Андрей Валентинов - Аргентина: роман-эпопея: Кн. 1. Квентин

Марг, марсианская царица, лишь развела руками. Молодой человек, вспомнив вчерашний разговор, живо представил две бесчувственные тушки на ковре среди груды пустых бутылок. Спортсмены…

Расстроился слегка. Веревку и все прочее взял. Не чужие, сочтемся.

От лагеря до первых скал — чуть больше километра. Пока шли, пока разговаривали, он то и дело поглядывал на свою спутницу. Если бы не берет, и если чуть прищурить глаза… Анна, конечно, немного выше ростом… Подумалось, что между двумя горами — Волком и Эйгером — прошла целая жизнь. Прошла — и закончилась. И почему-то стало стыдно.

Мысли прогнал. Никто не виноват, и ничего не кончилось. Жизнь — вот она. Раннее утро, бледное горное небо, зеленая трава под ногами, серый склон впереди. Два ветерана-отставника идут в разведку.

* * *

— Сегодня же отдам проявить, — Марг, застегнув левой футляр аппарата, перебросила ремень через плечо. — Не понимаю, зачем это делаю, я давно уже не печатаю фотографий. Складываю пленки в коробку из-под сигар и никогда не пересматриваю.

— Буду знать, где лежат мои уши, — рассудил молодой человек, делая последний снимок. — Пленке конец, и… Что дальше?

Женщина прищурилась и решительно кивнула в сторону узкого прохода между камней.

— Туда, на Эйгер! Пройду сколько смогу, пусть даже сотню метров. Ведите, сержант!

Уолтер поправил ремень фотоаппарата, скользнул взглядом по скальному крошеву. Сотню метров — можно. До первой вертикали, до маленькой полянки — последнего зеленого оазиса перед царством холода и льда.

— Мэм! Слушаюсь, мэм! Идите за мной, след в след, мэм!

— Slushayus’, vashe blagorodie!

Молодой человек не понял, но возгордился. Вдохнул поглубже, без всякой нужды поправил молоток на поясе, шагнул вперед. Шаг, еще шаг… Небо исчезло, скрывшись за камнями.

Вверх!

* * *

Старый Огр ухмылялся, скалясь клыками-скалами. Удачный денек! Солнце — вечный враг, еще не успело напечь спину, а эти двое уже спешат на долгожданную встречу. Не первые и не сотые. Не последние. Людишки-букашки с горячей кровью, возомнившие о себе безумцы, мечтающие одолеть неприступный щит Норванда![ 65 65 Норванд (Nordwand) — Северная стена (нем.). ]

Кровь превратится в лед. Скоро!

Скрытые за серой пеленой тумана, пропасти-глаза смотрели не мигая на мужчину и женщину, идущих по узкой тропе между камней. На этот раз хитрецы-букашки решили его обмануть — подойти к самой кромке Стены-щита и повернуть назад. Нет, не выйдет!

Склон неслышно взбугрился, смыкаясь за спинами дерзких, тяжелые тучи, оторвавшись от вершины, поползли вниз, клыки-скалы негромко клацнули.

Вот и я, малыши!

Добрый-добрый дедушка Эйгер уже здесь, с вами, совсем рядом. Не хотите рисковать, букашечки? Вы уже рискнули, перешагнув невидимый гибельный кордон. Умереть же можно по-всякому, братья-убийцы Холод и Лед не слишком изобретательны, в такое прекрасное утро следует придумать нечто получше.

На малый миг туман отдернулся, и очи-пропасти взглянули в упор.

…Улыбаются, у женщины смешные ямочки на щеках. Мужчина оборачивается, что-то говорит, указывая наверх. Идущая за ним кивает, но смотрит не куда велено, а на своего спутника. В ее голубых глазах, на самом-самом донышке…

Нет, красивая, не мечтай и не надейся! Поздно!

Эйгер-Огр запахнул полог тумана и кликнул Смерть.

