Илай Тартаров - Черный дневник. Книга первая (СИ)

— Мои люди собраны, сэр Альнар! Мы можем выступить хоть сейчас!

— Просто — Альнар, друг мой… Сегодня мы не рыцари… Выступим вечером, будьте готовы.

Время до вечера тянулось как жвачка, всё готово, Везарх и Маркус ждут распоряжений, а я всё никак не могу уехать. Чтобы отвести угрозу от Сафира, мне пришлось подставить Ворона, теперь его жаждет заполучить Графиня, но если у неё это получится, скоро все узнают, кто такой виконт де Бражелон на самом деле, да и сэр Родгар тоже… Теперь, когда Манфаэль мертв, не видать Сафиру грамот, как своих ушей, а Илис, которую Валет не смог забрать из этого притона может умереть… И я вроде бы не должен переживать по этому поводу, но почему-то переживаю. Все слишком быстро стали умирать вокруг, и если Илис умрет…

Я ходил по комнате, а мысли все не давали покоя, мой карточный домик рухнул, почти до основания, я стараюсь удержать разваливающиеся куски, но пока я играю, под обломками стен гибнут люди.

Ночь холодным ветром заглянула мне под доспех, Родгар идет угрюмый, но решительный. Не знаю, что он сказал своим людям, но лица их такие же хмурые. По городу шли тройками, на относительном расстоянии друг от друга, да не увидит никто вооруженную до зубов группу людей. Я сперва пошел к той таверне, в которой мы с Валетом поселились в первый день прибытия, успел забыть о таком чудесном ходе, через который нас с Валетом и Илис как-то раз вывел Коршун. Начинаю думать, что Коршун сделал это специально… Ноги сами принесли к нужному месту, я дернул ручку двери, та легко подалась, не издав ни звука. Мы прошли внутрь и дождались, пока подтянутся остальные.

Все ходят бесшумно, как и Родгар, большинство — охотники, привыкли передвигаться по лесу так, чтобы не треснул ни один сучок. Если бы шел с рыцарями — гремели бы как консервные банки, а здесь у каждого кожаный доспех, и никто не чувствует стыда от того, что приходится таиться и прятаться.

В темноте едва нащупал лаз, по очереди спустились в подпол, а оттуда так же тихо, словно тени, на нижний ярус.

Вдалеке забрезжил свет, я знал, что факелы горят постоянно, а часовые меняются ночью трижды, шепнул, чтобы убивали наверняка, что б даже пискнуть никто не успевал.

Я вытер вспотевшую ладонь о песок под ногами, достал нож и тихо двинулся вперед, показывая знаками, скольким людям куда идти. Когда подошли к повороту, ладонью указал, чтобы вжались в стенку, а сам приготовился, и едва только часовой вышел из-за поворота, не стал выдумывать излишне хитроумные движения, просто, но точно ударил в горло, оттуда брызнуло мне на лицо, я брезгливо вытер ладонью теплые капли.

Сеть коридоров переплеталась, то раздваиваясь, то соединяясь воедино. Пришлось разделиться и зачищать территорию кучками из двух-трех человек. На одном из поворотов две кучки столкнулись, с перепугу чуть не поубивав друг друга, я решил, что будет лучше собрать всех воедино. Тем более, что скоро выйдем в общий зал, откуда коридоры потянутся в личные покои всех и каждого.

Я спросил строго:

— Сзади всё чисто?

Несколько человек, которых оставил за главных в своих группах, кивнули твердо, а я произнес тихо, но так, чтобы все слышали:

— Дальше тихо идти не получится, поэтому нам нужна быстрая и уверенная победа. Каждого, кто успеет выхватить оружие — смело убивайте. Всех, кроме женщин, если они тут найдутся… На остальных орите так, чтобы у них не возникло даже мысли о возможности сопротивления.

— А что орать то? — спросил один из воинов.

Я сказал значимо, чтобы у них не осталось сомнений в действенности метода:

— В принципе, орать можно всё что угодно… Но лучше всего действуют фразы типа, — «Мордой в пол!», «Руки за голову, ублюдки!» или «Вы окружены!», можете придумать что-то от себя. Только кричите максимально громко и уверенно, уверяю вас, это сработает.

Мы ворвались как гром, вышибая двери даже там, где не было необходимости. Первых десятерых пришлось убить, но когда я показал своим ребятам, как работает теория морального подавления, все прониклись. Я так наорал на одного полусонного мужика, который едва успел открыть глаза, что тот упал с кровати, свернулся в позу зародыша и заплакал, боясь посмотреть на существо, которое может так свирепо вопить. А я вспомнил всех его родственников, пройдясь трехэтажным матом по всей родословной вдоль и поперек, остановили меня, только когда я начал зачитывать его права. Кричал что-то о том, что он имеет право засунуть язык в одно место и молчать в тряпочку. Мои орлы быстро переняли необходимый стиль и спустя каких-то пол часа все лежали на полу, либо боясь пошевелиться, либо мертвыми.

Ворона вывел мне лично Родгар, тот явно порывался что-то сказать, но мне лень слушать, я бросил быстро:

— Родгар, можешь убить его, любым понравившимся тебе способом… Всех остальных быстро поставить у стены.

— А с этой, что делать? — спросил один из воинов, вытаскивая за волосы из коридора брыкающуюся Илис.

Я ответил даже быстрее, чем хотелось бы:

— Свяжи её и оставь в соседней комнате. Пусть сидит. И кляп ей…

Он кивнул, уволок её, а спустя секунду крикнул оттуда:

— Тут три трупа…

— И что? — взбесился я.

— Нет-нет, ничего… — поспешно ответил воин.

Когда людей выставили у стенки, я решил сделать все грамотно, попросил Родгара, который всё еще глумился над извивающимся от боли Вороном, чтобы всех вывели в соседнюю комнату и оттуда заводили по одному человеку.

Я вглядывался в лица и хладнокровно убивал всех тех, кто знал меня, как Альнара, а не виконта де Бражелон. Остальным, кто пришел в братство позже меня, я предлагал вступить в мое войско. Обещал сохранить им жизнь в любом случае, какое бы решение они не приняли, поэтому половина признали меня хозяином и решили, что можно заработать и на службе у такого вот кровожадного. Другая половина отказались принять такую честь и решили уйти, но, увы.

Я приказал связать их и доставить к Графине, пусть вешает, как и хотела.

— Сэр Родгар, — позвал я, — всё золото и ценности принадлежат вашим людям. Пусть они хранят вам верность, смогут заработать больше…

Родгар сразу понял, что перед ним никто иной, как виконт, и его сюзерен, поэтому слегка поклонился, а развернувшись, сказал громко:

— Все слышали? Действуйте!

Воины радостно возликовали, что отдал добычу им, а у Ворона её оказалось предостаточно. Родгар подошел к хрипящему на полу Ворону, сказал просто:

— Жаль, что я не могу мучить дольше, но перед тобой рыцарь, смерд, а это обязывает… Это тебе за Манфаэля, будь ты проклят!

Родгар ударил его под лопатку, как убивают животных, не сочтя достойным отрубания головы. Я подумал про себя, как странно. Злодей, которого я так боялся, не произнес страшной речи на последок, не пообещал встретить меня в аду, а просто умер, как умер бы любой другой человек. Всё-таки в жизни всё не так, как в книгах…