Александр Калиничев - Дилетант. Дилогия

А чего ж к внукам определила?

Да что б посмотрели, какими дураками могут вырасти!… Что бы что-то путное у тебя получилось мало встроиться в эту жизнь, чего, если уж быть честным, у тебя пока не получается, но и знания об окружающей обстановке нужны. Вон на карте Польша какая! А на самом деле, что ты про неё на сегодняшний день знаешь?

Ну, на троне там король, бывший любовник Екатерины Станислав Август Понятовский… Был раздел Польши в 1772 году.

А почему её делили, она и так была под Россией?

Н-да! У кого спрашивать?

Из всех с кем ты общаешься, наиболее полно может ответить только Дашкова.

Мог бы, наверное, и Остерман, и Безбородко, но им объяснять что-то надо, да и попасть к ним как?

Моя mère biologique женщина действительно выдающаяся. Умная, сильная, властная. Видимо Екатерина II это тоже понимала, почему и отдалила от себя – ну не могут две умных и сильных женщины находиться рядом!

К моей просьбе рассказать мне о текущем моменте российской внешней политики вообще, и об истории взаимоотношений с Речью Посполитой в частности, Екатерина Романовна отнеслась, как мне показалось, с одобрением. Всё-таки я её сын. А так как она, где-то в глубине души, считает себя ещё и виноватой передо мной, делают её отношение ко мне особенно трогательным. Я же её как раз ни в чём виноватой не считаю – в тех обстоятельствах она сделала для ребёнка всё по максимуму.

Двое её старших детей (второй ребёнок, старший сын, умер, не прожив и года) с матерью почти не поддерживают отношений (или она с ними не поддерживают отношений). Дочь она считает «непутёвой мотовкой», а на сына в обиде за его брак с простой купеческой девушкой (ну, это вечное недовольство свекровей невестками). Поэтому вся материнская нежность достаётся мне.

По её мнению, разделу Речи Посполитой способствовали два обстоятельства – большое количество шляхетских вольностей, что привело к постоянной борьбе за первенство внутри государства между её аристократией, и слабая верховная власть.

После смерти короля Августа III партией Чарторыйских кандидатом на трон Речи Посполитой был выдвинут бывший любовник Екатерины II Стани́слав Август Понято́вский. В 1764 году при немногочисленном участии шляхты и решительной поддержке Екатерины II он стал королём Стани́славом II.

Дашкова его хорошо знала. По её словам, человек он не глупый, образованный, деятельный, но внутри страны почти не обладающий поддержкой шляхты. Что должен сделать человек, пришедший к власти, не важно, стал он у кормила по праву рождения, узурпировал ли её, или его поставили на власть? Заставить себе подчиняться! А как тут заставишь, если каждый шляхтич в сейме имеет liberum veto. Отменить? Поди попробуй. Заковать, отрубить, сослать, повесить, в конце концов – в нынешней Речи Посполитой это уже нельзя. Для этого надо быть Иваном Грозным или Петром I.

Начиная с 1767 года, недовольные политикой короля группировки шляхты объединялись в конфедерации. Так называемый Репнинский сейм, пророссийская шляхта, в начале 1768 года подтвердил «кардинальные права», гарантирующие шляхетские свободы и привилегии, и провозгласил уравнение в правах православных и протестантов с католиками. Прозападная консервативная шляхта, недовольная этими постулатами и пророссийской ориентацией Понятовского, объединилась в вооружённый союз – Барскую конфедерацию. Начавшаяся гражданская война вызвала интервенцию Австрии, Пруссии и России, и повлекла первый раздел Речи Посполитой в 1772 году между ними.

От Польши оттяпали очень приличные куски, но государство пока сохранилось. Австрии доставалась Галиция, России – Восточная Белоруссия, а Пруссия получала часть польских территорий «балтийского коридора», который вёл в Восточную Пруссию из Пруссии.

Сейчас, по-видимому, зреет очередной раздел. Вернее он уже произошёл, только поляки об этом пока не знают – 12 января Пруссия и Россия уже подписали конвенцию о втором разделе Польши, которая должна быть утверждена на созванном сейме, видимо, этим летом. Австрия в этот раз не участвовала – она занята с французами.

Предыстория второго раздела зеркально повторяет интригу первого – недовольная прозападная патриотично настроенная шляхта и посулы Пруссии дали полякам очередную надежду возродить Polska od morza do morza. В прошлом году шла война между Россией и Польшей. Весь май, июнь, и почти весь июль. Поляки смогли выставить аж две армии, общей численностью чуть ли ни сто тысяч человек (правда, я тут, думаю, Екатерина Романовна либо преувеличила, либо точно не знает). В военных действиях против «патриотической» партии участвовали русские войска под командованием Каховского. Литовская армия была разгромлена, а польская, под командой Иосифа Понятовского, Костюшко и Зайончка, потерпев поражения под Полоном, Зеленцами и Дубенкой отошла к Бугу. Пруссаки не помогли, и польские диссиденты вынуждены были уехать за границу.

Вот он – Костюшко! Знают здесь про него.

Знать-то знают, а вот Варшавскую заутреню прозевают.

Раньше взаимоотношениями России и Польши я сильно не заморачивался. Польша для меня ассоциировалась сначала с четырьмя танкистами и собакой и капитаном Клоссом, чуть позже – с Анной Герман и Барбарой Брыльской. Все выпады Польши против России после кончины Советского Союза растворялись в общем тявканье шакалов-лимитрофов над заболевшим львом.

Сейчас, слушая Екатерину Романовну, у меня создалось впечатление, что обе стороны – и Россия и Польша, сиречь Речь Посполитая, наступают на одни и те же грабли, причём наступать будут постоянно, плавно переходя в бесконечность. То есть, в Польше постоянно будут небольшая группа населения, социальная составляющая здесь не важна, настроенная пророссийски, будут, конечно, и настроенных более-менее лояльно, но, главное, будет достаточно большая по численности группа населения, настроенные радикально враждебно. Россия, чтобы создать на своих западных границах демпферную территорию, не важно – по ту или эту сторону границы, вынуждена опираться только на незначительную часть живущего здесь населения. Это требует определённых материальных ресурсов и присутствия немалого количества войск. Эти территории постоянно будут беременны восстаниями и разного калибра революционерами. Как только Россия перестаёт вкладывать ресурсы и убирает войска, всё это сразу же встаёт в антироссийском авангарде.

Польша будет постоянно пытаться восстановить свою целостность и вернуться в статус державы определяющей расклады Европы. Сколько будет ещё польских восстаний? Два, три?

Н-да… А ведь у меня нет рецепта решить эту проблему.

То, что я с таким апломбом декларировал Екатерине, чушь собачья. Она, скорее всего, списала это на молодость говорившего.