Марик Лернер - Федералист

— С остальными обстоит так же?

— Чем многочисленнее народ, тем труднее повести его по новому пути, — сказал Легре сразу. Не иначе много о том думал. — Кроме того, существуют многочисленные северные кланы чероки и криков. Они входили в первую коалицию, с которой вам пришлось сражаться в Охайо, да и сейчас явно останутся недовольны повторным вторжением. Здесь у многих родственные связи, так что до сих пор идут споры.

— У вас имеется предложение, способное убедить колеблющихся не становиться на вражескую сторону?

— Есть два варианта, — помолчав, сказал он, — в зависимости от того, чего добиваетесь.

— То есть?

— Насколько вы искренни в своих обещаниях.

— Я не могу отвечать за всех и каждого, — осторожно отвечаю, — особенно за Континентальный Конгресс.

Можно гордиться. Наши идеи и мое выступление, а также отправка людей к соседям запалили немалый костер. Теперь у нас имеется общее собрание колоний, вырабатывающее общие правила для всех. Еле отбился от назначения. Мутон прекрасно выполняет роль представителя, являясь главой делегации Альбиона. А у меня хватает дел и так.

— Но насколько от меня зависит, буду последовательно добиваться взятых обязательств.

— С этого начнем. Как уже было рассмотрено раньше…

Ну, юрист им и останется навечно, даже в должности генерала и в седле, невольно подумалось.

— …Новой Галлии нужен союз с Альбионом и не менее важна тишина на южной границе. Мечтающие о земле могут отправляться в Теннесси, Кентукки, Охайо и куда угодно, вплоть до океана на западе, но не вторгаться на земли наших соседей. В этом мы должны быть едины при любом раскладе. Я отправлю часть милиции вам в помощь. Вы, в свою очередь, невзирая на разницу религиозную или территориальные претензии, при необходимости не оставите нас. Что бы ни сказали на Севере — Юг должен быть тверд в защите прежде всего своих интересов. Мы слишком схожи хозяйством. Не колонии Альбион и Новая Галлия, а совместные действия.

— Мы ведь подписали договор.

По вполне очевидным причинам нужды боевых действий требовали совместных действий. Это не мешало галлийцам называть жителей Альбиона религиозными ханжами, граждан Батавии корыстолюбивыми торговцами, а всем остальным их — аристократишками и папистами.

— Это военный. А вы ведь имеете влияние на господ Мутона, Клемана, — (ну это чистый краснобай, купленный с потрохами), — Руайе, — (в смысле перечисляет делегатов на Конгрессе. Последний не «прогрессист». Он вообще сторонник независимости Америки, но хорош по части формулировок в документах), — и дез Эссара.

— Не безграничное, но я вас понимаю.

— Вот и славно. Сейчас я и мои информаторы приложим максимум возможного для заключения соглашений с каждым племенем в отдельности.

Еще бы. Нам невыгодно иметь дело с относительно монолитным межплеменным образованием. Потому и коалиция кланов на севере официально не признается. В качестве партнеров по переговорам выгоднее разделять, выбирая представителей малых и уязвимых племен, давая им определенные уступки и раскалывая общий фронт.

— Заключить с ними мирные договоры, в которых четко прописывались бы права и обязанности сторон, и строго карать за их нарушение не только индейцев, но и белых. Естественно, признается право граждан Индианы передвигаться и заниматься бизнесом на всей территории колоний.

Что потом ратифицировать будет крайне непросто. Не зря вербует, шантажируя словом.

— Основные положения мы обговорили, речь может идти об уточнении границ. Но в дальнейшем, — и в голосе зазвенело железо, — образуется территория Индиана с перспективой входа в качестве равноправного члена союза. Любые сепаратные переговоры помимо руководства этого объединения будут запрещены.

— Я голосую «за». Война латинян с италийцами никому не нужна. [17] Союзническая война 91–88 гг. до н. э. Причина — отказ Рима предоставить равные права итальянским союзникам.

Действия на всеобщую пользу редко приносят нечто приятное. Обычно люди с радостными криками стремятся нагрузить сильно инициативного. Взялся — продолжай, и нечего увиливать от трудов.

Ну, если совсем честно, сложно было не ожидать чего-то в этом роде от благодарных жителей колонии и депутатов. Знал, на что шел, с самого начала. Первым делом меня избрали сразу в девять разных комитетов — от экономического до внешнеполитического и по связям с другими колониями. Большинство возникающих вопросов мы решали в ближайшей таверне за обедом. Причем количество и присутствие депутатов ассамблеи было каждый раз разным. Заодно расширялся круг знакомств.

Затем кому-то в голову пришла изумительная мысль, что в войне с индейцами необходим командующий, и сделали меня военным министром. Даже присвоили звание бригадного генерала, единственного в колониях среди местных жителей. Видимо, чтобы имел возможность задирать нос при общении с разнообразными чинами и иными по положению выше. А даже и отсутствуют: неудобно получается, когда куча равных по званию офицеров в войсках. Сразу претензии по части иерархии, кто кому обязан подчиняться. Так что удивляться не стал, приняв и новый чин, и должность с соответствующими заверениями.

Учитывая полное отсутствие необходимых структур, а также необходимость коренной реформы призыва, далеко не худший вариант. Сам и могу проводить в жизнь, попутно получая массу шишек и недовольства. Хвала Господу, из-за кучи навалившихся обязанностей на общий съезд в Новом Амстердаме отправляться не пришлось. Для подобного собрания чувствую себя недостаточно подготовленным. Слишком много считающих себя несущими истину и знающих, что необходимо народу.

С чистой душой снарядил на Континентальный Конгресс счастливого Чани, переполненного предложениями. Его избрали депутатом вместо старца, и я нарочно таскал его с собой по всем комитетам, знакомя с людьми, давая возможность высказаться, оттачивая аргументы, и налаживать связи. Мсье Мутон произвел удачное впечатление на наших говорунов и стал одним из трех делегатов.

Теперь он пишет после очередного заседания Конгресса подробные письма, ставя в известность о решениях и подготовке к ним. Все сомнения рассеялись: перед ним были не горлопаны и демагоги, а трезвомыслящие прагматики, прекрасно сознающие необходимость перемен. Попутно, в обычной манере, каждая колония норовила перетянуть одеяло на себя. Уже наметилось противостояние между Севером и Югом по множеству законов, а Батавия лавировала между соперниками, норовя превратиться в арбитра и занять важное положение.

С другой стороны, не везде так гладко удалось избавиться от королевских чиновников, как в нашем благословенном Альбионе от исполняющего обязанности губернатора сэра Джозефа, моментально угодившего под расследование коррупционной деятельности, неуплаты налогов и растерявшего всех знакомых и друзей. Кроме Новой Галлии в остальных местах собрания депутатов были распущены волей властей и функционировали на полулегальном основании. Силы, чтобы избавиться от них, губернаторы не имели, а немногие воинские части и их командиры находились в полной растерянности и вмешиваться не стремились.