Рус Агишев - Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

— Стоять! Прекратить панику! — на мгновение чей-то твердый командный голос перекрыл весь этот галдеж. — Все оставаться на своих местах! — но народ и не думал этого делать. — Конюхов! К дверям! Закрыть выход! Никого не выпускать! Стоять, а то буду стрелять!

Бах! Бах! Хлесткие выстрелы прогремели в зале, отрезвляя обезумевшую толпу.

— Вот врач! Пропустите! — в наступающей тишине слушался умоляющий голос. — Вот...

Пожилой благообразный старичок, главный врач центральной больницы, волей случая нашедший время выбраться со своей супругой на представление Мессинга, и оказался его спасителем. Сам артист скрючившись лежал посреди разломанных кресел, каких-то смятых сумок, плащей... Его руки продолжали обхватывать голову, словно спасая ее от разрыва. Из ушей протянулись темно-бурые дорожки.

— Расступитесь! Расступитесь, товарищи! — старичок рьяно взялся за знакомое дело. — Мне нужен свет. Вы тоже отойдите. Да, да, вы тоже! — богатырского телосложения мужчина быстро отодвинулся назад. — Так... что тут у нас?! Подложите что-нибудь на пол. Да, давайте это! Так...

Мессинг вздрагивал всем телом всякий раз, когда к нему прикасался врач. Твердые пальцы профессионала осторожно ощупали голову, горло, ища повреждения или раны.

— Где он? — веки приподнялись и на врача уставились покрасневшие зрачки. — Где этот человек? — он говорил с трудом; в его речи появился непонятный акцент. — Мне нужно с ним поговорить...

— Как же вы нас милейший напугали-то, — с усмешкой произнес врач, заглядывая ему в глаза. — Что это с вами такое случилось? У вас был припадок? Эпилепсия?

— Что?! — Мессинг непонимающе смотрел на старичка. — Эпилепсия?! Какая...? Да, нет же! Это вообще сейчас не важно! Где тот человек! Мне надо с ним обязательно поговорить! Это очень важно! — он вцепился в пиджак врача и начал умолять его. — Найдите этого человека! Его другу нужна помощь... Вы слышите? Ему надо все передать! Обязательно передать...

111

Отступление 66. Реальная история.

Из сообщения начальника 4 Управления НКВД СССР Судоплатова заместителю начальника 3 управления НКВД СССР Илюшину.

25 декабря 1942 г. № 7/с

«Украинские националисты, ранее находившиеся в подполье, встречали немцев с хлебом-солью /в Днепропетровске, Перещепино, Кишеньке и др./ и оказывали им всяческую помощь...

Немецкие оккупанты широко использовали священнослужителей-националистов для организации в оккупированных областях УССР, так называемого «нового порядка»...

Отступление 67.

Рашид ад Дин. Сборник летописей (Джами Ат-таварих) / История средневековья в 15 т. — М, 1962. — Т.7. — 382 с.

«... Есть в царстве сельджуков крепость Алапмут с другими крепостями, расположенными на землях, где не растет ни виноград, ни хлеб. Правит там старец Алах ибн-Саббах. Соседние правители называют его Горный старец из-за того, что дворец его расположен далеко в горах и сильно укреплен...

… Путешественники рассказывают, что люди ему сильно преданы и с радостью умирают по его приказу...

… В своем дворце он устроил роскошный сад — лес, который подобен раю. Юношей от двенадцати до двадцати лет опаивали и переносили в этот сад — лес, где они проводили целый день. Там они проводили время с прекрасными девушками и вкушали разные ятства... А к вечеру их снова опаивали и переносили обратно ко двору. После этого юноши были готовы и на смерть, лишь бы только попасть в рай...

________________________________________________________________

12 ч. 23 м. 25 июня 1942 г. поселок Барановичи.

Центральная улица (бывшая «Коммунистическая») пересекала населенный пункт почти на всем его протяжении и упиралась в городское кладбище. В связи с этим, среди определенной части жителей поселка бытовала такая шутка: «Где бы ни строили коммунизм, он всегда ведет на кладбище».

— Хорошо..., — еле слышно шептал высокий тучный человек, важно вышагивая неплохо сохранившейся брусчатке. — Порядок...

По обеим сторонам мелькали многочисленные вывески, исполненные строгим черным готическим стилем — «die Kommandantur», «Restaurant. Nur für die deutschen», «Filmtheater. Nur für die deutschen», «Adoptiv-Punkt», «Polizei».

— Подсоби, батюшка, — вдруг кто-то дернул отца Александра — священнослужителя Свято-Предтеченскогой церкви — за рясу. — Христом богом прошу! Батюшка!

Благостное выражение мгновенно слетело с лица священника, едва он повернулся и увидел сморщенное старушечье лицо, закутанное в ветхий от старости пуховый платок.

— Опять ты Пелагея, — брезгливо скривив рот, пробормотал он. — Ну... чего тебе надо? — старушка пыталась приложиться к его ладони, но пухлая ладошка все время норовила избежать поцелуя. — Говори скорее...

— Я же батюшка не за себя..., — поймав, наконец руку, она приложилась к ладони, от чего лицо батюшки скривилось еще больше. — Не за себя прошу... За соседа Митрошку. Детишки же у него малые остались! Малятки совсем. Цельный день голосят, не переставая! Как третьего дни забрали его германы, так и не слуху не духу..., — голос у бабули был звонким и разносился по всей улице. — Что же это делается такое? Митрошка же генвалид! Кому он такой нужен? Калека! Кто же тепереча детишек кормить-то будет? Батюшка, подсоби! Родимый, Христа ради...

Про себя отец Александр благодарил бога за то, что на улице почти ни кого не было.

— Опять ты, дура-баба за старое принялась!? И убери ты от меня эту богомерзкую штуку! Сказано тебе, разберутся там и без тебя! — прошипел священник, своими мощными телесами нависая над бабулей, которая тыкала в него крохотной деревяшкой. — Что же тебе не …, — вдруг он поперхнулся. — Ладно, Пелагея, иди! Иди! Завтре, поговорю я, — старушка вновь начала кланяться, бормоча благодарственные слова. — Все, все, иди, — через какие-то доли секунды он уже не помнил ни о ней, ни о своем обещании. — Да, это же Мыкола...

Отец Александр сделал несколько шагов вперед, продолжая пристально наблюдать за идущим шагов за триста человеком. Невысокий, плотный, тот уверенно шел в сторону здания больницы.

— Он, он, стервец, — священник с выпученными от ярости глазами, замотал головой, высматривая ближайший патруль. — Мыкола! Стой! — придерживая рясу руками, он побежал за ним. — Стой! — его подбитый гвоздями сапоги выбивали по брусчатке замысловатую дробь. — Куда?! — с хрипение воздух вырывался из разинутого рта. — А! Давай! Так его, поганца!

Выбежавшие из какого-то кабака солдаты мигом сориентировались в обстановке.

— Stehen! Stehen! — проорал первый солдат, мордастый детина в потертых штанах и выцветшем кителе. — Kurt, halten Sie ihn! — второй, едва бросив взгляд на запыхавшегося священника, кинулся на бегущего впереди него человека.

... Неожиданная встреча получила продолжение через несколько часов в здании комендатуры, куда священника препроводили на пару с задержанным.