Владимир Мельник - Оперативный простор [СИ]

– Опа! А бумага-то хорошая, мягкая! – ухмыльнулся Шкуро.

На листке формата В-5 был нарисован Якович, стоящий раком со спущенными штанами, сзади к нему пристроился Путин — в общем, в позе двух гомиков. Но получилось так, что у них «соитие» осуществлялось так сказать в прыжке или полете. Потому что несло их от пинка кованного ботинка нарисованного морского пехотинца САСШ. Все это действо проходило над картой Окраины, а направление «волшебного пендаля» отправлял наших вождей за Урал, где сидели китайцы, которые палочками ели лапшу. Чуть в стороне, изображены пузатые российские генералы, которые пересчитывали пачки с долларами. И все это «великолепие» венчала надпись: «Иван, не будь героем! Тебя все равно продали! Иди домой!»

– Вот ведь суки! – сплюнул Пегриков. – И не жалко бумагу изводить на такую х...ню.

– Зато теперь есть неистощимый запас туалетной бумаги. – сказал Шкуро. – Да и курить нечего, зато теперь есть из чего самокрутки крутить. Неизвестно еще, когда следующий борт с «Большой земли» придет.

– Знаете, мужики, а меня всегда удивляло, почему пендосы так уж яро призывают не быть героями. – потянулся и зевнул я.

– Да наверное, потому что сами ссыкуны. – хмыкнул Серега, мой взводный.

– Ну, почему же, – вмешался арткорректировщик по имени Олег. – Ведь если бы они вечно драпали, то и Тихий океан от джаппов не очистили, в Нормандии не высадились.

– Да дело не в этом. Им так удобнее. – продолжил я.

– Как именно– спросил Шкуро.

– Ну, они себя считают венцом творения, самой продвинутой нацией и судят по себе. А смысл рисковать жизнью, если у тебя неплохой счет в банке, машина, домВот у тебя, Олег, что осталось дома?

– Да нихрена у меня не осталось — жил в «хилтоне» на территории части. – вздохнул лейтенант-«пушкарь». – А на очередь не ставили, требовали взятку в полтыщи американских рублей.

– Ну, вот, и что тебе терять после этого?

– Да нечего, Володя.

– А уж нам, мужики, как это ни финдепердозно звучит, нельзя НЕ БЫТЬ героями.

– Это да. – вздохнули остальные.

Послышалась стрельба. Все вскочили и побежали по местам... Проснулся от того, что почуствовал чье-то присутствие. Сразу схватился за «Беретту», но оказалось зря: это зашел Заруднев. Поднявшись и приведя себя в порядок, начали собираться.

– Давайте, мужики, присядем «на дорожку», – предложил подпольщик, когда все было готово.

– Давай. – согласились мы.

– Ну, с Богом, парни, – вздохнул Костя, потом хлопнув по коленкам ладонями, встал и крепко пожал нам руки.

Опять «ралли» по разбитым симферополисским дорогам. «Нива», жалобно скрипя всем своим измочаленным корпусом, держалась молодцом. На этот раз за руль сел я, а Валера — рядом. Сзади, стукаясь на каждой колдобине головой о потолок, сидел Шилов, придерживая рюкзаки со взрывчаткой и детонаторами. Пронизывающий осенний ветер вышибал слезу, как всегда — мчались на приличной скорости, а лобового стекла нет. На нескольких блокпостах нас тормозили пендосы и турки, но после проверки документов отпускали. По совету Петровича (так мы называли нашего проводника), свернули с Евпаторийского шоссе в двух сотнях метров до поворота на Аэрофлотское и заехали во двор девятиэтажки, имевшей форму буквы «П». Высотку война почти не задела — зато с лихвой отыгрались мародеры и «металл-хантеры». Открыв багажную дверь Зарубин начал выкладывать оттуда баулы со снаряжением. Петрович тем временем осторожно вытащил два тяжелых рюкзака и поставил на землю. Я подошел и помог своему напарнику. Плотно замотали баулы со шмотками в двойные плотные целлофановые пакеты. Валера выложил три новых комплекта Л-1.

– А нафига– спросил я.

– Ты хочешь, чтобы пендосы дохли от нашей вонизмы, а не от пуль, после того, как вылезем из канализации– умехнулся Зарубин.

– Хех, тоже верно. А то потом обвинят Россию в применении оружия массового поражения... Слышь, Петрович, одевать Л-1 умеешь?

– Умею, в армии-то научили...

– В общем, так, мужики. Валера, мы с тобой несем взрывчатку. Петрович, ты – тащишь наши шмотки. И не дай тебе Бог порвать пакеты — глаз на жопу натяну и моргать заставлю. Валера, на минуту...

– В общем, план меняется. – сказал я, когда Петрович отошел на достаточное расстояние.

– А я и не сомневался, почему-то...

Валерка еще некоторое время возился в машине. Скорее всего что-то готовил случайным прохожим, которые полезут осматривать нашу развалюху. Минут через пять мы напоминали больше сталкеров: с рюкзаками, автоматическими винтовками М-16А2, в «химгандонах», на головах, поверх противогаза и капюшона, были надеты светодиодные фонари. Открыли люк и Зарубин, включив фонарь, по скобам спутился в черный провал. Невольно начали вспоминаться всякие стишки а ля «Добренький дядя нажал на педаль — мальчик умчался в вонючую даль...» или «И в забой отправился парень молодой...» Юморист, бляха-муха! Удивительно, как еще крышку не сняли и не сдали на металлолом... Тихонько спустили свою поклажу и легкой оплеухой дал понять Петровичу, что он лезет следующим. Когда свет фонаря проводника уже мелькал на трехметровой глубине колодца, уже сам спустил ноги в шахту, повесил винтовку за ремень на локоть, подтащил крышку люка и, потихоньку спускаясь вниз закрыл ее над собой. Для подстраховки примотал изолентой к скобе «лимонку» и привязал леску одним концом к торчащей из осыпавшегося от старости бетона стены арматурине, а другим — к кольцу гранаты. Мало лиИ вообще, нефиг лазить в канализацию всяким пендосам... В бетонных казематах канализации пришлось идти полусогнувшись. Шилов шел первым, за ним Валера, а я — замыкающим. Несмотря на холод, в «эльке» я уже вспотел и тело начало немного чесаться. Да еще и противогаз не спасал от вони, но к этому можно привыкнуть. После нескольких поворотов уже перестал отслеживать куда мы идем, целиком положившись на «нашего Сусанина». Через два часа ходьбы Петрович знаками показал на уходящие вверх вмурованные в бетон скобы. Отодвинув Шилова, скинулись на пальцах с Валерой — моя очередь идти первым. Тихонько приподняв люк начал осматриваться — темно и тихо. Также осторожно отодвинул железяку, закрывавшую вход, в сторону. Поводил стволом «трещотки» по сторонам — никого. Мы оказались во дворе окруженном разбитыми пятиэтажками. Амеры их не использовали под жилье — предпочитали обитать в палатках на территории летного поля или в здании аэровокзала. Знаком показал Петровичу, чтобы лез обратно, потому что была договоренность: как только придем на место он возвращается, но другим путем и в другое место, а потом идет куда хочет. Я быстро разделся догола, пока Валера прикрывал и следил за окружающей обстановкой.