Михаил Ланцов - На железном троне

Имперская табель о рангах

Являлась весьма продвинутой и развитой системой грейдирования сотрудников. Табель охватывала всю систему административного аппарата и военной машины от рядовых сотрудников до высших чинов державы. Этим она кардинально отличалась от создаваемых в те годы систем.

В основу табели был положен привычный для XXI века принцип функционального разделения, прежде всего на командные и индивидуальные должности. Вместо классических рангов в табели вводилась система кодов, позволяющая в рамках одного ранга обеспечивать серьезное дифференцирование и рост. Например, новобранец, стрелок и ветеран – это три градации рядового бойца в линейных пехотных частях. В общем – «портянка» получилась очень обширная и разноплановая.

Денежная реформа 1607 года

В 1607 году Дмитрий начал монетную реформу.

Он утвердил стандарт «Имперского серебра» – монетное серебро 750-й пробы. Не очень высокой, однако она прекрасно подходила из-за большей механической прочности и стойкости к истиранию, нежели у монет элитарных проб.

Основу новой монетной системы составил серебряный грош массой ровно в 2 старые копейки – 1,36 грамма. Пять таких монет составляли крону массой в 6,80 грамма. Пять крон давали доллар [85]массой в 34 грамма. А вот четыре доллара давали уже новый Имперский рубль массой в 136 граммов. Разумеется, такую крупную монету никто не чеканил, и она оставалась счетной категорией.

Самой крупной монетой, которую чеканили на Московском монетном дворе, стал доллар. Название фактически стало региональным вариантом популярной в Европе в XVI–XVIII веках монеты – талера. Московский доллар массой 34 грамма серебра 750-й пробы содержал 25,5 грамма чистого серебра, что было практически эквивалентно введенному в 1566 году рейхсталеру (25,98 грамма чистого серебра), ставшему стандартной монетой Священной Римской империи. На что и был расчет. И да, проба явно указывалась на монете в виде весовой доли, дабы исключить разночтения и махинации.

Главная задача вводимой монетной системы – оживить оптовую торговлю как внутри страны, так и с иностранными контрагентами. Ну и противоречий со старой системой не плодить, ведь две копейки Елены Глинской составляли грош.

Получалась следующая система (официально-неофициальная) серебряных монет:

• 1 денежка = 2 полушки

• 1 копейка = 2 денежки = 4 полушки

• 1 грош = 2 копейки = 4 денежки = 8 полушек

• 1 крона = 5 грошей = 10 копеек = 20 денежек = 40 полушек

• 1 доллар = 5 крон = 25 грошей = 50 копеек = 100 денежек = 200 полушек

• 1 рубль = 4 доллара = 20 крон = 100 грошей = 200 копеек = 400 денежек = 800 полушек

Новые серебряные монеты активно вводились в оборот, а старая «мелочь» не изымалась до 1618 года, когда в Новгороде, Новиграде [86]и Смоленске были открыты вспомогательные монетные дворы, начавшие массово чеканить медную монету.

Медная монета была названа алтын . Чеканилась с крупной дыркой по центру для удобства ношений (на шнурок нанизывалась). Пять алтын составляли пятак – крупную медную монету, которую, впрочем, тоже чеканили с дыркой по центру, только уже не круглой, а квадратной. На 1618 год масса монет так была подобрана, что три пятака были по своей стоимости примерно равны серебряному грошу. Дальше, конечно, курс расползется. Однако ничего страшного в этом не было, ибо Дмитрий специально учитывал это, не связывая жестко курсы монет из разных металлов.

Кроме того, в империи водилась и золотая монета, которую чеканили только на Московском монетном дворе. Основой золотого обращения стал ч ервонец – небольшая монета массой 3,5 грамма из золота 980-й пробы, то есть полноценная копия популярных уже не одно столетие золотых дукатов. Пять червонцев составляли империал массой 17,5 грамма из золота 980-й пробы.

Московский промышленный район (МПР)

Став монархом, Дмитрий сосредоточился на вопросах, связанных с наполнением казны. Драть тяжелыми налогами и таможенными сборами с нищего населения последнее он посчитал не столько даже не этичным, сколько глупым. Ну что они могли ему дать? Игра за лишние сто-двести тысяч царских рублей не стоила свеч. Особенно в ситуации, когда последнее столетие из народа выдаивали даже последнюю бязевую рубашку. Да и для державного строения эти суммы выглядели откровенно смешными.

После некоторого раздумья Дмитрий решил делать ставку прежде всего на экспорте хорошего оружия. Оно было в меру компактно, то есть не требовало большого тоннажа в торговых оборотах, и дорого. А главное – постоянно и всеми востребовано. Главное заключалось в том, чтобы это оружие было дешевле, чем у конкурентов, и существенно лучше. А значит что? Правильно. Требовалось хотя бы локально и ограниченно создать зону опережающего развития с использованием административных и технологических приемов будущего.

Первый шаг в создании будущего «монстра» Дмитрий сделал еще в 1604 году, когда не был монархом. Чтобы хоть как-то себя занять, он снял чертежи со своего колесцового замка, приехавшего с ним из будущего, и организовал вполне классическую распределенную мануфактуру с элементами конвейерного производства.

Следующим шагом (уже после венчания на царство) он стал разворачивать другие элементы комплекса, благо что в 1605–1606 годах на Русь прибыло свыше 1000 ремесленников разной квалификации (из Англии, Богемии и Польши). То есть сопоставимо с тем, сколько их было всего по Руси тех лет. И нужно было как-то реализовывать этот огромный для региона потенциал.

Так, в конце 1605 года была введена в эксплуатацию опытная пудлинговая печь для переделки чугуна в железо. Потом, отработав технологию, их увеличили до шести к началу 1613 года.

Что они давали? Банальную переделку дешевого чугуна в дорогое железо как факт, чего на тот момент не было нигде в мире. Одна бригада из трех человек (кузнец и два молотобойца) за год непрерывного, напряженного труда могли выдать около 500–600 кг кричного железа. Довольно скромных размеров пудлинговая печь, ставшая типовой для МПР, давала 40 кг хорошего железа (качественное выжигание примесей) каждые 1,5 часа. Четыре смены по четыре работника (мастер, подмастерье и два кочегара) давали в сутки 640 кг железа, то есть идеализированно в год около 233,6 тонны. Разумеется, были и простои по тем или иным причинам. Учитывая низкую сложность и напряженность конструкции, простои не превышали 10–15 % от всего актуального времени работы. Поэтому производительность такой печи составляла около 200 тонн в год. Или, иными словами, 12,5–13,1 тонны на человека в год против 166–200 кг при обычном кричном переделе. Конечно, требовалось привлекать и других людей, например для добычи (пережигания) угля и его доставки, но так же обстояли дела и в кричном переделе. И тут нужно помнить – расход угля при пудлинговании радикально ниже (в несколько раз), чем при кричном переделе. То есть и тут шел очень серьезный рост производительности.