Андрей Посняков - Довмонт. Неистовый князь

У дальнего подножия пильнякальниса оказалось нечто вроде большой лужи с чистой водою, этакий небольшой болотный заливчик с бьющим где-то на дне ключом. Подойдя ближе, Солнышко, ничуть не стесняясь, сбросила с себя одежду и, покусав губу, решительно ступила в воду… резко присела, выскочила, подняв тучу брызг и, обняв себе за плечи, лукаво взглянула на князя:

– Ну, что же ты, кунигас?

Довмонт тоже не стеснялся. Разделся, разбежался… У-у-у-ух! Ух, и студено же! Ух! Пару раз окунувшись, князь вроде бы как привык к холоду, но все равно больше пяти минут не выдержал, выскочил… Право слово, совсем другой человек! Отдохнувший, посвежевший, радостный… и без всяких там «кровавых мальчиков в глазах».

Сауле быстро постирала одежду, и свою, и княжескую, да принялась развешивать на ветвях росшей неподалеку корявой сосны – сушиться. Восхитительно красивая нагая лесная нимфа с медным водопадом волос и белою тонкою кожей!

Князь подошел сзади, обнял, погладил грудь. Девушка не сопротивлялась, наоборот, повернулась, накрыла губы князя своими пухлыми и теплыми губками. Поцелуй, терпкий и долгий, тут же вызвал желание, так что не надо было никаких предварительных ласк. Беглецы предались любви сразу же, здесь же – юная жрица лишь нагнулась, обхватив руками янтарно-смолистый ствол… выгнулась… застонала…

Потом они уселись в траву – обсыхать и греться на солнышке.

– Куда нам теперь? – обняв деву за талию, тихо спросил Довмонт.

– Мне – в орденские земли, тебе – домой, – Солнышко улыбнулась. – Ну, знаешь же.

– Знаю, – согласно кивнул князь. – И все же… ты могла бы пойти со мной.

Жрица дернулась:

– Нет! У меня своя дорога… и своя судьба.

– Откуда ты знаешь?

– Вижу… А ну-ка, посмотри мне в глаза!

Князь чуть повернулся, положив левую руку девчонке на талию, всмотрелся. Исхудавшее лицо его отразилось в больших жемчужно-серых глазах… и Сауле вдруг отпрянула!

– Ты не один, кунигас!

Довмонт резко обернулся…

– Нет, здесь никого нет. Кто-то есть в тебе… Кто – я не вижу, – дева прищурилась, будто бы желая разгадать тайну кунигаса до конца… и вдруг улыбнулась. – Он не враг тебе, нет. Скорей – друг. Но – чужой, чуждой… родившийся далеко отсюда.

– Да кто же он?

– Ты сам знаешь.

Да уж, юную жрицу нельзя было обмануть. И впрямь Игорь все прекрасно знал. Впрочем, нет, не все…

– А… этот чужой… он может вернуться обратно?

Сауле всмотрелась еще пристальнее, так, что взгляд ее, казалось, ввинчивался в мозг! На лбу девушки, прямо над шрамом, выступили крупные капли пота, слезы показались в уголках глаза… И вдруг взор жрицы погас!

– Не знаю… не вижу… – со вздохом призналась девушка. – Скажу больше – даже наши боги не в силах помочь. Можно и не просить – уж это я вижу.

– Жаль, – Игорь искренне огорчился и попытался встать… однако Сауле резко ухватила его за шею, с жаром припав губами к губам.

Князь медленно провел ладонью по спине девушки, чувствуя волнующую теплоту кожи, с нежностью ощупывая каждую косточку позвоночника, каждую ямочку… Рука его скользнула к пупку, затем – к лону, мягкому, шелковистому, пылающему пожаром! Оторвавшись от губ юной красавицы, молодой человек принялся покрывать поцелуями ее восхитительно упругую грудь, по очереди поласкал сосочки кончиком языка, накрыл поцелуями, не забывая о пышущем жаром лоне… Девушка откинула голову, застонала… Еще только миг – и оба тела слились в томлении плотской любви, вожделенно наслаждаясь друг другом, как рыбы наслаждаются чистой водою, а птицы – бескрайним летним небом.

