Александр Калиничев - Дилетант. Дилогия

Вспомнилось, как я объяснял Габриэлю принципы авторучки…

– Самое простое, мой друг Габриэль, сделать перо. Только не такое, как мы уже делаем. Вернее, немного не такое. – Я нарисовал на бумаге перо. – Делать его будем из листового золота. Здесь есть три важных нюанса. Первый – в центре необходимо просверлить или пробить… в общем проделать, отверстие, что бы при изгибании пера оно не сломалось. Второй – сделать прорезь, она должна быть тоньше человеческого волоса. И третий – на кончике пера сделать платиновую напайку. После этого всё полируется. Следующий элемент – фидер. Это самый сложный элемент. Дело вот в чём. Во время письма чернила поступают из ручки на бумагу, постепенно создавая вакуум в расположенном внутри ручки резервуаре с чернилами. О резервуаре чуть позже. Там особых сложностей для тебя я не вижу. Внутреннее давление в резервуаре становится меньше наружного давления, которое и препятствует вытеканию чернил. Чтобы компенсировать это изменение внутреннего давления, необходимо чтобы снаружи в резервуар попадало ровно столько воздуха, сколько расходуется чернил. Но как это сделать, если резервуар должен быть герметичным, чтобы чернила не вытекали из ручки? Есть только одно место для притока наружного воздуха – там, где чернила вытекают из ручки, то есть само перо, вернее канал по которому подаются чернила на острие пера. Сложность заключается в том, что из-за малой толщины входного канала воздух поступает внутрь ручки не непрерывным потоком, а виде отдельных пузырьков, которые мешают идущему навстречу потоку чернил. Поэтому необходимо сделать так, чтобы воздух и чернила двигались внутри системы подачи чернил навстречу друг другу по разным каналам… А если использовать для подачи воздуха в ручку узкие канальцы, прорезанные вдоль канала для подачи чернил? Узкие настолько, что в силу капиллярного притяжения чернила в эти каналы не проникали, позволяя в тоже время воздуху спокойно втягиваться по ним внутрь под действием пониженного давления внутри, возникшего из-за расхода чернил…

Габриэль долго рассматривал рисунок, цокал языком, чесал нос, но в конце сказал, что смысл понял и попробует.

Нет, вот эти каналы, как раз, вещь достаточно сложная.

Методом проб и ошибок через два месяца ему удалось добиться очень приличного результата. Самая большая сложность оказалась не в фидере, а в отсутствии платина, его пришлось заменять сплавом золота и цинка.

Я наконец-то смог писать, не вымазываясь в чернила.

А уже Екатерине я вёз шедевр, можно сказать. В двадцать первом веке он стоить будет небось бешенных денег. Интересно, кто там будет написан автором?

Но не производство авторучек главная цель. Начать хочу придумывать швейную машинку и, а чем чёрт ни шутит, может пишущею тоже. А здесь уже нужен качественный металл. Хоть и немного, но всё же.

Вот и хочу предложить инженерам Брянского арсенала новый способ производства стали, впрочем, новый он только для России. В 1784 году англичанин Корт придумал процесс пудлингования – в топке сжигали топливо, продукты горения попадали в рабочее пространство печи, где находился чугун. Чугун нагревался, шлаки начинали выгорать и получалась крица… Хотя, нет. Пудлингование вроде придумал Хантсман… Тоже, кстати, англичанин.

Вот! Смотри, сколько всего англичане придумали! А ты на них бочку катишь.

Я не на англичан бочку качу, а на Англию.

А англичане все твои новации скоро у себя в серию пустят.

Да какие там новации! Металлическое перо? Да ради бога. Если здесь производство не наладится, то хоть так перо выйдет в свет. Керосиновая лампа? Так тоже не бог весь что. Без хорошего керосина, это просто коптилка. Вон сколько химики у Штиглица колдуют, а чистый осветительный керосин всё толком не получается. А то, что получается, коптит безбожно. Я же всех тонкостей крекинга не знаю. Так, только теория. Знаю, что во Львове, не то в 853, не то в 854, один аптекарь доэксперементировался до осветительного керосина. Он, кстати был,.. кажется армянином…

Армянином в русском Львове?

Каком русском, неуч? Львов был тогда австрийским,.. а сейчас ещё польский.

Ну, не суть. Я-то рассчитывал, что Штиглиц через этот керосин да керосиновые лампы станет нефтяным королём. У нас появится свой Рокфеллер.

Но, видимо, каждому овощу свой срок.

Один керосин не даст повысить обороты промышленной революции в России. Необходимо чтобы совпали многие факторы и в первую очередь – переход от преимущественно аграрной экономики к промышленному производству, в результате которого происходит трансформация аграрного общества в индустриальное. Ты же проходил это по политэкономии. Россия была аграрной страной и после отмены крепостного права. Да, практически, до тридцатых годов двадцатого века. Только в советский период большевики через колено, за уши вытащили её в ведущие промышленные державы. Понимали, что без серьёзной промышленной базы все их лозунги о мировом счастье для всех обречены.

Но почему? Были же, вернее будут, а некоторые и сейчас есть – и Демидовы, и Мальцевы и Морозовы и… да до фига толковых промышленников… да и учёных… сколько будет ещё и в досоветский период… Почему Россия вплоть до второй мировой войны будет на задворках Европы?

А это важно?

Что важно?

Чтобы Россия была не на задворках Европы. Это важно? Ты же сам говорил Павлу, что Россия должна идти своим путём.

Своим-то своим, но именно Запад сейчас определил вектор развития цивилизации. Сейчас пока разрыв между Россией и Западом невелик. Там промышленная революция только начинается. Мы уже отстаём, но пока не критично. Критично будет к Крымской войне.

Ладно, потом додумает – вон уже Свенский монастырь показался, до Брянска пять вёрст.

– А Вы, господин капитан, чьих Ржевских будете?

Вопрос Ивана Михайловича меня поставил несколько в тупик.

Иван Михайлович Иванов строитель и начальник Брянского арсенал принял меня в своём кабинете в управлении литейного двора. Как такового арсенала ещё нет. Вернее, он есть, но называется пока – Брянский литейный двор. Есть уже литейный дом, лесопилка, сборочно-артиллерийский, столярно-дужный и орудийный цеха. За десять лет здесь проведена колоссальнейшая работа. Иван Михайлович худощавый, достаточно высокий, жилистый, глаза с прищуром. Создаётся впечатление, что он всё время над вами подтрунивает. Лицо немного побито оспой, но располагает к себе. Полковничий мундир не новый, местами подвытерт. Лет ему сорок – сорок пять.

– Батюшка мой покойный, Фёдор Петрович, отставной капитан помещиком был в Карачевском уезде.

– А Александру Ильичу Ржевскому не родственники, случаем?

– Ну-у… Александр Ильич двоюродный брат моего батюшки.