Рус Агишев - Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

Отступление 89. Реальная история.

Неделя до описываемых событий. Партизанский лагерь. Глубокая ночь.

Мальчишка лет семи сидел возле догорающего костра. Несмотря на лето ночи были довольно прохладными и жар костра был далеко не лишним. Он дремал, просыпаясь время от времени и подбрасывая в костер еще несколько сучков. Кинув в очередной раз какой-то корень, он вновь попытался заснуть.

Кап! Кап! Кап! Мальчишка поднял голову. Кап! Капелька воды попала ему на лоб. Дождь?! Нахохлившись он прислушался. Кап! На лицо снова что-то капнуло...

— Дождь что-ли? — прошептал он, кидая в костер все заготовленную ранее кучу дров. — Пусть разгорится лучше, — сам же быстро юркнул под дуб, возле которого и находился его пост.

Кап! Кап! Капля скатилась по его щеке и попала ему на губу.

— Соленая..., — прошептал с недоверием мальчишка. — Вода соленая.

Он запрокинул голову вверх и в отблесках костра увидел странное зрелище. Блестящие словно ядовитая ртуть темные капельки бежали по коре дуба к земле. Они неслись по веткам, изгибам коры, образуя крошечные ручейки, которые дождем спадал на землю возле самого дуба.

— Как же так? — шептал он, неуверенно вытягивая руку. — Почему? — сразу же на ладонь упало несколько капель, оказавшихся на удивление теплыми.

Подойдя к костру, мальчишка приблизил руку к глазам и чуть не заорал от ужаса. По его руке стекала не вода, а ярко алая кровь...

— Кровь, это кровь, — бормотал он, на четвереньках отползая от дуба. — Настоящая кровь. Как же так? Кровь...

Наконец, он ногами уперся в стенку оврага, где собственно и начинался сам лагерь. Он несколько секунд ошалелыми глазами рассматривал свою руку, на которой еще оставались смазанные кровавые следы. Потом, закусив губу, чтобы не расплакаться, побрел в сторону дома старосты, который и учредил это дежурство возле священного дерева.

— Дедушка Мирон, дедушка Мирон, — кричал пацан, с силой стуча в деревянную дверь. — Откройте! Это я, Олесь! Дедушка Мирон!

Отступление 90. Реальная история.

[отрывок] Р. Н. Мачульский Вечный огонь. Партизанские записки

«... в радиограмме говорилось о необходимости объединения всех партизанских сил в Белоруссии под общим командованием и скорейшего проведения крупной операции в Пинской области.

… 28 июня состоялось заседание подпольного обкома партии. На нем было решено объединить все отряды и группы, находящиеся в районах Минщины, в одно соединение партизан центральной части Белоруссии. Создали штаб соединения, в который вошли все секретари областного комитета партии. Позже были распределены обязанности между ними. Первый секретарь обкома Василий Иванович Козлов был утвержден командиром соединения. Меня назначили его заместителем по оперативной части...».

______________________________________________________________

Москва. Кремль. 26 июня 1942 г. По коридору шел народный комиссар государственной безопасности. Застывшая на вытяжку охрана не спала. Характерная походка и блеск песне в полумраке всегда отличали всесильного наркома от других посетителей Кремля.

Идя по бесконечным переходам и поднимаясь по многочисленным лестницам, Берия раз за разом благодарил давно канувших в Лету строителей Кремля за прекрасную возможность еще раз все обдумать и взвесить перед тем, как докладывать Верховному. «Ждать больше нельзя. Ни в коем разе нельзя! — рассуждал он, мягко ступая по ковру. — Уже больше недели майор не выходит на связь... Что-то случилось! Черт побери! — все ближе и ближе подходя к заветному кабинету, нарком все больше осознавал ошибочность своего поступка. — Там могло случиться что угодно! Батарейки сели, рация повреждена... Что угодно? Обо всем докладывать что-ли?». Однако этот внутренний монолог совсем его не убеждал, а даже скорее наоборот раздражал. Он ему что-то пытался сказать, о чем-то предупредить.

— Кого я обманываю? — вырвалось у него в сердцах. — Это все бред сивой кобылы! Нужно было сразу же доложить...

В кабинет к Сталину он входил мрачнее майских туч, что сразу же заметил хозяин.

— Что случилось, товарищ Берия? — по его тону сразу же чувствовалось, что плохих новостей он сегодня не ждет. — Не надо молчать.

