Максим Фримен - Интересное время или Полумесяц встает на закате (СИ)

Первое разочарование их постигло после того, как их доставили на второй полигон, не использующийся более трех лет. Местность была новая и незнакомая. Стоя на твердой земле, ребята немного испуганно рассматривали окружающий пейзаж.

— А почему именно здесь? — поинтересовался чех.

— А вы хотели на старом? — деланно удивился Эрвин. — Так вы же сами знаете: реальная обстановка в бою меняется через каждую секунду, и ничего того, что было и происходило несколько мгновений назад, уже не будет. Считайте, что оказались в незнакомой местности, занятой врагом. Вот карта, — он протянул сложенную бумагу темнокожему французу, — со всеми пояснениями. От вас требуется только одно: сделать все быстро и качественно.

— Все понятно, лейтенант, — сказал Хобот. Посмотрев карту, он что-то сказал младшему по званию, и они скрылись в зарослях лозняка. Единственное, чего им не сказал Бергман, это то, что он в одном лице сочетал и заложника, и «плохого парня», которого нужно устранить. «Армия ведь заставляет мыслить стандартно; все однообразно до безобразия, но единообразно. А Финн со стариной Ваном должны были научить их выходить за рамки навязанного им мышления. Вот и посмотрим, как они принимают решения», — подумал Эрвин, входя внутрь заброшенного трехэтажного здания. У двери первой квартиры его встретило несколько человек с немым вопросом в глазах. «Приступайте к охране периметра», — сказал им лейтенант. Парни кивнули и передали приказ остальным по рации.

На площадке третьего этажа он присел на корточки перед забитым досками окном и посмотрел на улицу. На одиннадцать часов мелькнул солнечный зайчик, пущенный оптическим прицелом занявшего там позицию снайпера. «Что за расхлябанность, — раздраженно высказался Бергман. — За такую оплошность он давно лежал бы с улыбкой от уха до уха. Профессионалы, мать их». Стукнув кулаком по стене, лейтенант покинул место и, поднявшись по лестнице, скрылся в крайней справа квартире. Он прошел в зал и, постелив газетку на грязный стул, присел. На наручных часах было полдевятого вечера, значит, думал Эрвин, этой двойке на выполнение здания осталось около четырех часов. Вздохнув, он мысленно пожелал им удачи и, вытянув ноги, откинулся на спинку стула.

Прошло два с половиной часа, прежде чем чуткий слух немца уловил посторонние звуки. Происходило как раз то, на что Бергман и рассчитывал. Он подошел к окну и посмотрел в бинокль на место дислокации снайпера. Тот лежал на земле с закрытыми глазами, а из разбитой губы текла кровь. «Хорошо приложили, черти», — одобряюще хмыкнул Эрвин.

Раздался хруст выдавливаемого стекла. Холодно улыбнувшись, Бергман вернулся на место и пронзительным взглядом стал смотреть на вход в комнату, где были должны показаться «двое из ларца». Эрвин знал, что они уже стояли за стеной и вслушивались в пространство, пытаясь узнать, что происходит внутри квартиры. В окно несильно ударил камень и стекло задребезжало. Бергман бросил взгляд через плечо, и в этот момент в квартиру влетел Хобот с страйкбольным автоматом наперевес. Не успев даже сообразить, Эрвин увидел прямо перед собой ствол пневматического оружия.

— Лейтенант? — удивился ефрейтор.

Молниеносным движением Бергман выбил оружие из рук бывшего легионера и повалил его на землю.

— Ваша вторая задача заключается в устранении главаря, который находится здесь, — сказал Эрвин. — У вас даже на карте это отображено. Ты не успел среагировать, и был убит. — Во время этой тирады Хобот бросил взгляд на вход. Мысленно отметив, что второй прячется там же, офицер приготовился к вторжению последнего противника.

— Вы бы сдались, командир, — позади неожиданно раздалась реплика и сухой щелчок взведенного оружия.

— Прелестно, — спокойно ответил лейтенант, мысленно зааплодировав смекалке этой двойки. — В целом я должен вас поздравить с отличной соображалкой. — Он помог подняться ефрейтору и продолжил свою мысль: — Ты, стало быть, был наживкой, своеобразный отвлекающий маневр. Заставил меня поверить в ложное местоположение своего товарища и этим самым обманул. Весьма искусно, ребята.

«Все же не зря в организации держат нашего калеку. Умеет он заставить шевелить мозгами».

Новобранец спрыгнул с подоконника на пол и подошел к Бергману.

— А что с заложником? — спросил он.

— Ничего, — развел руками Эрвин. — Третий уровень выдуман. Главное эти два.

— Так как, — чех с прищуром посмотрел в глаза лейтенанта, — мы приняты?

— А ты как думаешь?

— Приняты.

— Тогда поздравляю, — Бергман улыбнулся, — с зачислением в мой отряд.

Покинув здание, они медленным шагом пошли в тир. «Проверить, как вы стреляете», — объяснил свое решение лейтенант. Возле вросшего в землю небольшого домика они остановились. Офицер взломал замок и потянул дверь на себя, та жалобно застонала под усилиями человека, протащилась около двадцати сантиметров и вдруг застряла. Выругавшись, Бергман рванул ржавую рухлядь изо всех сил, и та поддалась, освободив еще немного места, как раз для того, чтобы было можно протиснуться.

— Фонарик включи, — с натугой сказал наемник, втискиваясь в щель.

Вспыхнул свет и больно ударил немца по глазам.

— Дубина, — бросил он, отворачиваясь от источника света, — не перед моей же мордой.

Оказавшись за дверью, он высунул наружу руку и потребовал фонарь. Приняв прибор, он посветил вниз. Следом втиснулся чех, потом ефрейтор.

— Это святая святых второго полигона, — тихо пробормотал Эрвин. Он ощущал как его память вытаскивала из бурлящей реки воспоминаний отдельные эпизоды, когда их группу новобранцев приводили сюда на стрельбище. — Спускаемся, — Бергман первым сделал шаг.

— А рубильник здесь есть где-нибудь? — полюбопытствовал один неунывающий весельчак. — А то я темноты боюсь, — он комедийно сглотнул.

— Имеется, — ответил серьезно Бергман. В гулкой тишине их шаги были как резкие одиночные выстрелы.

Дорогу им преградила еще одна дверь. Немец на нее даже внимания не обратил, просто пнул ногой, выбив из петель. Перед глазами людей разверзлась темень, и луч света был похож на тонкую нить, тянущуюся за иголкой.

— А вот и тир, — произнес Бергман. — Советую закрыть глаза, потому что сейчас я включу свет. — Он сдвинулся вбок и ловким движением потянул рычаг рубильника вниз. Короткая вспышка серебристого света, плюнувшего в разные стороны искрами, и вспыхнуло освещение.

— Ни хрена себе, — брови ефрейтора сложились домиком, когда он привык к свету и окинул заинтересованным взглядом помещение. — Вот это тир.

— Ты стреляешь первым, — Эрвин протянул ему свой «маузер». — Становись на позицию.

Лейтенант намеренно дал Хоботу незнакомый ему пистолет. Взяв оружие в руки, тот удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал, только хмыкнул.