Владимир Мельник - Оперативный простор [СИ]

– О! Живой! – сказал Серега. – Потери есть?!

– Да Бог миловал. Тебе что, Валерка не доложилА ну, дай-ка бацилу! – сказал я.

– Ну, это хорошо. – с облегчением вздохнул майор, протягивая пачку сигарет. – А у нас тут три «двусотых», два «трехсотых» и один обосравшийся. Вызвали «таблетку» – должны до рассвета эвакуировать. Мы ведь нашу машину отправили на базу. Заодно и троих пленных захватили, причем один из них радист. А вообще, сейчас надо ухо востро держать, а то могут снова полезть. Рома, сколько у тебя людей?

– Пятнадцать человек. – ответил старлей, выпуская струйку табачного дыма. – Бля, как в той песне: Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Ха-ха.

– Точно, что ха-ха! Сколько офицеров и прапорщиков, кроме тебя?

– Из офицеров — только я, еще прапорщик Сидоров — старшина роты.

– А командиры взводов?

– А кто это такиеЯ уже три месяца на этой роте, был один лейтенант, тиф подхватил и в госпиталь умотал. А больше офицеров не давали — дефицит сказали. Ну, был еще тут лейтеха-артиллерист — корректировщик. Дня два назад погиб.

– Ну, вы, бля, даете! Ладно, зови прапорщика.

– Сидор! Иди сюда! Базар есть. – крикнул в темноту Рома.

К нам подошел бородатый мужик, лет сорока, закинув ПКМ на правое плечо. Он был высокого роста и здоровым настолько, что пулемет в его руках казался игрушечным. Из под пышной растительности на лице в районе рта торчала тлеющая сигарета.

– Шо надо?! – спросил Сидор густым басом.

– В общем, бери пять бойцов и бери под охрану северные траншеи. – обратился к подошедшему Павловский. – И гляди в оба, а то эти пиз.....ки могут снова полезть. Поставь по флангам пулеметы, в центре — АГС.

– Да, ладно, майор, не впервой. Понял я.

– Рома, дальше сам командуй. Я тебе оставляю Волыну с пятью бойцами. А мы тут к бережку прогуляемся.

– Понял. Главное как-то предупредите, когда возвращаться будете, а то положат вас мои архаровцы.

– Так у Волыны рация есть, пусть он ждет в северном секторе нашего возвращения. А уж я его предупрежу.

– Ну, тогда ни пуха, майор! – пожимая руку сказал Рябцов.

– К черту!

Ночники у нас все-таки появились, правда, целыми оказались только два. Остальные, видимо во время рукопашки разломали. Но это фигня, и этих хватит. Американцы напали со стороны открытого моря, соответственно, как-то они должны были переправиться. Через пять минут я и Серега осматривали северные окрестности опорного пункта, что выводили на берег. В зеленом ореоле «чуда враждебной техники» рассмотрел ровную череду воронок — результат использования комплекта дистанционного разминирования. Хм, хорошо подготовились, суки! Ничего не скажешь! Ветер дул с моря, принося запахи йода, гниющих водорослей и кордита вперемежку. Шум волн ненавязчивым фоном скрадывал всякие посторонние звуки. В трех сотнях метров стояли вытащенные на берег пять резиновых лодок, при них удалось разглядеть троих человек с оружием, скорее всего охранение. В принципе, можно дать команду снайперам-разведчикам, чтобы сняли, но лишней пальбы нам не нужно.

– Лодки видишь– тихонько спросил Павловский.

– Ага. – ответил я. – Есть у меня мыслишка, Серега. Давай-ка мы сейчас переоденемся в пендосовские шмотки и сходим туда. Мало ли, вдруг у этих пид....в тоже ночники имеются. Подходим поближе, я их отвлекаю, то есть все внимание на меня и Валеру, а ты со своими тихонько мочишь этих скозложопов. А теперь смотри: у нас появляется вариант перехода на задачу. Ты своих орлов тоже переодеваешь в америкосовское, садимся на лодки и добираемся до кырымского берега. Как тебе вариантик?

– В принципе, рисковый вариант, но другого я пока не вижу. Кстати, по-английски шпрэхаетеТогда берите трофейную рацию и послушайте, что они там пиз...ят. Поиграем в кошки-мышки немного с «дядей Сэмом». Пойдем, мужики, побазарим с пленным радистом, если его еще не зае....шили. Эй, Сидор! – позвал майор бородача-прапорщика. – Мочи пендосов, если только массово полезут! А то у нас там на нейтралке интерес свой есть. Понял?!

– Да понял-понял! – отмахнулся Сидоров.

В подвале, где располагался КП держали уцелевших янки. Когда мы зашли, они сидели в углу, руки держали на затылках. Видок у этой «элиты американской армии» был довольно-таки жалкий: без снаряжения, оружия и дрожали, только не понятно от чего — от холода или страха. Рядом стоял боец-десантник с автоматом наизготовку, типа караулил. Серега присел на патронный ящик, знаком дав понять караульному, чтобы вышел. Валера подошел к сидящим и заговорил с ними по-английски.

– Кто из вас радистЕсли вы не хотите, чтобы вас не расстреляли — признавайтесь сразу. – сурово отчеканил Зарубин, щелкнув предохранителем АКСа.

– Ты — радист?! Или -ты?! А может — ты?! – с самым злодейско-садистским видом продолжил опрос мой напарник, тыкая стволом автомата в головы пленных. Один из них начал что-то бессвязно шептать, видимо молитву.

– Погоди, Ваня! – вклинился я в беседу, умышленно называя другим именем. – Ну, чего ты так парней мучаешьОни ведь сами все расскажут. Не так лиРуки можете опустить. Ребята, в ваших же интересах признаться. Иначе, я долго не смогу сдерживать Ивана — он у нас контуженный несколько раз и с головой не дружит. Курить хотите?

– Да что ты с ними цацкаешься?! – взревел Валера-Иван. – Вывести их надо, да расстрелять к чертовой матери!

– Погоди, Ваня! – протягиваю пачку сигарет. – Вот я уже в их глазах вижу желание сотрудничать с нами.

– Все, Вася! Они меня разозлили! Я хочу кого-нибудь замочить! – взбешенным быком взревел Зарубин, хватая ближайшего к нему американца за шиворот.

Пленник начал бессвязно кричать и упираться, когда Валерка потащил его к выходу. От морпеха запахло дерьмом и мочой. Тем не менее, мой напарник выволок его из подвала. Раздалась короткая очередь и крики прервались. А я с самым благообразным лицом сидел рядом с Павловским на патронном ящике, держа автомат на коленях и пускал кольца табачного дыма.

– Вот видите, а я вас предупреждал! – с укоризной сказал я пленным. – Курите, парни! А то вдруг не успеете — ведь Ваня сейчас вернется. У вас есть около минуты, пока он отрезает уши с трупа вашего товарища. Хобби у него такое — собирать уши американских солдат.

– Сэр, я скажу все... Сэр, только не убивайте! – отозвался один из них, дрожащими пальцами доставая сигарету из пачки. – Радист — это Дженкинс, тот которого только что расстреляли. Только не убивайте, прошу вас! У меня мама и младшая сестра... отца нет.

Пленный заплакал, беззвучно искривив рот, который еще больше делал его, и без того необезображенное интеллектом лицо, уродливым.

– Ну-ну, не плачь, солдат! – успокаивающе сказал я. – Как тебя зовут?

– Фридман, сэр... Марк Фридман, – уже, видимо, приходя в себя, со всхлипываниями, сказал американец.