Они простились на перекрестке лесных дорог. Остался позади пильнякальнис и болотная гать… и все, что там происходило.

– Прощай, кунигас, – улыбнулась Сауле. – Надеюсь, ты разберешься с собою.

Довмонт взял девушку за руку и поцеловал в губы:

– Прощай. И да хранят тебя боги.

– И тебя. Желаю тебе удачи, князь!

Помахав рукой, юная жрица зашагала на север, князь же, дождавшись, когда стройная фигурка девушки скроется за деревьями, повернул на юг. У него еще оставалось дюжина серебряных монет. Столько же он дал и Сауле, как дева ни протестовала. Поделил все накопления поровну.

Князь добирался домой больше недели. Заглядывал по пути в городки, ночевал на постоялых дворах, а потом прибился к полоцким купцам – с ними и добрался до Утены. Простился, расплатился за всё…

– Ты много даешь, путник! – возразил рыжебородый Игнатий, торговый гость. – Оставь себе хоть немного монет. Пригодятся!

Довмонт улыбнулся:

– Мне – нет. Я же здешний князь, забыли?

– Всё шутишь. Ну, ладно, удачи тебе.

– И вам удачи.

Был ярмарочный день. Не вызвав никаких подозрений, князь вошел в город вместе с празднично одетой толпой селян, жителей дальних хуторов и глухих лесных деревень. Ярмарка – это для них было нечто! Разговоров потом хватало как минимум лет на пять. На кунигаса селяне немножко дивились:

– У тебя меч, парень. Ты воин?

– Хочу наняться к местному князю.

– Хорошее дело, ага.

Ярмарка уже шумела, переливалась шелковыми тканями, сверкала драгоценной посудой, пахла медом и пряными травами. Меж торговыми рядами, в числе всех прочих, прохаживались люди из замка. Довмонт встал чуть в стороне, прислонился к забору. Нужно было выбрать тех, кому он мог бы доверять.

Вот! Вот двое воинов из стражи. Нет! Он их слишком мало знал. А вот кто-то из дружины… мелькнул и пропал… Жаль! Надо бы догнать, но… Ладно. Подождем дальше. Рано или поздно все равно кто-то появится, ярмарка же!

Обладавший острым умом Игоря князь вовсе не собирался явиться перед бесстыжие очи подлого узурпатора Наримонта и вызвать его на бой. Вернее, собирался, но не сейчас. Как-то не очень верилось в благородство язычника. Сначала нужно было все разузнать, прояснить ситуацию, а уже только потом – действовать. Пока же не торопиться. Дождаться верных людей. Хорошо бы – Любарта или Бутигейдиса, Альгирдаса… кого-нибудь… Опа!

Ну, наконец-то! Мелькнула среди покупателей знакомая рожица, не зря ждал. Худенькая фигурка, голубые глаза, русые волосы копной. Гинтарс! Верный боевой слуга.

Судя по одежке, правление нового князя не принесло парню удачи. Сбитая обувь, истрепанная рубаха, и в кошеле на поясе, похоже, не очень-то и звенит. Вон как к лепешкам приценивается. Самые дешевые берет.

Подойдя ближе, князь взял парнишку за локоть:

– Не покажешь, где тут вас постоялый двор?

– Ну… сейчас… Ой!

Юноша обернулся и ахнул. Глаза его округлились, брови взметнулись ко лбу.

– О, великие боги…

– Тихо! – Довмонт крепко сжал парню локоть. – Идем.

– Это… это ты, мой кунигас? – справившись с удивлением, на ходу спросил подросток.

– Я, Гинтарс, я. Ты где сейчас?