Максим Макеев - Вольные стрелки [Переделанная по результатам первого опыта версия]

— В следующий раз записки правильно пиши! Чтобы понятно было! — Лис назидательно поднял палец.

— Ага, если он будет, этот следующий раз, — я отхлебнул пива.

— Где обитаешь, так и не скажешь? — хитро прищурился Лис.

— Не, не скажу, — я поставил кружку на стол, всю неделю Лис допытывался о расположении нашей деревни, — сам понимаешь, дело такое… Ты вон у Белимира, если что, поинтересуйся.

— Хм, волхв теперь за тебя горой, мне уже все уши прожужжал о Перуновом любимчике Сергее, — Лис при моём упоминании местного служителя культа чуть скривился, не может он противостоять сверхъестественному, приходиться прислушиваться к религиозным деятелям, — с пленными что делать будешь?

Это он о тех ребятах из рыбацкой деревни, что мы в качестве доли себе взяли. Эта гоп-компания в данный момент лежала связанная на лодке. А нечего было пытаться убежать!

— Да что что… На землю посажу, работать на меня будут. С этим какие-то трудности? Рабство тут у вас не в чести?

— Да не то чтобы так, — Лис неопределённо махнул рукой, — правила есть, порядок. Как держать, как выкуп брать с них… Продавать не собираешься?

— А ты купить хотел?

— Прекращай с Самуилом общаться! — развеселился Лис, — У того тоже на вопрос два других появляется в ответ. Нет, я покупать не буду. Но если соберёшься — в Новгород лучше не суйся.

— Чего так? Не промышляете таким? Вроде я даже тут видел рабов.

— Ты их по мурманскому обычаю на меч взял, и у нас такое есть. Но Торир своих рабов на веки-вечные получает, а Гостомысл того не любит. Раньше, было дело, замятни часто случались, много словен на полдень продали. Земля оскудела людьми, и Новгород тоже. Потому и решили все рабов не плодить, а трудом с них брать да на земле рассаживать со временем. Торг людской, что был в землях словенских, пожгли, теперь по-другому всё. Чужим покупать и продавать рабов не позволяют, свои другим обычаям следуют, чаще ряд заключают на лета долгие. А кто сунется холопить народ — тому головы не сносить! — Лис разъяснил политику в отношении зависимого населения, — Ты же не наш, не Новгородский? Вот и думай.

— Хм, я тут тебя даже поддержу — нечего населением разбрасываться. Торговать людьми не стану, что-то не хочется. И так денег хватает, — я не лукавил, даже после всех покупок у меня остались наличные во всех их проявлениях.

— Купеческим делом заняться не хочешь?

— Не, не лежит душа. Мне бы домой, к семье.

— Жаль. Прибыток от тебя Ладоге знатный получился, — искренне сказал Лис.

— Ну, Ладоге-то ладно, и твой карман… сума твоя тоже того, оттопырилась, — я подначил местного чиновника.

— Да если бы, — Лис махнул рукой, — на зерно всё идёт, и доля та тоже. Ладогу кормить надо.

— Просто так!!??

— Нет, в долг. Я зерно с полудня беру, люди у меня его по зиме в долг берут, работы разные выполняют, крепость строят, лес рубят. Голодно сейчас. Второй год земля плохо родит, — грустно закончил Лис, и вздохнул.

Я посмотрел на мужика с искренним уважением. Вот ведь как! Думал, он взяточник обыкновенный, а он, оказывается, тут народ от голода спасает, да ещё и город развивает. Сильно Лис поднялся в моих глазах после этих слов. Врать ему резона вроде нет, по внешнему его виду не скажешь, что он олигарх, живёт в детинце, на служебной, так сказать, квартире. Вот бывают же люди правильные в любом времени!

— Извини, не знал. Правда не знал, думал, себе в карман, ну, в суму работаешь.

— Да какая там сума! Хватило бы зиму на Ладоге всем пережить — и ладно.

— Ну если дальше дело хорошо пойдёт, может, и с этим подсоблю, — я хотел помочь Лису картошкой, чувствовал себя перед ним виноватым за мысли дурные, в которых взяточником его представлял.

— Как с данами? — ухмыльнулся местный чиновник.

— Ага, вроде того. Тоже быстро и без потерь… Как там Волк, провёл лодки, есть новости?

— Лодка пришла вчера, с Варяжского моря. Купец сказывал, что Рюрик с дружиной других данов, что возле Двины были, разбил, и к нам шёл, помогать. А тут его Волк встретил. Так все вместе и пошли на закат…

— И то хлеб. Ладно, засиделись мы с тобой. Давай прощаться, завтра затемно уйдём домой, — мы встали из-за стола и крепко обнялись.

Рано утром вышли на озеро. Погода не очень радовала, начало немного штормить. Тут такое частенько бывает, а иногда прям очень большие волны появляются. Но Кнут и Торир сказали, что время до непогоды есть, проскочим. Я тут только и мог, что на их опыт опираться — ни спутников, ни телевизионного прогноза погоды не было. Поэтому сидел в машинном отделении с Обеславом и думал о превратностях судьбы.

Если я правильно всё понимаю, то Рюрика могли позвать в Новгород как раз из-за победы над данами. И если я эту ветвь хронологии разрушил, позволив Волку и Лису победить самостоятельно, без помощи других варягов, то дальнейшая история может пойти совсем другим путём. Сейчас для Ладоги и Новгорода Рюрик хоть и воин славный, но не тот «спаситель Отечества», которого можно позвать княжить. Блин, лишь бы сам варяг этот боевитый не узнал, кто его трона Новгородского лишил! А то ещё по шапке надаёт…

Когда погода чуть наладилась, я выбрался наружу, воздухом подышать. Обратно шли по приборам и ориентирам, быстро справились. Только вот не смогли найти нашу заводь. Вроде место то, вон пляжи песчаный, вон пролысины, там где лес рубили, вон скала приметная. А заводи нет! Кусты сплошные да деревья. Правда, часть зарослей зашевелилась, и ушла куда-то вглубь. Открылась лодка мурманов, вытащенная на берег, и я увиделродных людей, которые махали нам руками.

Зашли в заводь. Не успел сойти на берег, как на шею бросилась Зоря.

— Родимый мой! Дошёл! Думали, сгинул! Месяц-то уже прошёл две недели как.

Я обнимал жену, вдыхал запах её волос, гладил по голове.

— Ну прости, милая, прости. Задержаться пришлось, дело большое делали…

— Ой! Да вы голодные наверно! Пойдёмте к столу! Мы сейчас все поставим, хлеб из нового урожая уже!

— И то верно! Кормить мужиков надо! — подошёл Буревой в камуфляже.

— Да и бражка готова новая, — это Кукша.

— Как же я по вам всем соскучился! — я сгрёб подошедших родственников в свои объятия.

Мы крепко обнялись. Все. Я Дома.

Мы быстро раскидали товары с Ладоги по сараям, потом разберёмся. Пленных подростков, которых до сих пор не развязали, да ещё и на глаза повязки сделали, занесли в сарай, пусть ещё полежат, с них не убудет. На кормежку и водопой их развязывать будем, а пока пусть «промаринуются». Приезд наш отметили знатно. Мы выставили подарки с Ладоги, даже вина чуть взяли на остатки наличности. Стол ломился от яств, мурманы, оказывается, с Буревоем четыре раза на сейнере за рыбой ходили, насолили да навялили кучу, жира наплавили и клея запасли. Урожай в этом году был больше, помогло, видать, наше продвинутое земледелие в виде переноски снега на поля да сев по очереди разных культур. Наконец, уселись, и я двинул тост: