Олег Касаткин - Да здравствует Государь!

Эйджэр помниться называл свое изобретение довольно претенциозно — «армией в ящике» и «армией на шести квадратных футах» а мятежники именовали ее не иначе как «мельница Дьявола».

— В самом деле отличная идея! — царь взвесил в ладони стальной цилиндрик.

— Американские военные думали иначе. Они указывали на то, что орудие при стрельбе очень быстро перегревается, часто дает осечки и что цена в тысячу триста долларов за штуку, которую запросил Эйджэр за свое изделие, явно завышена. И вероятно так оно и было — изделие довольно простое если задуматься.

— А еще они быстро перегревались — так что и стволы раскалялись до того, что пули в них плавились. От канониров требовали выдерживать темп стрельбы не более ста — ста пятидесяти выстрелов в минуту, вращая рукоятку помедленнее, однако в горячке боя солдаты нередко забывали об этом… Собственно вероятно от того их было сделано в итоге всего шесть десятков и они уступили системе Гетлинга как только она появилась. На ней перегрев устраняется вращением — стволы обдуваются ну и на каждый приходится меньше выстрелов за промежуток времени. Собственно если бы Эйджэр додумался до того до чего Гарднер полтора десятка лет спустя лет — до водяного кожуха то возможно армии вооружались не «гатлингами» а «эйджэрами»…

— Но до жидкостного охлаждения стволов додумались гораздо позже.

— Странно это… — высказался вдруг Кауфман. Вроде и несложно догадаться.

— Действительно, странно, как поздно люди порой додумывались до, казалось бы, простых и очевидных вещей. При этом гораздо более сложные изобретения появлялись намного раньше.

Они двинулись дальше.

— Вот картечницы Гарднера и Пратт-Уитни… А это — изволите видеть, государь, — револьверная пушка Гочкиса, — продолжил Михаил Николаевич.

Они стоят тут с одна тысяча восемьсот восемьдесят пятого — когда были большие сравнительные испытания скорострельных орудий.

Это далеко не все — многое осталось в чертежах.

Например лет десять тому фабрикант Вильнер предложил ГАУ четырехлинейную картечницу под патрон Бердана, включающую две с половиной тысячи стволов — на железнодорожной платформе.

«Воистину — до Геракловых столпов абсурда дошли наши прожектеры! Только карманного гетлинга на какой-нибудь часовой пружине не хватает!»

Еще помню мещанин Иван Дубинин в 1883-м изобрел восьмиствольное орудие с гладкими стволами и патронами навроде охотничьих — по полсотни пуль — выстреливающее полторы тысячи пуль в минуту. Были идеи и от самого мистера Гатлинга — он предлагал ГАУ две в десяток стволов на легком лафете со щитом и шестиствольную, которую пехотное отделение могло переносить на руках.

— Но сейчас с появлением системы Хайрема Максима должно быть смысла в них немного?

— Как сказать… Будучи в Англии я слышал от военных королевы Виктории — что оружие стреляющее со скоростью… — генерал усмехнулся в усы — пять фунтов в минуту разорят казну без всякой войны. Я склонен с ними отчасти согласится. Однако мы заказали Максиму несколько пулеметов под калибр Бердана и он с будущего года начнет нам их поставлять. Будем использовать их в опытных целях.

Георгий вдруг ощутил раздражение вспомнил послужной список профессора.

Николай Афанасьевич Демьяненков — генерал от артиллерии, начальник Михайловской артиллерийской академии и училища, член Военного совета.

Учился в Полоцком кадетском корпусе, и Петербургском университете, в Михайловской артиллерийской академии. Службу начал корнетом, с прикомандированием к офицерским классам артиллерийского училища для прохождения курса высших наук. По окончании академического курса, прикомандирован к Дворянскому полку репетитором по предмету артиллерии а в 1857 году стал в Михайловском артиллерийском училище преподавателем артиллерии. В 1858 году переведен поручиком в гвардейскую конную артиллерию с оставлением при училище. В 1861 году утвержден адъюнкт-профессором артиллерии в Михайловской артиллерийской академии В 1863 году назначен членом конференции академии и прикомандирован ко 2-му военному Константиновскому училищу помощником инспектора классов, с оставлением при академии в должности адъюнкт-профессора. Поездки за границу для изучения артиллерийского дела… в 1873 году командирован в Вену на всемирную выставку и произведен в генерал-майоры…Почетная пенсия за выслугу двадцати пяти лет учебной службы. В 1881 году назначен начальником Михайловской артиллерийской академии и училища, с оставлением в занимаемых им должностях. В 1885 году произведен в генерал-лейтенанты. В 1889 году по Высочайшему повелению назначен членом распорядительной комиссии по перевооружению армии. Черт — Георгий никак не мог вспомнить как он его назначал…

С этого года переведен в заслуженные ординарные профессора, и назначен председателем комиссии по вооружению крепостей, членом которой состоит с 1868 года.

Что в этом не так… Георгий выслушивая рассказ о крупнокалиберной картечнице Пальмкранца пытался это сообразить а затем понял — сей ученый мух… тьфу ты — муж! — за сорок лет своей карьеры ни разу не был на войне. А это были четыре десятилетия в которых было немало их — и на каждой хорошие артиллеристы были весьма потребны.

Отчего то Георгий вспомнил сказочку недавно скончавшегося Михаила Ефграфыча Салтыкова — он же Щедрин о ловком мужике что прокормил двух генералов. Так вот — один из них был учителем каллиграфии в школе кантонистов. Но это не развеселило.

— Как говорят англичане — о солдатах «У короля — много» — вслух высказался он обрывая излияния Демьяненкова. У них в конце концов под скипетром целая Индия — можно набрать сколько угодно сипаев — да и прочие колонии есть. Я к сожалению не могу похвастаться таким количеством подданных и думаю что лучше потратить патроны чем людей… Кстати — а кто-то еще занимается автоматическими системами помимо господина Максима?

Генерал удрученно нахмурился.

— Точно сказать не смогу Ваше Величество. Вроде бы австриец — барон Одколек фон Аугезд вместе с герцогом… дай Бог памяти… Но подробно отвечать не готов… Извините государь, — добавил он явно сконфуженный.

— Ну хорошо… — ощущая непреходящее раздражение глянул Георгий на часы. Давайте же рассмотрим винтовки.

«Ради которых я собственно тут».

Они прошли в обширный зал совещаний — высокие стрельчатые окна строгая лепнина потолка и овальный стол под классическим казенным зеленым сукном — за ним и расселись — согласно чинам. В углу на чужеродно тут смотревшихся дощатых козлах, накрытых холстиной, были разложены винтовки разной длины и вида. А и много их!

Вначале слово взял — по молчаливому согласию Михаила Николаевича — министр.