Владимир Мельник - Оперативный простор [СИ]

– Вот что, Марк, сейчас тебе мой друг, что сидит рядом, задаст несколько вопросов. Ты ведь ответишьСкрывать ничего не будешьИначе, придется тебе прогуляться с Ваней на свежий воздух и пополнить его коллекцию. Мы же этого не хотимА так, мы тебя отправим в лагерь военнопленных, к соотечественникам.

– Отвечу, сэр! Конечно отвечу!

– Серега, он готов. Давай второго на воздух выведем, а этот будет петь как Басков. – уже по-русски обратился к Павловскому.

– Добро, я на секунду выйду, предупрежу Валерку, чтобы занялся выгуливанием. Караульный! – крикнул майор и через секунду появился боец. – Позови командира роты!

– Есть! – гавкнул солдат и растворился в темноте.

Серега вышел, а Фридман, дрожащими руками, пытался попасть сигаретой в рот. Другой пленник только затравленно озирался и при каждом моем движении пытался защитить голову. Судя по внешности, он был явный латинос.

– Фридман, а ты откуда родом– спросил я, подкуривая сигарету.

– Из Санкт-Петербурга, сэр.

– Хы, неужели земляки?! А как ты в Америке оказался?

– Это город в штате Пенсильвания, сэр. Разве в России есть такой город, сэр?

– Есть, Марк, есть. И твои соотечественники его бомбят сейчас. Там гибнут люди!

В этот момент зашли Рябцов с Павловским, а следом ввалился Валерка. Издав звериный рык, схватил латиноса и потащил к выходу.

– Куда вы его тащите! – закричал Фридман.

– Нам он не интересен. Он не захотел с нами сотрудничать, как ты. Поэтому зачем тратить деньги на его содержание в лагере, если пуля стоит дешевле– спокойно ответил я. – Лагерь еще нужно заслужить!

– Ну, все, Серега, спрашивай, а то он тут обосрется как тот радист. – продолжил уже на русском, обращаясь к майору.

– Ну, как всегда, спроси звание, подразделение, сколько их было и так далее.

Через час мы выяснили то, что нужно и сдали под охрану пленного. Присели в капонире для БМД и закурили. Нас было четверо: я, Зарубин, Павловский и Рябцов.

– Бля, мужики, я конечно нихрена не понял, о чем вы там с ними бакланили, но сработали классно! Уважуха капитальная! – сказал Серега. – Особенно ты, Ванья! Реально круто разыграл из себя имбицила-садиста! Кстати, нахрена ты замочил радистаКто теперь радиоигру вести будет?

– А кто сказал, что я его замочилЭто он замочил — только портки свои. Вывел его просто, дал по «глобусу в районе Череповца», и в воздух дал очередь. Так сказать для реалистичности. Утащил тело в другой подвал, а там, когда тот очухался, «перекрестил в нашу веру», так сказать. На военно-патриотической ноте поймал — с помощью телефона ТА-52. Достаточно было пару раз ручку повертеть и показать, как искрят замкнутые контакты. Так он согласен был уже рассказать мне какой рукой дрочил его папа в годы прыщавой юности. – под наш смех поведал Валерка.

– Кстати, а насчет имбицила-садиста... Валера, а может ты это.... не изображал, а– с ложной озабоченностью, под всеобщий хохот, спросил я.

– Да пошел ты пиз....е в трещину! – со смехом ответил Зарубин, пару раз несильно ударив меня в плечо.

– Не, мужики, реальное спасибо, что помогли отбиться! – когда отсмеялись, сказал Рома. – Бля, х..й его знает, что бы я делал, если б не вы.

– Да все ништяк! Одно ведь дело делаем. – сказал майор. – Кстати, а где этот «радист Кэт»?

– Отмывается сейчас, а то воняет от него как от одеколона «Матрац моей бабушки», – ответил мой напарник. – Через десять минут у нас выход на связь. Кстати, так что там с лодками?

– Да я сейчас Волыне дам команду, пусть с ребятами отработают. Нефиг нам туда лезть, есть дела и по-важнее.

– Орел, Орел, я Курск! – одев на голову гарнитуру рации, заговорил в микрофон Павловский. – Орел, как обстановка у тебяНу,хорошо. Сейчас подойдем.

– Ну, что там– спросил я.

– Да вроде без изменений, просто пацаны в ночники заметили какие-то левые движения у лодок. Поэтому надо работать быстро и немедленно.

– Ну, пойдем. Ромыч, ты остаешься?

– Ага. Мне тут, как говорится, по хозяйству похлопотать надо. – ответил старлей.

