Александр Калиничев - Дилетант. Дилогия

Большое, противное пятно растекается на груди. Вот же, твою танковую дивизию! Поднимаю голову. В небе одна единственная ворона. Твою ж… ! Что она сволочь жрёт? Почему пятно белое? Как она, зараза целилась? По козырьку картуза и… Ну, почему именно на меня? Вон же Филька рядом едет.

– Филимон! Филимон, оглох, что ли? Дай тряпицу.

Я так и не могу понять, есть ли за мной надзор, или нет. За Суворовым, помнится, сосед приглядывал и куда надо постукивал. Но, во-первых, это будет при Павле, во-вторых, я не Суворов, а куда мельче…

В начале лета пришло письмо из казённой палаты, что моё прошение о регистрации «Общества на вере» и строительстве завода удовлетворено: «Рассмотрев донесение Ваше об учреждении Общества на вере и литейного завода Никопольской провинции Новороссийской губернии в Криворожском уезде у деревни Гданцевки, против мыса Криваго Рога, где найдены прииски железной руды в весьма обильном количестве, и видя, сколь велики пользы общественные от устроения оного завода произойти долженствуют, за благо признано полное разрешение всех предположений оного Общества на вере в рассуждении устроения оного завода и сим соизволяем». Я тут же написал Штиглицу, что обстоятельства неожиданно поменялись и наш первоначальный проект повернулся неожиданной стороной.

Николай был в курсе моих петербургских неприятностей, и мы уже с ним решили погодить с покупкой Гданцевки. Но прошение-то я написал раньше, ещё до того злополучного урока. Правда и тогда, положа руку на сердце, уверенности в положительном результате не было. А тут, на тебе!

Сейчас там уже во всю идут подготовительные работы. Главная проблема – нужны люди. А самое главное – нужен человек, который это всё построит и руководить будет… Как сманить Иванова?

Габриэль, он же Жан Самуэль Паули, он же Иван Семёнович, меня удивил, озадачил и, можно сказать, обескуражил. По нашим планам ранее, выходило летом открыть в Брянске мастерскую, где бы Габриэль с пацанами начал уже производство, как их здесь начали называть, самописок. По нашим расчётам это должно быть рентабельно и приносить доход. В самом начале – самописки для богатых, простые ручки и перья для простого люда, а в процессе развития – дорогие чернильные приборы и, может быть, какие-нибудь канцелярские принадлежности. Какие, я пока не решил, потому, как даже для канцелярской скрепки уже металл нужен определённого качества – во-первых, чтобы сразу не ломались, а, главное, чтобы ржавели хотя бы не на завтрашний день. В дальнейшем можно будет и хай-тек попробовать. Есть мечта стать новым Зингером, а Брянск сделать родиной швейной машинки. А, что? Если уж в политике не суждено историю подправить, то, может, в техническом прогрессе песчинку раньше сдвинуть, а там, глядишь, и весь ком немного в сторону покатится?.. На счёт мастерской я даже Иванову написал, просил совета. Тот ответил, что если нужна будет какая помощь, то могу «всецело на него рассчитывать».

Но Габриэль чего-то начал юлить. Мол, рано ещё, технологии не отработаны, мальчишки ещё всё сами не умеют делать, а он один, хотя бы с штучным, но производством много не наработает. Тем более, ему, как руководителю, надо будет больше административные вопросы решать, а не производством заниматься. Блин, отмазки на каждом шагу, причём, какая-то всё мелочь. Ну, не хочет он в Брянск! Может абсолютной самостоятельности боится? Дома у дяди он был под дядиным присмотром, здесь, хоть и более самостоятелен, но всё же есть я.

Причина оказалась ну смехотворно простая. У Габриэля появилась пассия!

Ну, так да ради бога! Дело молодое, а сладится, так совет, как говорится, да любовь. Правда, мои мысли насчёт его дальнейшего семейного счастья были несколько иные, но не буду же вмешиваться.

Предмет его страсти – кузяхина старшая дочка Клавдия. Да, видная деваха! Кровь с молоком. Русая коса толщиной с руку, кофточка на груди чуть не лопается, рослая, статная. Но вот беда, Габриэля держит на расстоянии – вроде и хихи-хаха, а близко – ни-ни. И дело не только в воспитании, хотя кузнец дочку в ежовых рукавицах держит, а… Ухажёров слишком много, перебирает девка. Нет, ежели батя скажет, куда она денется, но Ромео хочет же, чтобы всё было по взаимности.

Вот. И вместо того, чтобы активно заниматься брянской мастерской, пришлось всё лето наблюдать шекспировские страсти.

Пришло письмо от Дашковой. Екатерина Романовна, пишет, что наши опасения по поводу её благополучия в связи с моей высылкой в деревню не оправдались. По её мнению я действительно попал под горячую руку. В другой ситуации всё могло кончиться и не начавшись. Саму её пару раз приглашали в Зимний дворец. Первый раз 29 апреля на помолвку Великого князя Александра с принцессой Луизой Марией Августой Баденской, которая накануне крестилась и стала Великой княгиней Елизаветой Алексеевной. А второй раз 17 сентября, когда состоялось их бракосочетание. Елизавета Алексеевна, по мнению Екатерины Романовны, отличается необычайной скромностью.

Ну так ещё бы – девочке 14 лет! Она с моей Шурочкой ровесницы.

Императрица с Дашковой была «вполне приветлива, но это скорее вежливость, чем приязнь». Ни Павла Петровича ни Марии Фёдоровны на помолвке не было. Как я понял, Екатерина позволила себе явную бесцеремонность по отношению к сыну, с ним не посоветовались ни о кандидатуре невесты, ни относительно её крещения, ни о дне венчания. Он обо всем узнавал через третьих лиц. Мария Федоровна приложила все силы, чтобы уговорить мужа появиться на венчании. Пришлось даже прибегнуть к помощи Екатерины Ивановны Нелидовой. Уговорила! Павел присутствовал на венчании и «был глубоко растроган». Состоялось венчание в церкви Зимнего дворца. Празднества по случаю женитьбы любимого внука Екатерины «продолжались четырнадцать дней и завершились блистательным фейерверком на Царицыном лугу».

Вот век – мужу ещё нет шестнадцати, а жене только четырнадцать! Прямо Ромео и Джульетта! И конец такой же трагический. Ну, кого может родить эта девочка?

Торопится Екатерина, ой торопится. Не знаю сколько она надеется прожить, но вот почву передать власть не сыну, а внуку уже готовит. Внуку в этом году только шестнадцать будет.

Мать её прожила, кажется, лет сорок пять или сорок восемь, если мне не изменяет память, а отец так и вовсе до сорока не дожил. То есть с генами, в этом плане, у Императрицы не ахти. Об этом она, конечно, не знает, и надеется лет ещё десять пожить, но вот подстраховалась. Передавать трон женатому внуку всё-таки более благовидно.

Вот передала бы она при жизни трон сыну, глядишь он и не очень бы и начудил…

Да не факт. Мог маменьку и в монастырь сослать грехи замаливать.

Вряд ли, у Екатерины сейчас, как потом скажут в Одессе, очень высокий рейтинг.