детской непосредственностью скрывается только лишь бездушная система принятия решений и мощный процессор. Удачный интерфейс у меня когда-то вышел — хотя четыре года назад я всего лишь хотел на скорую руку продемонстрировать широкие коммерческие возможности маркуловской БИУС — ну и слегка подшутить над коллегами. Подшутил, ага.

Как мне не отвернули голову свои же, когда выяснилось, что единственная версия управляющего ПО, долгие годы разрабатываемого НПО «Вихрь», переместившаяся вместе с создателями в этот мир — это та, над которой я вволю «поигрался», до сих пор для меня загадка. Не иначе, как не поднялась рука на ребёнка у бывших офицеров советской армии: если «там» мне было тридцать пять, то «здесь» стало двенадцать! То ли заклинание межмирового перехода сбойнуло, то ли во мне самом была какая причина — но если вихревцам «Врата Белой Лебеди» вернули возраст максимального расцвета сил, как и должны были, то меня «откатило» аж в два раза дальше. Впрочем, было бы на что жаловаться: получить вот так, «в нагрузку» ещё лет десять-пятнадцать жизни — разве плохо? Конечно, юность тела сказывалась в мыслях и поступках — особенно поначалу, но потом я приноровился держать себя в руках. Единственное, что меня по-настоящему раздражало в своём положении — то, что наш высокородный покровитель запихнул меня в школу, ничего не желая слушать. Но, надо признать — это тоже было более чем оправданно: всё-таки Великая Империя во многом очень сильно отличалась от Российской Федерации…