Михаил Ланцов - На железном троне

Не считая подрядных артелей, на пудлинговании к началу 1613 года трудилось 6 печей и 132 человека. За 1613 год их производительность составила 1125 тонн железа. Причем во всем этом комплексе не было применено ни одной сложной технологии. Все просто, банально и примитивно.

Весной 1609 года была запущена первая домна. Небольшая еще. Но с довольно высокой трубой для хорошей тяги, принудительным дутьем (система мехов, приводимых в движение водяными колесами) и подогревом вдуваемого воздуха. Топливом для домны стал торфяной кокс, получаемый в коксовальных печах с 1605 года. Торфяной кокс для них не был титульной продукцией, а выступал полезным сопутствующим продуктом. Главной целью этих печей было получение так называемой аммиачной воды, которая позволяла радикально поднять производительность селитряниц, ускорив процесс созревания селитры до 2–3 недель против 1–2 лет и повысив выход селитры с куба грунта. В роли руды для домны первоначально выступал шлак от сыродутных печей, которого накопилось за столетия их использования великое множество.

К 1613 году действовало уже 3 домны, давшие за 1613 год 15,52 тысячи тонн чугуна [87]. Работали они, правда, уже не только на шлаке, но и на добываемом наемными артелями сырье – болотной, озерной и луговой руде.

И тут нужно сделать отступление.

В 1607–1608 годах в результате завершения успешной военной кампании в Ливонии и против степи, а также «раскулачивания» Церкви в руки Дмитрия попало около 37 миллионов счетных «ивановских» рублей, то есть состоящих из 100 копеек по 0,68 грамма. В 1608–1609 годах эта сумма увеличилась еще на 19 миллионов «ивановских» рублей, полученных от продажи запорожским казакам трофейного и нового вооружения (пушки и ружья). После грабежа Крыма деньги у них были в изрядном количестве. Таким образом, выходило около 56 «ивановских» (68 граммов) или 28 имперских (136 граммов) счетных рублей.

Ситуацию усугублял еще и факт того, что в 1608 году за счет масштабной конфискации земель помещиков (9/10 площадей) и Церкви (3/4 площадей) радикально возросли казенные земли (практически втрое). А потому, несмотря на заметное снижение налогов и устранение внутренних таможенных сборов, в казну пришло значительно больше денег, чем до реформ. Если в 1608-м – «всего» 2,0 миллиона «ивановских» рублей, то уже в 1613 году получилось 3,6 миллиона «ивановских» рублей.

Чудовищные деньги по меркам Руси!

Чтобы они не лежали мертвым грузом, Дмитрий решил их инвестировать в экономику по методу Кейнса. То есть начал строить дороги, занялся перестройкой Москвы и разворачиванием промышленного комплекса.

Остановимся на ПК. Для него требовалось сырье. Много сырья. Очень много сырья. И желательно предельно дешевого. Что и было реализовано за счет привлечения добровольных артелей из селян.

Как это происходило?

Купец-посредник добирался до глухой деревушки и общался со старостой да старшими мужами, предлагая выкупить у них на новый год ту же луговую руду или болотную. По заранее объявленной плате. Уезжал и возвращался в оговоренное время на будущий год, но уже на струге или еще каком плавательном средстве. Ведь точку сбора товара он назначал у мелких речушек. Принимал. И предлагал формат оплаты: либо монетами, либо товарами. Теми же топорами, лопатами или еще чем. Благо что их делали в Москве из дешевого пудлингового железа с помощью механических молотов. И это, кстати, очень благотворно сказывалось на производительности труда на селе, которое такие подряды стали наводнять прежде крайне дефицитным металлическим инструментом.

Собственно, купцы-посредники только и занимались тем, что мотались по округе да договаривались или вывозили, доставляя к МПР. Рваный график доставки, обусловленный замерзанием рек, привел к тому, что вся округа возле Москвы превратилась в один большой склад. Отвалы руды, угля, кокса, торфа, песка и прочее, прочее, прочее. Все это высилось то здесь, то там в изрядном количестве.

И это не считая артелей более квалифицированного труда, которые невольно стали развиваться в округе. Те же небольшие кирпичные заводики на 3–4 десятка работников к 1613 году уже перевалили за две сотни штук.

Вливание большого количества денег в экономику через создание инфраструктуры и промышленности вызвало поистине взрывной рост производственных мощностей. Защиту же от перегрева обеспечивала слабость транспортной инфраструктуры и кормовой базы. По оценкам императора, к 1613 году в МПР были напрямую задействованы 5 тысяч мастеровых рабочихслужащих и 6 тысяч работников транспортных и прочих служб. То есть Москва из города стрельцов (около 10 000 человек на 1600 год) превратилась в город рабочих, ведь почти все московские стрельцы сгорели в горниле гражданской войны, а свято место пусто не бывает. Кроме того, сезонно и эпизодически через артельные подряды и сдельный наем привлекались до 60–80 тысяч работников в течение года по всей Руси.

Дороги медленно, но начали строиться.

С кормовой базой наметился прогресс. Дмитрий на паях с купеческим домом Строгановых начал разворачивать сельскохозяйственные производства на малонаселенных землях вдоль рек. Строго наемный персонал выращивал картофель из образцов, закупаемых в Голландии. Местное население на Руси его пока не воспринимало адекватно. Но Дмитрия это мало волновало – он использовал выращиваемый картофель для целевого кормления целой толпы рабочих и легионеров. А от них интерес к новой культуре распространялся и в народ, пусть и медленно.

Но мы отвлеклись.

Московский промышленный район (МПР) держался не только на выплавке чугуна и его переработке в железо. Здесь было к 1613 году развернуто уже довольно много всяких разных производств. Большей частью, конечно, небольших производств. Их объединял подход к делу, особенно если это касалось и проявлялось в сложных многоэлементных циклах. К 1620 году же непрерывное развитие МПР достигло довольно высокого уровня, подойдя вплотную к этапу внедрения пусть и простеньких, но паровых машин. Однако война не позволила совершить этот качественный переход, позволяющий поднять энерговооруженность МПР и, как следствие, производительность в несколько раз. Да и подготовительные изыскания по железным дорогам тоже потихоньку начинались. Точнее не железным, а чугунным, так как планировалось пути укладывать толстыми чугунными рельсами.

Имперские магистрали

После окончания гражданской войны Дмитрий взялся за возведение дорог, стремясь объединить всю свою страну в единое целое. Без них это было попросту невозможно.

1608 год ушел на подготовительные дела, а вот в 1609 году началось строительство первой имперской магистрали – M1 в северо-западном направлении.