Андрей Валентинов - Аргентина: роман-эпопея: Кн. 3. Кейдж

Кейдж вспомнил слова Натали Кабис. Вот и лодка — уже не тайна. Стеклышки витража в окне часовни складывались одно к одному... Он поглядел на трещину в серой тверди. Небольшая пока, на шрам похожа.

— Но почему так безжалостно, мсье Брока? Может, Иисус и в самом деле сюда не дошел — остановился в Оше?

Рыболов внезапно рассмеялся, громко и зло.

— А с чего вы взяли, юноша, что Грааль — Чаша Христова? А может, это соблазн — губить наивные души? Камень-то Чей, не забыли? Мы можем лишь сдерживать силу, о которой даже не имеем представления. А вам, мсье Грант, посоветую одно: ни во что больше не вмешивайтесь. Предоставьте этих людей их участи. Jedem das seine!

* * *

К дому мадам Кабис он подошел уже в сумерках и вначале не заметил, что дверь отворена настежь. Сообразил, лишь ступив на порог. Удивиться не успел. Из темноты появился Мюффа, взглянул невесело.

— Уже знаешь?

Переспрашивать Крис не стал — понял. Пальцы похолодели.

— Здесь у порога она и упала, — вздохнул сержант. — Отнесли наверх, сейчас у нее доктор, но... Жалко ее, Кретьен! Я за кюре, может, еще успею.

Вечер сменился ночью, на булыжную мостовую ступила Мать-Тьма. Ворон встрепенулся, прочистил клюв.

— Nevermore!

5

Баронесса Ингрид фон Ашберг-Лаутеншлагер Бернсторф цу Андлау, проведя пальцем по столу, брезгливо скривилась, достала из сумочки носовой платок.

— Грязь! Пыль! Наверняка клопы. Обои как в сиротском приюте. У постояльцев такой вид, словно они прибыли сюда прямиком из тюрьмы Шпандау. Думаю, «словно» можно вычеркнуть.

Втянула ноздрями воздух, закашлялась.

— Кокаин, немытые шлюхи, грязный ватерклозет. Жаль, я не взяла с собой противогаз! И вы, герр Пейпер, меня сюда пригласили? Мне казалось, что девушка из приличной семьи ограждена от подобных оскорблений.

Харальд сидел в кресле и время от времени кивал, соглашаясь. Гостиница и в самом деле была притоном, но «хитрым», под чутким присмотром коллег из «крипо». Сидевший при ключах хмурый тип, увидев жетон с четырьмя цифрами, заверил, что никто мешать не станет. Был нюанс: если бы постоялец решил не платить за номер, счет переслали бы в «стапо». Но гауптштурмфюрер достал деньги, и все вопросы разом отпали.

— Это мне урок! — подытожила баронесса, подойдя к креслу. — Следует общаться лишь с людьми своего круга. Вы, кажется, из мелких бюргеров? Фи!

Наклонилась, скользнула губами по виску.

— Теперь понимаешь, почему от меня мужчины разбегались?

Харальд погладил ее по руке.

— Это очевидно. Они были идиоты, причем слепые.

Девушка, присев рядом, прямо на пыльный ковер, взглянула в лицо.

— Хочешь — исповедаюсь? Некоторым такое интересно. Мне есть что рассказать, Харальд, меня, так сказать, поторопили с началом.

— Нет.

Ингрид встала, отвернулась, хрустнула сжатыми в кулак пальцами.

— Извини, иногда и вправду заносит... Злюсь! И рассказывать-то нечего, подумаешь, слегка набралась опыта. Если честно, только раз в жизни и влюбилась. Ты, наверно, уже догадался.

— Но он не пожаловал сюда, чтобы оформить все должным образом, — негромко проговорил сын колдуна.

— Да. Об этом парне ты должен знать, он — Рыцарь-Рыболов, можно считать, последний. Уолтер Квентин Перри, американец, мой троюродный брат. Приезжал в Европу этой весной.

— Перри? — Гауптштурмфюрер внезапно рассмеялся. — Любитель американской фантастики? Тогда мы с ним друзья. Это же первая операция, которую планировал лично Козел! И — полный провал, мы две группы оперативников потеряли, у Козла чуть рога не треснули. С ума сойти можно! Какой-то сопливый янки водит за нос группенфюрера СС!..

Ингрид вновь присела рядом, взяла за руку.

— Ты не понимаешь. Он — Брат-Рыболов, за ним — невероятная сила. Нет, я в это не верю, я — знаю. Ты сказал мне «Привыкай!» И ты тоже привыкай, Харальд.

* * *

Темные немытые стекла. У подоконника двое, плечом к плечу. Смотрят в ночь. Он курит, она уже затушила сигарету.

— Ты прекрасно поешь, Ингрид.

— Перестань делать комплименты! Пою я так себе, зато песня замечательная. Отныне — это гимн Германского сопротивления, товарищ начальник штаба. Считай, только что издала приказ. Харальд, мы... Мы действительно можем свергнуть Гитлера?

— Он умрет, Ингрид, я тебе обещаю. И умирать будет очень и очень плохо. Ты подойдешь к его трупу, пнешь ногой и скажешь: «Idi, s-suka!» А дорогу ему укажут.

— А пока приходится заниматься сказками. Тебе это вряд ли интересно, Харальд. Прочитала целый труд про тамплиеров и катаров. Они, представь себе, решили создать Небесный Монсальват, чтобы собрать там праведников, которым слишком тесно на Земле. И с тех пор зовут туда самых лучших. Написано два века назад, автор в детстве явно увлекался книжками про Гулливера.

— Дай догадаюсь. Лапута, летающий город? Если верить сказкам, марсианские технологии — оттуда?

— Если верить, да. Лапута — только транспорт, корабль, сам Монсальват — где-то за пределами Земли, возможно, на другой планете. Про планету придумали «Бегущие с волками», длинноволосые девушки-рыцари, они там якобы бывали. «Всегерманское общество по изучению метафизики» основано гостями из Монсальвата...

— А Первая эскадрилья «Врил» ими укомплектована. Мы проверяли, Ингрид. Нет у Геринга такой эскадрильи! Точнее, есть, но именуется куда скромнее, просто под номером. Кстати, «Бегущие с волками» сейчас должны занервничать, я их здорово напугал. Может, даже попросят помощи в Монсальвате, так что следи внимательно. Поглядим, что это за планета!.. Изучайте сказки и дальше, товарищ Вальтер Эйгер. Skazka lozh, da v nej namek! А я жду приказа.

— Можно... Можно — немного подумаю? Вдруг догадаюсь?

— Догадаешься. Думай!

— Товарищ начальник штаба! Нанести удар по вражескому командующему важно, но это лишь временный успех. Нового найдут! Нужно бить прямо в сердце... Нет, сердце у него давно отсохло. Ну, скажем, сапогом...

— Так точно, товарищ Эйгер. Сапогом, чтобы всмятку. Приказ понял. Итак, начинаем разработку Великого Фюрера германской нации.

6

Анна Фогель вышла из кабаре[ 66 66 Кабаре — авторский вымысел, но лишь частично. «Paradis Latin» существует с позапрошлого века, однако именно в описываемые годы кабаре было закрыто. ], застегнула верхнюю пуговицу на плаще, взглянула на вывеску. «Paradis Latin», неоновая пошлость, под стать усам мэтра Робо. Повезло — тигр отправился в джунгли на охоту, и она имела возможность спокойно осмотреться, поговорить с милой Бабеттой, а заодно дать фору тому, кто прибежит встречать.