2

…Первая пуля разбила висевший на боку фотоаппарат. Уолтера толкнуло вперед, прямо на камень — острый белесый клык среди редкой травы. Он сумел устоять, повернулся…

Вторая!

Старая пилотка, вспорхнув с головы, упала на землю, что-то резко чиркнуло по волосам — справа, чуть повыше виска. Между камней в узком проходе мелькнула черная тень.

— Padaj! Padaj!..

Что ему кричат, Перри понял без перевода, но уже лежа на земле, носом в траву. Еще две пули сердито прожужжали возле уха. Не став ждать третьей, он перекатился налево, за массивный скальный бок. Смерть, слегка промедлив, осыпала острыми каменными крошками.

И только тогда Уолтер Перри удивился. Не тому, что стреляли — тому, что промахнулись.

Сволочи криворукие!

Еще пуля, на этот раз точно наугад, в твердую скальную грудь.

…Марг по другую сторону полянки-оазиса, тоже за камнем. Присела, осторожно пытается выглянуть. Стрелок-мазила где-то там, между скальных выступов, в проходе. То ли крался за ними на цыпочках, то ли сверху прыгнул, словно Человек-паук. И хоть бы нож за поясом! Перочинный, только что купленный (красный крест на белой эмали), в кармане, но им не навоюешь.

Молоток!

— Держи!

Сорвал с пояса, кинул. Женщина протянула руку, взялась левой ладонью за рукоять, сжала покрепче. Улыбнулась, плеснув голубым взглядом-огнем.

…Ямочки!

— Стрелять по команде, сержант! Приготовиться!..

Молодец! Пусть тот, в проходе, услышит.

— Есть, мэм! — весело проорал Перри, нащупывая камешек поувесистее. Выглянул, подался назад… Давай, криворукий!

Прожужжало перед самым носом, раз, другой. Бывший сержант попытался сообразить, сколько в чертовом пистолете патронов. Стреляли семь? Нет! Восемь раз! А если Человек-паук сейчас как раз перезаряжает?

Эх, не боись ста богов!

— Граната-а-а-а!

Кинул почти не целясь — в середину прохода, по черной тени. Оглядываться не стал, вперед прыгнул, навстречу взгляду-маяку. И только когда откатился подальше, к самому краю скалы, услышал сдавленный хриплый вопль. Неужели достал?

— Уолтер, сюда!

Марг уже стояла, прижимаясь спиной к каменной тверди. На правой щеке — красная полоса, берет сполз на ухо, светлая куртка в травяной зелени.

— Выгляни, только осторожно!

Послушался. Присвистнул удивленно.

— Кажется, и вправду попал.

Между камнями — пусто. Несколько травинок, камешки, мокрая грязь на месте недавней лужи.

Пистолет…

Он помотал головой, все еще не веря. Легкий смех-колокольчик.

— Долго тренировался, сержант?

Рискнул — пробежал несколько метров, наклонился, сжал еще теплую рукоять. Пистолет показался неожиданно легким. Значит, и вправду — пустой. Пятиться не стал, вернулся, не слишком спеша, взглянул в голубые глаза.

— Берет поправь, ефрейтор! А, ладно, сам поправлю.

* * *

— Браунинг 1903 года, дамская хлопушка. Потому и мазал. Кто же такое на дело берет?

— На дело? Ты еще и гангстер, Уолтер?

— Ага.

— Повтори, пожалуйста. У тебя хорошо получается, сержант.

— Ага. Хлопушку потому взял, что маленькая, прятать легко. Думаю, Марг, здесь он и ждал, возле подножия. А если так, значит, представлял…

—…где мы встретимся и куда направимся. А в гору за нами пошел, чтобы выстрелы внизу не услыхали. Значит, свой, а своих не так много. Кирию я еще вчера предупредила, что пойду утром прогуляться. Знала она, знали наши парни… Плохой из меня начальник личной охраны. Стреляли, между прочим, в тебя, географ. Кому-то очень не по душе полярные исследования. Ревность, как мотив, вынуждена отбросить, хоть и не без ущерба для самолюбия.