Юрий Гельман - Перекресток Теней (СИ)

— Ты долго искал меня? — вдруг спросил Северин, поворачиваясь к вечернему гостю.

— Нет, сеньор, — поспешно ответил Тибо. — Лондон устроен гораздо проще Парижа, здесь нельзя заблудиться. К тому же, многие говорят по-французски.

— Ты просто не знаешь этого города, — усмехнулся де Брие. — Если только захотеть, здесь можно без труда затеряться.

Он отошел от окна, приблизился к Тибо и пристально вгляделся в его лицо. Бывший оруженосец преданно смотрел в ответ, не отворачиваясь. В его голубых глазах плескался неподдельный восторг.

— Как он узнал мой адрес?

— Это мне не известно, ваша милость.

— Ладно, я выясню позже. Как тебя зовут?

— Тибо Морель, ваша милость.

— Ты давно служишь Венсану?

— Мы знакомы больше десяти лет. Наши пути тогда случайно пересеклись. А через несколько лет мы встретились снова, и сеньор принял меня оруженосцем, с тех пор мы не расстаемся.

— Так ты еще и воин! Брат высоко отзывается о тебе.

— Я стараюсь служить ему верой и правдой!

— Тебе знакома тамплиерская тайнопись?

— Нет, сеньор. Но даже если бы я ее знал, ни за что бы не прочитал чужое письмо.

— Брат написал, что дал тебе указание служить и мне, если понадобится.

— Да, я готов исполнить любое ваше поручение, сеньор!

— Венсан приглашает меня в Париж.

— Я буду сопровождать вас.

— Но я еще не решил, ехать мне или нет.

— Я буду ждать вашего решения столько, сколько понадобится.

— А где ты собираешься в это время жить?

— Где угодно, ваша милость. Я привычен ко всему, мне и на постоялом дворе будет удобно.

— Нет, Тибо, на постоялом дворе тебе нечего делать, — сказал Северин де Брие. — Ты остановишься у меня. Как видишь, я живу одиноко, прислуги не держу, и тебе придется полностью заботиться о себе.

— Я справлюсь, сеньор.

— Возможно, мне понадобится уехать на несколько дней…

— Я готов сопровождать вас, — повторил Тибо.

— В этом нет необходимости. Мне просто нужно завершить некоторые дела, прежде чем отправиться в Париж. Сам понимаешь, приглашение брата столь неожиданно…

— Так вы все же решили ехать?

— Еще нет, — ответил Северин де Брие и снова задумался.

Тибо рассматривал этого человека и удивлялся тому, какой щедрой и удивительной бывает природа. При внешнем абсолютном сходстве братьев де Брие было что-то едва уловимое, что-то ускользающее, что делало их разными. Тибо замечал эту разницу, но объяснить ее не мог.

— Я тебя совершенно не знаю, — вдруг сказал Северин. — Но уж если за тебя поручается мой брат, то мне не остается ничего иного, как довериться Венсану.

— Вы можете быть совершенно спокойны, сеньор!

— Хорошо. Я уеду завтра. Деньги на еду получишь утром. Только одна просьба, если угодно, приказ.

— Слушаю…

— Возможно, ты захочешь погулять, выпить и повеселиться. Возможно, у тебя появятся новые знакомые. Прошу только об одном: никого не води сюда.

— Что вы, сеньор! Как можно!

— Я надеюсь, что так и будет. А сейчас мы поужинаем, Тибо, и ты расскажешь мне о моем брате.

— Вы поразительно похожи!

— Я знаю, я хорошо это знаю…

— А сколько лет вы не виделись?

— Сколько? Об этом больно подумать и страшно произнести вслух…

— Вот удивительное дело! — воскликнул Тибо, заметно осмелев. — Вы оба состояли в Ордене, но за долгие годы ни разу не встретились!

— Возможно, мы и сами не хотели этого, — задумчиво ответил Северин де Брие.

— Простите, ваша милость, не смею вмешиваться…

— Ничего, Тибо, не робей.

— Да я и не из робких.

— Это и понятно. Иначе мой брат не взял бы тебя оруженосцем.

— Ваш брат очень смелый и отчаянный человек! И годы не меняют его характер.

— Идем же скорее на кухню! Мне не терпится выпить с тобой, Тибо, по кружке вина и услышать рассказ о Венсане.

Приземистое, монолитное строение, состоящее из центральной базилики и двух боковых, соединенных между собой пространными нефами, утопало в зелени яблоневого сада. Сюда, в церковь Святого Михаила в местечке Брэй, что на правом берегу Темзы в двадцати милях от Лондона, Северин де Брие приехал перед полуднем.

Дождь закончился еще накануне ночью, в высоком ослепительно синем небе снова сияло солнце, быстро высушивая сочную траву и сокращая размеры луж. Воздух пьянил цветением деревьев, его хотелось не вдыхать, а пить, как нектар.

Впрочем, Северину де Брие было не до романтических сравнений — он оставался хмур и сосредоточен на своих мыслях. Сойдя с лошади, всадник привязал ее к столбу неподалеку от центрального входа в церковь, а сам обогнул здание с левой стороны и уверенно вошел в узкую дверь, расположенную почти в самом конце базилики. Задержавшись на несколько мгновений у входа, чтобы глаза привыкли к полумраку, де Брие направился к алтарю. Там у большого деревянного распятия стоял и молился священник. Несколько прихожан сидели на скамьях, обращая свои взоры и молитвы к ликам святых.

Де Брие приблизился к священнику сзади, перекрестился в сторону распятия, шепча одними губами «Pater noster», потом тихо сказал:

— Здравствуйте, святой отец. Рад видеть вас во здравии и труде.

Священник оглянулся. Это был высокий худощавый старик с красивой благородной сединой и лицом смиренного человека. Узнав де Брие, он ответил с редким достоинством:

— И тебе здравия, сын мой. Помолись со мной рядом, и да услышит Господь чаяния твои. Полагаю, серьезное дело привело тебя ко мне?

— Именно так, святой отец.

— Что ж, помолимся и за то, чтобы всё наилучшим образом разрешилось.

Через четверть часа в комнате для переодеваний двое мужчин продолжили разговор.

— Давно я тебя не видел, сын мой! Сколько воды утекло…

— Да, я не приезжал к вам несколько лет. На то были веские причины, святой отец.

— Не оправдывайся, я тебя ведь ни о чем не спрашиваю.

— Я и не оправдываюсь. Как живете?

— Когда я был магистром тамплиеров в графстве Беркшир, — неторопливо, будто взвешивая слова, сказал святой отец, — когда меня еще все знали как Филиппа де Мьюса, я не чувствовал одиночества, дорогой мой Северин. Я был на виду, у меня была сила и власть над людьми. Ко мне стремились те, кто нуждался в помощи и защите. И я всегда давал им то, что они ждали.

— А теперь?

— А теперь всё изменилось. Когда меня арестовали и под пытками заставили подписать отречение… Знаешь, Северин, я уже не молод и всякого повидал на своем веку. Но мне до сих пор не по себе. А ты? Ты тоже был арестован?

— Мне удалось избежать этой участи, святой отец. Я долго скрывался, пока не закончились преследования.

— Ты не знаешь, что такое Тауэр, ты не знаешь, что такое пытки инквизиции… И слава богу, что не знаешь!

— Хвала Всевышнему, он уберег меня от этого!