— Товарищ Сталин, объект не выходит на связь, — такие новости не нужно было даже договаривать до конца; они схватывались на лету. — Товарищ Сталин...

— Сколько? — на секунду Верховного пробил озноб. — Сколько дней он не дает о себе знать?

«Если их всех взяли, то это настоящая катастрофа! — на фоне летнего наступления немцев это могло обернуться не просто потерями, а потерями с большой буквы. — Они узнаю все... Я же говорил, надо все и всех вывозить. Там не должно остаться ни одного следа, ни одного намека».

— Неделя, товарищ Сталин. Семь дней, — быстро ответил Берия, готовясь к буре. — Он пропустил два сеанса связи. Восстановить связь пока не удается.

Курительная трубка жалобно треснула. Оба вздрогнули. Сталин с недоумением посмотрел на то, что осталось в его руке.

— Почему доложил только сейчас? — он подошел к наркому вплотную. — Почему? Лавр, что с тобой случилось? — у него мелькнул подозрение, что Берия пытается играть в свою игру и придерживает не всю информацию. — Ты заигрался, Лавр. Это может плохо кончиться для тебя. Ставки слишком высоки, чтобы совершать ошибки.

Воротник кителя в эту секунду показался Берии настолько узким, что он стал задыхаться. Жесткая ткань стягивала шею все сильнее и сильнее.

— Товарищ... Сталин..., — переходя на хрип пробормотал он, пытаясь ослабить ворот. — Я... полностью предан... шла проверка..., — лицо наркома побагровело. — Возможно поломка...рация...

— Поломка? — негромкий чуть с хрипотцой голос, остро приправленный ясно проступающим акцентом, заставлял сердце биться через раз. — Лаврений, если бы я не знал тебя с тех самых пор... я бы подумал, что ты дурак! — Сталин отвернулся от наркома, который пытался протолкнуть в легкие очередной глоток воздуха. — Вон на столе! — подходя к окну, он махнул рукой в сторону стола. — Донесение разведупра, сегодняшнее...

Наконец, удавка, стягивающая горло, чуть ослабла и он вздохнул свободнее. Скосив глаза на стол, Берия потянулся к листку. Кисть дрожала. «Перехват радиосообщений показывает, что в районе Барановичей, Слонима и Солигорска противник проводит крупный войсковую операцию с привлечением значительных сил пехоты, танков и авиации... Обнаружена передислокация из мест своего сосредоточения 1-й кавалерийской бригады СС, частей 162-й и 252-й пехотных дивизий. Командир бригады штандартенфюрер СС Фогеляйн... Проводятся масштабные полицейские операции, перекрыты мосты, дороги, в городах поселках проводятся частые обыски …». «Источник в Минской комендатуре сообщает, что в карательных действиях против партизан задействованы крупные танковые соединения. Санкция на использование последних была получена из Берлина... Проверка показала, что через железнодорожный узел … только за последнюю неделю прошло более двадцати железнодорожных эшелонов с техникой и войсками. Выгрузка произошла... ». «... Отмечается высокая активность бомбардировочной авиации в указанном районе. С аэродромов г... и г... с 20 по 23 июня было совершенно более … вылетов бомбардировщиков противника. Разведка сообщает о применении специальных боеприпасов, не использованных ранее. Они находятся под охранной подразделений СС... Упаковка нестандартна... Нанесена зеленая маркировка с предупредительными надписями на контейнерах повышенной защиты, что позволяет предполагать...». Напечатанные буквы словно раскаленные гвозди впивались ему в голову, причиняя острую боль. «Ясно одно — немцы взялись за партизан по-настоящему! Сообщения множество раз перепроверены, дезой точно быть не могут... Полицаи, пехотный части, подразделения СС плюс ко всему танки. Они сметут их, как тараканов! Не-е-ет! Это не может быть просто обычной операцией! Нет! Ту что-то другое! Против партизан не кидают танки и авиацию, в лесу они малоэффективны... Немцы все знают! — кровь ударила ему в голову. — Все это может означать только одно — Лес им нужен, чертовски нужен... Они точно все знают!». Он машинально вытер испарины со лба. «Мы не успеваем, — размышлял он, продолжая вглядываться в документ. — Кратчайший путь на юге, напрямую... Оттуда прет немец на Кавказ. Мы связаны по рукам и ногам».