Юрий Гельман - Перекресток Теней (СИ)

— Да, вы не ошиблись. Я вот по какому поводу. Мы тут с родителями небольшой вечер придумали. Совместный — с ребятами девятых классов. Не все, конечно, согласились, а так, человек двенадцать. Уже столики заказали в кафе «Парус». Знаете? Так вот ребята в один голос требуют, чтобы мы вас пригласили. И мне поручили позвонить. Вы не против?

— ПризнАюсь, я несколько озадачена, — ответила Инна Васильевна.

— Я понимаю. Мы решили: пусть лучше вместе с родителями посидят, старый год проводят, так сказать, чем они сами где-то соберутся, да и начудят чего-нибудь. А так — сухое вино разрешим, не малолетки все же. Так вы как?

— Даже не знаю.

— Они вас очень любят. И мой, да и другие — все говорят, что вы для них самая лучшая.

— Спасибо, Зоя Федоровна, я подумаю.

— Тридцатого, в семь вечера. Мы вас будем ждать.

— Я постараюсь.

Она отложила телефон. Повозила стрелочку «мышки» по странице — без внимания, чисто механически.

«Любят они меня», — подумала с грустью.

Нет, что-то в жизни было не так. Что-то в мире было не так. Как-то по-другому устроено, не по-человечески, не по-доброму — не для счастья, а для сплошного преодоления…

И она открыла экспресс-панель в Опере, где одна из закладок называлась Стихи. ру. Любимого автора у нее не было — так, листала одного за другим. Иногда находила что-то для души, чаще — разочаровывалась.

Ей хотелось чего-то такого… такого — она сама не знала какого. Именно в эту минуту хотелось. Чтобы чьи-то слова задели, захватили ее целиком, заставили всколыхнуться океан души, подняли в нем волну светлой грусти, понимания, стремления жить дальше. И она подсознательно чувствовала, что именно сегодня что-то подобное случится.

Дочитав стихотворение до конца, она остановилась, замерла. На странице автора фото не было. Просто Андрей Глыбов, и все. Ни возраста, ни города.

Вернулась к тем же строкам, перечитала еще раз. Да, это было оно — то самое, что она ждала! То самое… Автор подгонял слова друг к другу плотно — будто каменщик, кладущий кирпичи, он не оставлял даже малейшей щели, из которой бы сквозило графоманство.

И уже через несколько секунд, открывая и глотая одно стихотворение за другим, она перечитала все двадцать или чуть больше, что автор поместил под общим названием «Избранное». И поняла, что этому человеку она бы без всякого стеснения смогла открыть душу — даже самые потаенные ее уголки…

Она носилась с этой мыслью дня два. Знавшим ее людям, будь они внимательней, стало бы заметно ее внутреннее волнение, просветлившее лицо, придавшее особенный, какой-то мистический блеск ее зеленым глазам.

Она по-прежнему вела уроки литературы в девятых и десятых классах, и даже забыла, что эти самые старшеклассники пригласили ее в кафе. Еще совсем недавно она колебалась — пойти на этот предновогодний вечер или нет. Но сегодня, в последний день четверти, прощаясь с учениками, она уже твердо знала, что ни на какую встречу тридцатого декабря не пойдет — сошлется на недомогание, вот и все. Она нашла, с кем встречать новый год! И пусть это был виртуальный образ — пусть! Пусть со стороны это будет выглядеть глупо — пусть! Ее не смущало теперь ничего. И мысль, возникшая из космоса и просочившаяся в ее сознание, прочно засела в нем, требуя скорейшего воплощения в действие.

И вечером, собравшись с духом, Инна снова зашла на страницу Андрея Глыбова, где ниже его имени синим цветом выделялась ссылка: «Отправить письмо автору». При наведении на нее «мышкой» буквы краснели, будто призывным огнем привлекая тех, кому захотелось пообщаться с поэтом.

«Здравствуйте, Андрей, — написала Инна. — Здесь не указано Ваше отчество, поэтому обращаюсь к Вам по имени. Впрочем, если автор отчества не указал, значит, он еще молод душой и телом. Не так ли? Пишу Вам потому, что, случайно наткнувшись на Ваши стихи, уже не смогла от них оторваться. Да, поверьте, они вошли прямо в мое сердце. Я по профессии учитель русской литературы, и за свою жизнь прочитала много хороших стихов. Вы понимаете, что это весьма внушительный список авторов — по программе и без нее. Однако хочу заметить, что давно не испытывала такого душевного подъема от поэзии, как после прочтения Ваших строк. Я будто нашла ответы на свои больные житейские вопросы. Мне тридцать семь лет, и вопросов, как нетрудно догадаться, в жизни хватает. Спасибо Вам. Не знаю, где Вы живете — далеко ли, близко ли от меня. И даже не хочу знать. Это совершенно не важно. Это не принципиально. Интернет преодолевает любые расстояния и соединяет самых далеких людей. Знайте же, что в моем лице Вы приобрели самого благодарного читателя. Буду очень рада, если Вы ответите мне. С наилучшими пожеланиями, Инна Журавлева».

Затем она ввела четыре цифры защитного кода, указала свой электронный адрес и отправила письмо.

Сердце женщины трепетало, будто она готовилась к своему первому свиданию. Она откинулась на спинку стула и несколько минут сидела, прикрыв глаза.

«Что это я? — спросила сама себя. — Совсем голову потеряла, что ли? Как девчонка, ей богу…»

И она отправилась на кухню пить чай. Около восьми вечера у нее был такой ритуал — выпить чашку чая с кусочком твердого сыра и медом.

Голубые с золотинками языки пламени жадно лизали кремовое дно чайника. Тот сипел, но терпеливо ждал, когда его снимут с огня.

Прошло не более четверти часа. Инна вымыла чашку, блюдце, нож, водрузила их на подвесную сушилку.

А в комнате ее ждал сюрприз. И от этого сюрприза сердце женщины чуть не выскочило из груди. В электронном почтовом ящике «лежало» письмо. Открыв его, она обомлела: ей написал Андрей Глыбов.

«Здравствуйте, Инна.

Спасибо за откровенное содержание Вашего письма. Мне очень приятно, что находятся люди, которым по душе мое творчество. Вы без стеснения написали о своем возрасте. Когда я узнал, что мы ровесники, понял: это неожиданное знакомство и общение не только обещает быть приятным, но и, вероятно, длительным. Тем более что мы с Вами не только одновременно родились, выросли и получили образование в одной стране, но и были воспитаны на одних и тех же ценностях.

В связи со всем сказанным, предлагаю сразу перейти на «ты». Идет?