Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

На следующий день у нас был процесс освобождения из места лишения свободы Святослава. Наши все радовались, поднадоел он песнями своими тюремными откровенно. Оформили необходимые бумаги, выдали одежду и повели на встречу с бывшими его людьми. Самой же большой трудностью пока для нас было одно — понять, чем занять Святослава. Обратно внедрять его к крепостным, получив независимый центр силы в Москве, я не хотел, потому, собственно, не сильно и распространялся о происходящем в городе. Больше о законах наших и порядках рассказывал, да пленного выпытывал о его жизни. В идеале, его надо бы у себя оставить, в нашей половине крепости, и занять чем-то полезным. Причём так, чтобы долг он выплатил быстрее остальных, и окончательно влился в общество Москвы на правах свободного человека. За время, что мы беседовали, я убедился в том, что мужик он цельный, башковитый и волевой, такого надо при себе держать. Как, впрочем, и хитрого Лиса. Тот тоже нам пригодиться, много знает и отличается умом и сообразительностью. Но в отличии от Святослава долга на нём нет. И сейчас бывший канцлер Ладоги откормиться, придёт в себя, и может начать свою игру вести. А оно мне надо? Вот такие мысли в голове были, пока мы к баракам шли.

Встреча с людьми у Святослава вышла бурная. Народ откровенно радовался встрече да с уважением в ноги кланялся бывшему руководителю. Мол, довёл до нового места, как и обещал, и даже больше — вон как жизнь наладилась. Ладимир толкнул речь. Из неё выходило, что храбрый и мужественный Святослав спас всех, но только вот слегка оступился, за что и постигло его наказание. Но старался-то он за общество всё, и теперь они ему благодарны, выходит, практически за всех он пострадал, грудью своей народ свой прикрыл. Я от такого аж присел. По речи Ладимира получается, что посадил я по статье практически политического заключенного, борца за народное счастье и вообще — хорошего человека. Потом, правда, староста крепостных и нам комплимент отвесил, что, мол, справедливо всё решили, и наказание полностью проступку соответствует, а долг — дело наживное, и все это понимают, как и свою вину в его наличии.

Святослав, к моему удивлению, речь ответную по другому построил. Сказал что сам перегнул палку, и правильно сделали, что его посадили, было время подумать над своим поведением да осознать вину. Её он свою видел в том, что вместо переговоров окрысился на нас сразу, да нормальных людей не разглядел, через пелену чёрную, которой взор его затянут был. Бывший «узник лечебницы» добавил, что много ему рассказывали о жизни новой его людей, и что Законы он новые тоже поддерживает и принимает. Я выгнул бровь — это кто же такой разговорчивый у нас? Держислав, сын Святослава, скромно при этом водил ножкой по земле, а Ладимир уставился куда-то в даль. Н-да, вот так и нарушается режим секретности. Финалом были многочисленные крики крепостных о том, что всё правильно Святослав сделал, вывел в место новое, где жизнь лучше стала, да смотреть в будущее можно, не опасаясь за детей и близких. Тут уже и я чуть приосанился — пока «притирались» мы с новыми людьми, сплошные проблемы решали, а тут мне чуть не в лицо заявили о том, как хорошо жить в Москве. Приятно, леший меня задери.

А дальнейшие события были забавные. Я отвёл Святослава в наш актовый зал, на переговоры. Бывшему пленнику я предложил судьбу свою решать самому, как быть и как жить дальше. Долг его известен, под ним он на Перуновом поле подписался. Вот пусть и подумает, как его отрабатывать. Сразу предупредил, что в общий барак его пускать не хочу. Мужик понятливо кивнул, Лис, что присутствовал на правах стажёра на переговорах, тоже одобрительное что-то промолвил, даже объяснять ничего не пришлось. Святослав подумал малость, и живо поинтересовался насчёт ЗАГСа. Я думал он за паспортом, в крепостные оформляться. Оказалось — заявление подать. У меня челюсть с хрустом рухнула на землю. Лис ещё, гад такой, вернул мне мою подколку:

— Ты бы это, челюсть бы подобрал, что ли, — и лыбится, гад.

Я подобрал, осмотрел родственников, которые участвовали в совещании. Все лыбятся, одна Агна красная, как свёкла. Понятно, роман, значит у них, через двери лечебницы образовался. А я все думаю, чего только она ему еду носит да одежду с бельём стирает. Агна же ему про ЗАГС и рассказала, в тайне от меня. Остальные, видать, или сообразили, или догадывались, один я как белка в колесе крутился, ничего не подозревал. И супруга моя тоже хороша, ничего не сказала. Погрозил шутейно Зоряне кулаком, та с усмешкой пожала плечами. Мол, жизнь-то идёт, чего ты хотел? Стали Святославу оформлять паспорт, без негов ЗАГСе делать нечего. Выбор его, их близость с вдовой Всебуда, я понимал. Агна у нас бойкая, с мягким характером, жалостливая, ему сейчас только такая и нужна после всего пережитого. Про долг же мы потом обговорили отдельно. От обязательств бывший вояка не отказывается, и отрабатывать будет, но уже как родич наш. А там уже за мной решение — на какую должность его посадить и какой оклад назначить.

С новым жителем поступили также, как с Лисом. Только на стажировку к Буревою отправили. Тот ерепениться не стал, пошёл смело под руку Москвы в качестве помощника деда. Я надеялся, что опыт новых жителей пригодиться в дельнейшем. Святослав долго по местным меркам прожил, видел всякое, отец его хозяйство держал богатое. Может, и нам чего присоветует, мы любых знаний не чураемся. Ну а бесценный организационный опыт Лиса, живой ум его и сообразительность, помноженная на наши законы и порядки, знания окружающих нас племён, государств да торговых отношений, пригодятся в плане развития международной политики. Не вено же нам за стенами сидеть? Придётся со временем и на Ладогу ходить, и к корелам, а там, чем леший не шутит, и до Новгорода доберёмся. Даже сейчас я бы с удовольствием отправил лодку на торг, есть много позиций, по которым нам бы следовало нарастить запасы. Но пока дел других полно, да и посевная на носу. Вот когда Святослав с Лисом «притрутся», привыкнут и проникнуться нашей жизнью — тогда и судно строить можно, и на торг отправляться.

Свадьба Святослава и Агны была через неделю, всё происходило на улице — не помещались мы уже в актовом зале. Сначала у бараков объявили о том, что их бывший руководитель в наш род вливается, народ одобрительно загудел, поздравляя молодожёнов. Потом, на сам праздник, небольшой группой отправились в первую крепость. Со стороны Святослава были вояки его, с семьями, сын да Ладимир с внуком. Ну и мы всем родом, и Лисом в нагрузку. Пока платье сшили, пока подарков наделали, как раз неделя и прошла. Фамилию мужа Агна брать наотрез отказалась, пришлось писать двойную. Теперь у нас она и дети её Игнатьевы-Большие, как и Держислав со Святославом. Он решил так показать серьёзность намерений влиться в новое общество. Бывший пленник тоже удивлялся у нас всему, но Агна ему рассказывала и показывала, да подробно всё, поэтому фотоальбом в подарок на свадьбу его не сильно удивил, видел уже он фотки у нас, да и паспорте его была. Праздник получился хоть и не разудалый, но душевный, хорошо посидели.