В северных траншеях быстро накинули америкосовские шмотки. Валера шел впереди, рядом со мной — Серега. На песок прибрежной линии вышли по воронкам и следам ранее наступавших пендосов, направились к лодкам. В метрах сорока от них нас окликнули.

– Эй! Кто такие?! – крикнул голос с явным гарлемским акцентом.

– Я — Фридман! Со мной Дженкинс и Рамон! Свои, мужик! – крикнул Валера на английском.

– Пароль!

– Аль-Пачино!

– Ну, подходите!

Подошли уже на метров десять и из-за лодок вылезли еще двое. Видимо, уже околели стоять на пронизывающем октябрьском ветру. Нас встречал негр, который уже приплясывал на месте от холода.

– Слышь, чувак, а чего там у вас так тихо– спросил второй подошедший морпех.

– Да вырезали всех иванов, мужик! – ответил Валера.

Когда все трое уже приблизились к нам, Зарубин молниеносным движением пырнул негра ножом в, незащищенное бронежилетом, горло. Павловский через мгновенье ударил прикладом М-16 в переносицу второму, а через секунду послышался хруст позвонков. А я уже рефлекторным ударом ноги в грудь свалил последнего «защитника лодок», прыжок, зажал ладонью рот и воткнул нож в кадык. С ненавистью глядел в его глаза, в которых медленно угасала жизнь. Перед смертью, ты, сука, видел того, кто тебя убил! Мы вас не звали на нашу землю, так что теперь выхватывайте! Странное чувство, я его ненавидел, но где-то в глубине души этого человека было жалко. Но, видимо, где-то очень далеко, потому что — это враг. А он ничего не заслуживает, кроме ненависти и смерти.

– Орел, слышишь меня– почти шепотом сказал Серега в гарнитуру. – Бегом к нам! Бери как можно больше карандашей и орган не забудьте.

Через минут десять пришли разведчики и десантники. Их сопровождал Сидор с пулеметом. Быстро покидав снятое с убитых американцев снаряжение и оружие в лодки, бойцы потащили их к опорному пункту, а мы и прапорщик прикрывали отход. Ну, что ж, теперь надо связаться с группировкой, доложить о готовности на переход к задаче, попросить, чтобы отправили наши шмотки сюда и вперед да с песней! Надо шевелиться, пока идет радио-игра и замыливают пендосам глаза. Ну, что ж, теперь можно часик кимарнуть. Вот, выкурю сигаретку и спатьки.

Лодка подпрыгивала по волнам свинцово-серых вод Азовского моря. Холодный ветер вышибал слезу. Кратковременные поцелуи соленых брызг в лицо и по одежде теплоты не прибавляли. Сзади бежали еще две таких же надувных посудины класса RIР . На первый взгляд, спецподразделение Морской пехоты США возвращается с боевой задачи. Каждое маломерное судно ощетинилось по бортам АКСами — парни бывалые. За год войны с русскими, да и за остальные локальные конфликты, многие успели оценить преимущество детища Михаила Тимофеевича Калашникова перед «трещотками» – как иногда называли сами американские «джи-ай» М-16. Но все это только кажется, что спецназовцы на лодках — американцы. Если более внимательно присмотреться — нет в лицах бойцов ничего англо-сакского, негритянского или латиноссовского — обыкновенные, типичные славянские ребята. В действительности, это были мы — группа прикрытия и я, с Валеркой. Просто переоделись в трофейные шмотки и решили по-наглому выйти в тыл к пендосам среди белого дня. Как говорится: «Темнее всего возле фонаря». Специальной вертушкой нам доставили все необходимое из наших, так сказать, «домашних заготовок». Заодно эвакуировали раненых и убитых, а также подбросили пацанам-десантникам жратву и боеприпасы. Пленного радиста было решено взять с собой, чтобы парить мозги янки пока не удалимся на несколько десятков миль от места перехода. А потом можно и в расход пустить, хотя думаю, Павловский так не сделает. Ведь надо как-то потом будет возвращаться, а пленный, при всем трепетном отношения америкосов к цене человеческой жизни собственных солдат, это, можно сказать, «пропуск» обратно, заложник. Хотя, в принципе, это не наша печаль — как разведчики будут выходить к своим. Серега не пацан, и хлопцы у него не «портяночники» – по тылам противника ходить привычны, уж как-нибудь выберутся. Периодически нас облетали «Блэк Хоки», запрашивали по рации, мол кто такие. Прокатывало на ура. Правда, начинало сосать под ложечкой, особенно если встречались самолеты противника. Тут еще главное не попасть под «работу» своих авиаторов. Один раз угодили, так сказать, под «дружественный огонь» пендосовской береговой артиллерии. Пришлось в спешном порядке уходить мористее. Слава Богу обошлось без жертв!