Сергей Быков - История (СИ, полностью)

— Я понял, дядя Петр, понял…

Я еще некоторое время смотрел в глаза парня, но никак не мог понять, что же я там вижу. В этот раз, зеркала души не отражали ничего.

— Ладно, Ярик, пошли спать, а то завтра начнется веселье, а мы квелые.

Солнце только-только вылезло над холмами, озаряя яркими лучами пронзительно синее весеннее небо, в вышине которого все плыли и плыли бесконечные вереницы птиц, которые оглашали своими криками эти бескрайние просторы. За годы, проведенные здесь я так привык к этому, что не воспринимал многоголосый клекот, кряканье и курлыканье даже как фоновый шум. Удивительно, как адаптабелен человек. Сначала его что-то потрясает, потом удивляет, а потом он привыкает, и уже воспринимает как данность то, что не так давно его восхищало.

Мы уже заняли позиции теперь ждали, когда же наши недруги соизволят заявиться на бой. Неандертальцы неторопливо вытекали из противоположных холмов накапливаясь темной, неразборчивой массой, набухая тяжелой и грозной каплей. Чую, уже скоро.

Люди, стоявшие в рядах, вели себя по-разному. Кто-то стоял молча, кто-то переговаривался, многие отпускали плоские шутки, а остальные громко смеялись. И первые и вторые, тем самым, скрывали свой нервняк. Кто-то переминался с ноги на ногу, а кто-то почесывался, кто-то в сотый раз проверяет свое оружие. В основном это копья, почти у всех кремневые ножи, иногда встречаются костяные. Дротики и камни — само собой, много дубин, каменные топоры реже. Кстати, людей, ходящих на охоту, целенаправленно, только с дубиной, а тем более с каменным топором я не видел. Трудно вообще представить на кого можно охотиться только с каменным топором или дубиной. Вот только если на человека…

— Эх, опять на посрать потянуло — Артем скорчил недовольную рожу — ведь специально вчера на еду не налегал.

— Нормальная реакция. Уверен у половины, если не больше, тоже самое. Если ты помнишь на бугуртах, там, в нашем будущем, такая же хрень была у многих, значит так организм страхует себя от раны в живот. К страху это не имеет никакого отношения. С полным животом помереть шансов всегда больше.

— Да знаю, знаю. — Сын посмотрел на безоблачное небо — Дурят все же нас писатели и киношники.

— ?.

— Ни тебе мрачных облаков в кроваво красных отблесках тревожного солнца, ни злого ветра несущего змеистой поземкой всякий подозрительный мусор, ни кружащих стай черных ворон… Где тревожные предчувствия в которых замерла природа, в ожидании лютой сечи? Нету! Солнышко светит, жаворонок поет — лепота!

— Природе до наших разборок…

— Вот я и говорю, дурят нас. Понапишут в книгах, понаснимают, мрачных ракурсов с тревожной музыкой.

— Ну, не везде брешут. Это пока мы на мечах да дубинках воюем, а как возьмемся за химическое, бактериологическое и ядерное оружие, враз все на места станет. И киношники начинают снимать совершенную правду жизни.

— Это да…

Перед строем начала двигаться толпа шаманов. Некоторые из них поджигали какие-то небольшие свертки и кидали их в ложбину, усеянную шипами. Свертки тут же начинали обильно дымить, заполняя ее белесым дымом. Сам Сверкающая Раковина в окружении наиболее сильных шаманов сосредоточенно поводил руками, плавно и неспешно. Никаких валяний на земле, погремушек, пены изо рта, не до спецэффектов. Напряженная и тяжелая работа. Это было видно.

Под действием шамана дым равномерно расползался по всему пространству перед строем не как ему вздумается, а вполне сознательно, мерно и лениво колыхаясь, образовывал не слишком плотную, но хорошо скрывающую шипы, завесу на уровне травы. Полное ощущение утреннего тумана. Просто мастерски.

— Не, ты видел, батя, что творит, а?! — Артем возбужденно сверкал глазами — не Гендальф, конечно, но по мне, куда как круче.

— Хм! Видел бы ты змею, в его исполнении. Я хоть и богатырь, но чуть было не обосрался.

— Да ну,

— Клянусь отчизной!

— Дела-а. А главное ты посмотри, никого это особо не впечатлило

— Это их реальность, сынок. Они в этом живут. Для них, это редкая, но обыденность… Так! Кажется, товарищи троглодиты, питекантропы и иже с ними наконец-то собрались повоевать!

И правда, темная масса наконец, явственно стронулась в нашу сторону и поползла, неспешно растягиваясь по фронту.

— Все-таки растянутся — довольно улыбнулся Артем.

— А куда бы они делись!

— И все же, как так получилось согласовать начало битвы?

— Задрал ты сынок меня — я беззлобно дал Артему легкий подзатыльник — Пойди и спроси у Большой Птицы.

— А что, и пойду! Вот назвездим людоедам и спрошу! Мне эта тайна, может быть, спать мешает. Я с него, с живого не слезу! Во всем признается! Даже кто убил Кеннеди!

— Эх, что-то мне батя захотелось на родной диван. К зомбоящику и холодильнику с теплым сортиром… К чему бы это, а? Бать?

— Это нервное, сынок! Это пройдет…

— Это да! Пройдет. Главное, чтобы не вместе с жизнью…

— Но, но, смотри у меня! Утонешь — домой не приходи!

— Хе!

— Ладно, надевай шлем! — делая тоже самое, закруглил я разговор — Начнем, пожалуй, помолясь!

Я махнул рукой, и вожди принялись командовать на местах. Строй подсобрался, исчезла лишняя суета, метатели камней и дротиков начали вкладывать смертельные подарки в камнеметалки и копьеметалки. Каждый из охотников хорошо знал свою личную дистанцию поражения, поэтому они будут работать сами, без команды.

Я забрался на надежно зафиксированную тележку, стоящую сзади. Вот и еще для одного дела они пригодились, мы ого-го какие продуманы, с них будет намного удобней обстреливать наступающих. На такие же, расставленные через небольшое расстояние друг от друга, забрались и остальные наши. Кроме Сильвера, тот гораздо полезней с камнеметалкой. Причем, приставили к нему Сарыча заряжающим, а Большого Ежа со щитом, прикрывать. Сильверу только и оставалось наклонить камнеметалку и в чашку тут же вкладывался камень. Скорострельность Сильвера была почти как у пулемета. Шутка, конечно… почти. Но в любом случае, в три раза выше чем у любого другого камнеметчика.

Погладив обтянутое змеиной кожей тело лука, для себя, любимого делал, я наложил на тетиву стрелу с тяжелым костяным наконечником из бивня мамонта, металл нынче в дефиците. Ничего, с таким натяжением как у наших луков и костяной наконечник дел натворит. Хорошо сегодня, утро тихое. ветра практически нет. Одно удовольствие для стрельбы…

Линия неандертальцев все ближе и ближе, долго ли пройти километр. На глаз, их было приблизительно столько же, а нас, по нашим подсчетам, около шестьсот пятидесяти, ну, плюс минус. Это много. А главное, эта самая деятельная, самая важная часть племен по добыче ресурсов и защите. Тот, кто сегодня проиграет может надолго забыть о территориях этого региона, если не навсегда.