Илай Тартаров - Черный дневник. Книга первая (СИ)

— Сэры, там ваш друг, он какой-то странный…

— Где он? — прокричал Родгар.

— В Восточной башне, милорды, я думаю… Шел он туда…

Родгар несется, как стрела, я и забыл, как он может бегать, крикнул не сбавляя темпа:

— Родгар, стой! Беги за Итием, а я к Манфаэлю! Быстро!

По моей интонации и опущенному слову «сэр», он понял, что спорить некогда, рванул с места в обратном направлении. А я, узнав, что Манфаэль живой, чуть сбавил шаг. Спросил задыхаясь:

— Что с ним?

Страж удивленно подвигал плечами:

— Он плачет, милорд…

Ступени, ступени, ступени… Пока Итий доберется из Северной Башни в Восточную, пострадать успеет не только Манфаэль… Я рывком отворил дверь, вышел на залитую солнцем башню. Дыхание вырывается с сипами, а мышцы в ногах болезненно ноют, но заставил двигаться дальше, пока не понял, что не могу пошевелить даже пальцем.

Манфаэль стоит на краю, весь залитый слезами. В руках сжимает тот самый кулон, я двинулся к нему медленно, но он заметил:

— А, это вы, сэр Альнар… Стойте там…

Я остановился, боясь пошевелиться. Манфаэль никогда не разговаривал так требовательно, а сейчас это тон, не терпящий возражений. Я сказал максимально ровно и вежливо, как учили книжки по психологии:

— Манфаэль. Давайте отойдем от края и поговорим…

— Поговорим… — прошептал он, вытерев скатывающиеся слезы руками. — Никогда… Я никогда больше не смогу поговорить с ней!.. Моя Элеонора…

Плечи его осунулись, а слезы прожгли две красные дорожки на морщинистом лице. Я звал его, заставляя слушать меня, а не свой воспаленный рассудок:

— Манфаэль! Расскажите мне о ней… Я уверен, вы можете многое рассказать о том, каким прекрасным человеком она была? Ну же…

Я двигался чуть ли не по сантиметру вперед, а он всё не отрывал взгляд от медальона.

— Моя Элеонора… — застонал он так, будто переживал её смерть с новой силой. — О, как мне жаль…

Я старался не обращать внимания на его слезы и всхлипывания, от которых саднило сердце, двигался вперед и повторял:

— Какая она была, Манфаэль? Опишите мне её…

Он снова вытер лицо рукавом, сказал дрожащим голосом:

— Она была ангелом, сэр Альнар… Она была моим ангелом, которого не стало…

Он делал паузу между каждой фразой, чтобы собраться и не заплакать снова, хоть слезы текли беспрестанно.

— И всего не стало… — усмехнулся он. — Она забрала с собой все, что у меня было, и…

Он снова не сдержался, руки рванули к лицу:

— Боги, как же это… Тяжело…

Я приблизился еще, пока он не смотрит, а он выдавил, не убирая рук от лица:

— А теперь всё… Только пустота… Только она…

Я был в паре шагов, когда он убрал руки, и, посмотрев на меня, сказал:

— Стойте там, Альнар…

— Манфаэль, это медальон! — прокричал я. — Он заколдован, не поддавайтесь!

Он грустно усмехнулся, посмотрел на медальон в очередной раз, прошептал едва слышно:

— Прости меня, любовь моя… Прости меня, что так долго…

— Манфаэль, — позвал я настойчиво. — Это всё медальон! Ворон…

Писарь посмотрел на меня заплаканными глазами, поджав губы, покачал головой:

— Нет, сэр Альнар… Это любовь и смерть… Только они, только они…

Он так резко развернулся и сделал шаг, что я даже не сделал попытки подбежать к нему, просто бессильно рухнул на колени. Слезы сами рванули наружу… Всё, больше не могу, так не должно было случиться.

— Манфаэль, ну как же так… — прошептал я, давя рвущиеся из меня толчки. — Ну, как же так…

Я сидел в комнате, не в силах посмотреть на собравшихся вокруг. Родгар сказал, закрывая недостойные мужчины и рыцаря слезы руками:

— Он был уверен, что медальон передали вы, сэр Альнар… Он так обрадовался, когда взял его, что и у меня не осталось в этом сомнений…

Итий протараторил печально:

— На медальоне сильное заклятие уныния. Манфаэль держался долго, мы просто не успели…

Я не выдержал, как и Родгар закрыл глаза руками, попросил сдавленным голосом:

— Оставьте меня, господа… Мне нужно побыть одному…

Не понял, когда пришел сон, но успокоения он не принес. Мне снилось, будто я снова бегу искать Манфаэля, но когда врываюсь к нему в комнату — нахожу его повешенным.

— Снимите его, господи… — шепчу я, — Снимите…

Обернувшись понимаю, что я не в комнате, а на улице, и рядом с Манфаэлем висят все остальные. Я наблюдаю за тем, как покачиваются их тела на виселицах, и вдруг вижу, что одна из петель пустая. Я спрашиваю:

— Где же последний висельник?

Мне никто не отвечает, а я спрашиваю и спрашиваю, пока, наконец, мертвецы не открывают глаза и смотрят на меня пристальным взглядом, и тогда осознаю, что в петлях уже не люди, а высохшие скелеты… Потом неожиданно подомной проваливается пол, и в последнюю секунду я понимаю, что я и есть последний висельник. Проснулся в холодном поту, а в ушах всё еще злобный смех мертвецов, и их крик — теперь ты понял?

Понял, подумал я со злостью… Больше спать не хотелось, поэтому с утра стоял у покоев Графини.

— Ваше сиятельство, я сегодня же достану вам Ворона…

— Очень хорошо, сэр Альнар, — ответила она ровно, но я видел, что несколько ночей не смыкает глаз. — Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку в этом вопросе…

Я сказал гордо, точнее хотел, чтобы именно так это и выглядело:

— Я всё сделаю сам, ваше сиятельство. Одна лишь просьба… Покойный Граф обещал мне помочь с рекомендациями…

— …ко двору короля… — закончила она устало. — Да, он говорил мне, будто вы спрашивали об этой мелочи. Не беспокойтесь, сэр Альнар, вы получите их. Более того, если вы отомстите за…

Её голос чуть надломился, я поспешно приклонил колено и, взяв её за руки, сказал:

— От меня не уйдет никто, миледи… Я клянусь…

Только Родгара я позвал к себе в комнату, что смутило всех остальных, но они решили, что мы ближе всего знакомы с Манфаэлем, поэтому разделяем эту утрату. Родгар пришел бледный, глаза ввалились, а руки дрожат. Я налил ему вина, хотя видел, что он и так еле стоит на ногах.

— Пейте, сэр Родгар. Сейчас можно…

Он стиснул кулаки, ударил по столу яростно:

— Я хочу отомстить, сэр Альнар! Я хочу убить его, этого Ворона… Я понимаю, что теперь я рыцарь и должен быть сдержанней, но…

— Сегодня, Родгар, ты просто мужчина, как и я! Мы оба знаем, какие из нас благородные господа… Все это, только благодаря Манфаэлю…

Его лицо исказилось гримасой скорби, я поспешил налить ему еще.

— Сегодня мне нужен тот Родг а р, которого я встретил в таверне. Он и его люди… Мы отомстим за Манфаэля, по-своему… Графиня хочет, чтобы мы привели их живыми, но я хочу, чтобы мой клинок напился их ядовитой крови…

Родгар поднял глаза с надеждой, сказал быстро, боясь, что я передумаю: