Рус Агишев - Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

— Замолкни, дьявольская тварь! — отец Александр с развевающимися длинными волосами, задравшейся роскошной седой бородой и выпученными красными глазами, казался средневековым священником, который в лучших традициях инквизиции приступил к изгнанию дьявола. — Ты отринул истинного Бога и гореть за это тебе в аду! — его руки вытянули вперед массивный позолоченный крест с фигурными вставками из цветного стекла.

— Оттащите его, — быстро приказал полковник, увидев, как святой отец попытался ударить висевшего тяжелым крестом. — Он мне нужен живым! Черт! Быстрее! — пока солдат среагировал, священник успел сильно приложит задержанного. — Держите его! — разъяренный святой отец не обращал внимания на копошившегося рядом тщедушного солдата, который ничего не мог противопоставить его мощным телесам. — Отставить! Отставить! — надрывал горло полковник.

Наконец, с помощью прибежавшей сверху пары часовых разбушевавшегося священника удалось оттащить.

— Не надо нас так огорчать, отец Александр! — жестко произнес глава СД, кончиками пальцев держа тяжелый крест, покрытый багровыми пятнами. — Я не потерплю никакого самоуправства! Вам ясно?! Порядок и дисциплина прежде всего!

— Не сдержался, господин полковник, — тяжело дыша, пробормотал священник. — Не сдержался, услышав поганые его речи... Господа Бога хулил своими мерзкими словесами...

— Ха-ха-ха..., — затхлое, пропахшее тяжелым запахом крови, помещение вновь прорезал скрипучий смех. — А как же милосердие, святой отец? По вере твоей, а? — сверкающие влагой глаза по-прежнему с вызовом глядели на священника; казалось для этого человека вообще ни существовало остальных. — Что, не крепко ты в своей вере?

Державшие священника солдаты чуть не отлетели в сторону, когда мгновенно впавший в бешенство святой отец попытался добраться до своего врага.

— Я... Я... тебя..., — его горло с хрипением выбрасывало пропитанные ненавистью слова.

— Ха-ха-ха, — вновь рассмеялся тот, наблюдая пытавшегося вырваться священника. — Слаб ты духом! — его голос стал серьезным. — Поэтому и в вере своей ты слаб. Нет в тебе крепости, а оттого нет и кротости... Гнева, ненависти и зависти в тебе много. Прет это из тебя, оттого ты и слаб..., — он с трудом встал на ноги, отчего веревка на груди ослабла. — Совсем ты слаб! — его правая рука вынырнула из лохмотьев, в которые превратилась его одежда, и потянулась вверх. — Сейчас ты увидишь, как мы крепки в нашей вере...

Никто не ожидал того, что произошло дальше. В принципе и помешать этому никто бы и не смог. Солдаты крепко держали святого отца, который от этого толком-то и пошевелиться не мог. Лейтенант, племянник главы СД, вообще стоял ближе в выходу из подвала, откуда было слишком далеко. Единственный из всех, кто бы смог хоть что-то предпринять, это полковник, но он смотрел на все происходящее больше из анатомического интереса и поэтому даже не дернулся, когда произошло это.

— А ты можешь принести своему богу такую жертву?! — время словно замедлилось. — Сможешь, святой отец?! — голос захрипел, когда кроваво-грязные пальцы, поправив длинную прядь волос на лице, впились в правый глаз. — Что молчишь, святой отец? — из-под копошившихся пальцев брызнула, словно при вскрытии нарыва, кровь и сукровица. — Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — его голова задралась назад, а рука поднялась вверх. — Ха-ха-ха! Отец, услышь меня?! Отец! Это тебе... — в его пальцах был небольшой склизкий комок плоти. — Отец, ты меня слышишь?!

С еле слышным звуком, который в тишине прозвучал подобно выстрелу из орудия, кровавый комок шлепнулся на грязный пол.

— Боже мой! — вырвалось у лейтенанта, который с зеленным лицом никак не мог отвести глаз от пола. — Боже мой!

«Фанатик, — понял полковник, едва пальцы начали с хрустом вырвать глаз. — Они все фанатики... Чертовы асассины! Значит, этот тоже будет молчать... Получается замкнутый круг. Берем одного, а он молчит. Потом второго, тоже самое. Такого не может быть! — его взгляд вновь остановился на фанатике, который с вызовом смотрел на них. — Такого больше не разговоришь. Значит, придется идти другим путем».

112

Отступление 68.

Реальная история

Трактат придворного философа и садовника Ли Шуань Чи «Беседа мастера и ученика о ста семнадцати секретах взращивания сада, достойного благородного созерцания», написанный в период династии Мин при правлении императора Чжу Ли в 1021 г.

« — ... В первый час Утреннего зорга, когда Небесный Дракон уходит в свое жилище, речная ива наиболее податлива перед терпеливым прикосновением усердного садовника. Ее нежный ствол становиться похож на речного полоза, который способен без всякого для себя вреда пролезть в узкое горло кувшина. Ты должен быть внимательным, чтобы не пропустить этот краткий момент. Тогда даже еле уловимое движение придаст податливому стволу дерева именно ту форму, которая уже находится в твоем сознании.

— Учитель, но разве создавая эти удивительные формы из растений, вы не нарушаете течение божественной Ци в них?

— Нарушение Ци, ученик, это есть его прерывание... Наблюдая за созданием этого … ты заметил прерывание Ци? Разве ветви этого дерева сломаны и нарушена гармония в расположении волокон?

— Нет, учитель! Создавая свое новое творение, которое без всякого сомнения станет новым украшением императорского сада, ты ни на линь не нарушил расположение волокон. Каждая ветвь расположилась в строгом соответствии с твоим замыслом и подчеркивает гармонию всего творения...

— Изменяя форму дерева, закручивая его ветви в невообразимые вихри, я всего лишь следую за гармонией, уже заключенной в каждом творении Неба».

Отступление 69.

Реальная история

Марко Поло. Книга о разнообразии мира и о людях его населяющих. — Лондон, 1751.

«... Три месяца в году, декабрь, январь и февраль, великий хан живет в главном городе Катая Каба-лут. Там его большой дворец...

Диву даешься, сколько там покоев, просторных и прекрасно устроенных, и никому в свете не выстроить и не устроить покоев лучше этих. А крыша красная, зеленая, голубая, желтая, всех цветов, тонко да искусно вылощена, блестит, как кристальная, и светится издали, кругом дворца. Крыша эта, знайте, крепкая, выстроена прочно, простоит многие годы.

В самом дворце есть сад, которому по слухам уже более тысячи лет. Со всего мира сюда привозятся самые прекрасные цветы и деревья. Каждый день с самого утра и до позднего вечера три тысяч пятьсот человек трудятся в нем. Среди них есть самые искусные садовники, которые с изумительным терпением и мастерством, превращают кроны и стволы деревьев и кустарников в достойные восхищения статуи великого хана, его жен и сыновей, быстрые колесницы с могучими жеребцами...